Тем временем неприятель в первый день наступления начал стягивать сюда свои резервы. К сожалению, это ускользнуло от разведки, и противник 15 июля силами 2 танковых и пехотной дивизий нанес контрудар по соединениям 38-й армии, приостановил их наступление и вынудил их отойти на 2-4 км. Обстановка осложнилась. Тогда для оказания помощи стрелковым дивизиям был отдан приказ командиру 63-й гвардейской танковой бригады полковнику М. Г. Фомичеву и командиру 17-й гвардейской механизированной бригады подполковнику С. В. Привезенцеву совместно с пехотой общевойсковой армии нанести удар по контратакующему противнику и восстановить положение. Но перспектива ввода нашей армии в прорыв оставалась маловероятной.
Вечером 15 июля на наш общий с генералом К. С. Москаленко наблюдательный пункт прибыл начальник штаба фронта генерал армии В. Д. Соколовский. Ознакомившись с положением дел на месте, он по телефону доложил командующему фронтом, что 4-ю танковую армию целесообразно ввести в прорыв в полосе 60-й армии, вслед за 3-й гвардейской танковой армией, где уже обозначилась небольшая брешь.
В 14 час. 16 июля от командующего фронтом был получен приказ196
оставить пока в полосе 38-й армии 63-ю гвардейскую танковую и 17-ю гвардейскую механизированную бригады, а главные силы армии направить на север в полосу 60-й армии и с рассветом 17 июля войти в прорыв вслед за 3-й гвардейской танковой армией с прежней задачей.
Теперь нужно было увязывать все вопросы взаимодействия и обеспечения заново, в данном случае с войсками 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко и 60-й армии генерала П. А. Курочкина. Делать все предстояло без малейшего промедления, в движении и ночью. Сразу был отдан приказ по радио генералам Е. Е. Белову и А. И. Акимову выдвигать корпуса на север, к новому участку ввода в прорыв - к населенным пунктам Колтов, Нуще и увязывать взаимодействие с 15-м стрелковым корпусом П. В. Тертышного и в первую очередь с 322-й стрелковой дивизией генерала П. Н. Лащенко, 60-й армией и с 3-й гвардейской танковой армией, уже начавшей выдвижение в прорыв. Было приказано немедленно выделить другие передовые отряды. Убедившись, что командиры корпусов получили и поняли приказ, оставив штаб армии пока на старом месте, мы с оперативной группой выехали вперед на КП 60-й и 3-й гвардейской танковой армий, чтобы до подхода корпусов уточнить обстановку. Ночь была очень темной, шел проливной дождь. Маршруты движения частей и соединений армии пересекались с путями соседей и тыловыми коммуникациями. На перекрестках в таких случаях разгорались споры, кто должен проехать раньше, так как график службы регулирования был нарушен. С большим трудом примерно в 2 час. ночи 17 июля удалось найти КП сначала 3-й гвардейской танковой, а затем и 60-й армий. Они расположились очень близко один к другому - в лесочке близ с. Нуще.
Понравилась мне большая четкость и распорядительность начальника штаба 3-й гвардейской танковой армии генерал-майора Д. Д. Бахметьева.
Не так скоро нам удалось уточнить обстановку, которая была крайне сложной. Коридор, в который начала входить 3-я гвардейская танковая армия, имел ширину 4-6 км, длину около 18 км и простреливался артиллерийским и пулеметным огнем противника. Командующий 3-й гвардейской танковой армией с небольшой оперативной группой находился впереди, в с. Монастырей. При данной ситуации раздумывать долго некогда. По радио уточняю местонахождение своих корпусов: они были на подходе к вновь намеченным районам сосредоточения. Дополнительно ставлю задачи: 10-му гвардейскому танковому корпусу войти в прорыв в районе с. Колтов и наступать вслед за 3-й гвардейской танковой армией в общем направлении населенного пункта Тростянец-Малы и из района г. Золочев повернуть в юго-западном направлении, обходя Львов с юга, уничтожить резервы противника, к 18 июля овладеть местечком Городок в 30 км западнее Львова.
6-му гвардейскому механизированному корпусу приказывалось наступать вслед за 10-м гвардейским танковым корпусом, из района Золочева повернуть на юго-запад, захватить г. Перемышляны, оставив там одну бригаду, а главными силами разгромить резервы противника в районе местечка Свиж, к 19 июля выйти на рубеж южнее местечка Городок. Распоряжение было получено Беловым и Акимовым быстро, и они без промедления приступили к его выполнению.
В ту памятную ночь титаническую работу проделал штаб армии во главе с генералом К. И. Упманом, командующие и начальники родов войск, а также командиры корпусов, бригад и полков, особенно те, кто непосредственно вступил в бой.
События развивались в соответствии с принятым решением. В узкой полосе, до предела насыщенной войсками и техникой трех армий, наступление продолжалось успешно. Если так можно выразиться, мы держали испытание на аттестат зрелости ввода танковой армии в прорыв в тех сложнейших условиях, которые не повторялись за всю Великую Отечественную войну.
В «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941-1945 гг.» указывается: «В Великой Отечественной войне наши командиры часто принимали оригинальные и смелые решения и умело претворяли их в жизнь. Но пример ввода в сражение двух танковых армий в столь узкой полосе прорыва при одновременном отражении сильных контратак противника на флангах является единственным в своем роде. Оп свидетельствует о высоком искусстве советских генералов и офицеров, об их решимости и умении добиться поставленной цели в самой тяжелой обстановке»197
.
Это следует отнести прежде всего к беззаветным и неутомимым боевым труженикам - солдатам и офицерам, преодолевавшим, казалось бы, непреодолимые преграды.
Ночью передовой отряд 10-го гвардейского танкового корпуса - 61-я гвардейская Свердловская танковая бригада под командованием подполковника Н. Г. Жукова, обогнав боевые порядки 15-го стрелкового корпуса генерала П. В. Тертыншого, отразил 3 контратаки врага с юга в районе Тростянец-Малы и в 8 час. утра овладел опорным пунктом (близ г. Золочев), который оказался в руках врага после поворота частей 3-й гвардейской танковой армии на северо-запад. Вслед за бригадой Жукова шли главные силы 10-го гвардейского танкового корпуса.
За ними выдвигался корпус Акимова, но тут нас ждала новая неприятность. Когда мы прошли примерно 5-8 км, противник повел контратаку во фланги нашему 6-му гвардейскому корпусу силами более 100 танков из 1-й и 8-й танковых дивизий с юга и частями 13-го армейского корпуса с севера. Бой принял ожесточенный характер. Коридора как такового почти не существовало, гвардейцы Акимова рассекали боевые порядки врага, отражали его контратаки, но коридор расширить не удалось, он по-прежнему не превышал 4-6 км. Неприятель подтянул сюда дополнительные силы.
Положение 4-й танковой армии становилось крайне невыгодным. 10-й гвардейский танковый корпус 18 июля уже захватил Ольшанцы (в 40 км восточнее Львова), а 6-му гвардейскому механизированному корпусу было дано указание продолжать удерживать колтовский коридор. Между корпусами расстояние доходило до 70 км.
18 июля из штаба фронта было получено распоряжение: 10-му гвардейскому танковому корпусу продолжать выполнять поставленные задачи, т. е. наступать в обход Львова с юга, а 6-му гвардейскому механизированному корпусу и частям 60-й армии оставаться в колтовском коридоре до особого распоряжения198
. При таком положении 4-я танковая армия разделялась на 2 части. Ее корпуса вели бои на весьма отдаленном расстоянии, не имея взаимодействия. Выполнение основной задачи - выйти всеми силами армии в оперативную глубину противника, разгромить его крупные резервы - срывалось. К тому же крупная группировка противника, попавшая в окружение в районе Броды, стремилась пробиться на юг, через боевые порядки и тылы 4-й танковой армии.
Военный совет армии 18 июля обратился к командующему фронтом с просьбой разрешить вывести из колтовского коридора 6-й гвардейский механизированный корпус и присоединить его к главным силам 4-й танковой армии для стремительного развития оперативного успеха на Львов, где наступал 10-й гвардейский танковый корпус, а удержание этого коридора возложить на другие соединения фронта, иначе распыляется ударная сила 4-й танковой армии. Командующий фронтом не разрешил выводить наш 6-й гвардейский механизированный корпус из колтовского коридора, видимо беспокоясь, как бы противник не закрыл коридор.
