Перед Рябовым была поставлена задача: выделить 2 группы на танках Т-34 и KB и во что бы то ни стало разведать силы противника в Орле. Первую группу возглавил капитан В. Гусев, вторую - старший лейтенант А. Бурда. В предрассветной темноте разведчики выступили из Мценска.

Вечером 4 октября рота Гусева ворвалась в Орел. Семь его танков, непрерывно ведя огонь из орудий и пулеметов, пронеслись по улицам. Под гусеницами мощных танков, словно спичечные коробки, трещали «оппели», «мерседесы», «рено», «шкоды».

Бывший работник Орловского обкома партии Лука Степанович Гапоненко рассказал мне, какая паника охватила врага, когда в город ворвались советские танки. Фашисты метались по улицам, вели беспорядочный огонь, в том числе и по своим, многие попадали под гусеницы наших боевых машин.

Бой на улицах Орла длился около 3 часов, пока у наших разведчиков не кончились боеприпасы. За это время они уничтожили 19 танков, 8 орудий, около 100 автомашин, несколько сот вражеских солдат и офицеров. Отходя, танкисты В. Гусева столкнулись с разведгруппой гитлеровцев, возвращавшейся в Орел. В течение 3 мин. они раздавили 4 бронетранспортера, а экипаж пятого сдался. В плену оказались офицер и 8 солдат. На карте, отобранной у офицера, были помечены задачи и результаты разведки. Познакомившись с ней, мы поняли: орловская группировка противника нацеливается на Тулу и далее на Москву. Немецкого офицера вместе с картой срочно отправили в Генеральный штаб.

Приблизительно в то же время А. Бурда пробрался в тыл противника. Захватив пленных, он узнал, что на рассвете 5 октября враг намерен двинуться из Орла на северо-восток. Старший лейтенант решил устроить на их пути засаду. Вскоре танки Гудериана с пехотой на бронетранспортерах действительно появились на дороге. Бурда подпустил их на ближнюю дистанцию и открыл огонь. Затем поставленный в засаду первый танковый взвод с ходу атаковал врага, круша все на своем пути. Заместитель политрука Евгений Багурский, находясь на броне танка, в упор расстреливал фашистов из автомата. Итог стычки: 12 подбитых немецких танков, 3 орудия и более сотни убитых солдат.

Опомнившись, гитлеровцы двинули 15 танков с пехотой на броне в обход разведгруппы. Но здесь их ждал новый сюрприз: огонь прямой наводкой 2 танков под командованием Петра Молчанова. Загорелось 5 вражеских машин, уничтожено до роты пехоты. Фашисты бросили против смельчаков авиацию. Бурда быстро отвел свою группу в район с. Кофанова. Замаскировавшись в лесу, бойцы не без любопытства наблюдали, как 20 «юнкерсов» молотили то место, где догорали танки с крестами на броне.

Бурда со своими товарищами оказался в глубоком тылу врага. Мы считали, что его разведгруппа погибла, и очень жалели отважных танкистов и их замечательного командира. Как-то в свободную минуту начальник политотдела бригады Иван Григорьевич Деревянкин, хорошо знавший своих людей, обстоятельно рассказал мне биографию старшего лейтенанта Бурды.

Александр Федорович Бурда вырос в Донбассе, в семье потомственного шахтера. Рано лишившись отца (погиб в 1918 г. в боях против Деникина), мальчик с 9 лет начал работать, а когда подрос, то поступил на шахту «Валентиновка» учеником электромеханика. Потом был электриком, слесарем-инструментальщиком, механиком. Осенью 1932 г. Александра призвали в Красную Армию. За успехи в боевой и политической подготовке его наградили нагрудным знаком «Отличник РККА» и направили на курсы средних командиров. Выпуск состоялся незадолго до войны. Александр Федорович стал лейтенантом. Первый день войны застал его в Западной Украине, близ г. Станислава (ныне Ивано-Франковск). Он командовал танковой ротой. Но боевых машин рота не имела. В 1941 г. некоторые стрелковые и кавалерийские дивизии были переформированы в танковые и моторизованные. Орудия и коней они сдали, а танков и автомобилей не получили. Тысячи таких «танкистов» дрались в начале войны как обычные пехотинцы, хотя в сводках числились танкистами. Сражалась в пешем строю и рота Бурды...

В конце дня 4 октября в Мценск прибыл второй эшелон 4-й танковой бригады во главе с полковником М. Е. Катуковым и комиссаром бригады М. Ф. Бойко.

- Не думал, что придется драться на родных полях, - признался комбриг, уроженец Московской области.

Маршал Шапошников сообщил по прямому проводу, что 5 октября к нам прибудут 2 дивизиона реактивной артиллерии, и предупредил: новое оружие не должно попасть в руки врага ни при каких обстоятельствах.

- Это очень сильное и эффективное средство, особенно для поражения живой силы. Смотрите, голубчик, используйте его умело. Держите непосредственно у себя, головой за него отвечаете! Так требует Верховный Главнокомандующий.

Я попросил маршала сообщить о боевых качествах этого оружия. Можно ли из него вести огонь по точкам? И получил ответ, что только по площадям.

- К вам прибудут специалисты и подробно расскажут на месте о тактико-технических данных этой артиллерии. - Заканчивая разговор, маршал еще раз напомнил: - Дальше Зуши, голубчик, ни шагу!

- Приму все меры, чтобы выполнить ваш приказ.

- Усильте разведку на флангах. Не дайте противнику обойти вас. За пленного с картой спасибо. Почаще докладывайте.

Утром 5 октября я находился на Н П у Катукова. Отсюда хорошо было видно, как вражеские танки приближаются к переднему краю обороны, готовясь смять пушки и проутюжить окопы, занимаемые нашей пехотой. Огонь артиллерии заставил залечь пехоту противника, которая следовала за танками, а орудия прямой наводки подбили несколько боевых машин. Но значительное количество гитлеровцев продолжало рваться вперед, встречая стойкое сопротивление пограничников из батальонов Дрожженко и Тетюшева.

Катуков вопросительно посмотрел на меня.

- Дайте огонь из засад! - распорядился я.

В воздух взвились 2 красные ракеты. Через несколько минут на поле боя уже пылали фашистские танки, пораженные в борта огнем гусевских тридцатьчетверок.

Вечером 5 октября противник вновь нанес сильный авиационный удар по Мценску и железнодорожной станции. Загорелись жилые дома. В это время выгружались части 6-й гвардейской дивизии, только что прибывшей с Ленинградского фронта. Невзирая на сильную бомбежку, командиру дивизии генерал-майору К. И. Петрову удалось успешно и без особых потерь закончить выгрузку.

В тот же день на ст. Мценск прибыли и основные силы 11-й танковой бригады под командованием подполковника А. В. Бондарева. Она была вооружена танками KB и Т-34. Большое внимание организации корпуса уделил начальник Генерального штаба маршал Б. М. Шапошников. Не без его помощи была дана нам в поддержку авиация, действовавшая весьма успешно.

Гудериан в своих воспоминаниях пишет: «5 октября я уже был у генерала Лемельзена (командир 4-й немецкой танковой дивизии. - Д. Л.)... В этот день я получил довольно внушительное представление об активности русской авиации... Затем авиация противника бомбила штаб корпуса... Затем я направился к дороге, по которой продвигалась 3-я танковая дивизия. Здесь мы также подвергались неоднократной бомбежке со стороны русских...»²⁵

.

Ночью я вызвал командиров и комиссаров соединений, чтобы посоветоваться, как лучше выполнить задачу, поставленную Ставкой, - дальше Мценска противника не пропустить, преградить ему путь на Тулу.

Первым взял слово командир 6-й дивизии К. И. Петров: «Надо вести подвижную оборону до Мценского рубежа и здесь, на реке Зуше, дать решительный бой. Дальше не отходить». К. И. Петрова поддержал А. В. Бондарев. «Немецкая тактика вбивания клиньев в нашу оборону известна, - заметил он. - Надо бить врага по открытым флангам, не давая взять себя в клещи». Подполковник С. М. Ковалев, командир 201-й воздушно-десантной бригады 5-го воздушно-десантного корпуса, также высказался за то, чтобы бить врага на промежуточных рубежах. Это единодушие еще больше укрепило мою уверенность в том, что задача будет выполнена.

Оторвавшись от противника, к утру 6 октября войска заняли новый рубеж: пос. 1-й Воин, пос. Нарышкино.