Вот и дом, в котором прожил всю жизнь.
Подняться по лестнице в подъезде, открыть дверь, зайти. Так и прошли несколько веков жизни за несколько дней...
Сколько же лет мне теперь?.. Словно несколько тысяч... Какая условность этот земной возраст... И кому это объяснишь... Впрочем, никому и не надо объяснять. А Поль и так все понимает.
Уверенно, хотя и нетвердо, подойти к календарю, на листке которого 9 марта 1979 г., и записать:
"День основания Нового Мира".
И еще записать:
"Ирина Истомина, мы встретимся, обязательно встретимся двадцать лет спустя".
Я благодарен Вам, удивительная женщина. Без Вас я ничего не знал бы о подлинной реальности. Без Вас я бы не встретил моего Гениального Человека. И не понял бы: самые сложные законы природы предельно просты. Потому люди и проходят мимо них.
Возможно, я стану совсем другим уже через год. Таким, как Поль.
Вот тогда я и найду Вас. И все начнется заново.
А сейчас... Вспомнить все по хронологии:
Драконография
Заколдованный мир
Видеофантом
Левитация
Ореол
Альбатрос
Allegro non molto
Искусство быть невесомыми
Белый день
Лимб
Мертвое небо
Радиократия
Майя
F = -F
Vox humana -...
Почему-то есть только слово "прощание". И оно несет смысл какого-то действия: кто-то с кем-то прощается, потому что так хочет, потому что так решил.
И нет другого слова, когда прощаются не потому, что так захотели сами, а потому, что так складывается поток событий и ситуаций. И сейчас мы придумаем это слово и введем его в современный язык:
Прощальность...
И с тобой, Наташа, мы встретимся, обязательно встретимся десять лет спустя. Возможно, ты к тому времени перестанешь донкихотствовать и обретешь трезвость ума. Ведь ты неплохой человек.
И с тобой, Элен, и с тобой...
"Прощальность"...
Ты думаешь, это мелочь - произносить это странное слово? Вовсе нет, мой друг...
И ты знаешь, что это такое? Это провода под напряжением, подключенные к сердцу.
А завтра с утра...
В конце концов, вся наша жизнь - эксперимент. А если ставить эксперименты на собачках и мышках, как академик Павлов и все его последователи, то человека не изучишь.
Эксперименты надо ставить на самом себе.
Эксперименты надо ставить на себе. И никакие книжные доктрины здесь уже не имеют значения. Действительно, это все лишь идеология. Надо в реальности пройти этот пере-просмотр собственной жизни.
Чтобы перейти в Вечную Жизнь, надо пройти через временную смерть самого себя: во всем. Чтобы умерло все, к чему привязан, за что привык цепляться.
Итак, стать свободным от всего. Стать свободным от всяких правил игры. От всякой "слишком человеческой" морали, выдуманной в муравейнике социума и внедряемой в каждого под гипнотической угрозой или подкупом - вся она стоит на позорном компромиссе духовного с животным.
Стать свободным от самого себя.
Завтра мы начнем, Поль, да, мы начнем такое, чтобы содрогнулся этот сонный мир...
Глава 18
Завоевание Луны
Все вокруг начинает медленно плыть в глазах, как всегда перед сном...
Плывут обломки Суперстены на полу, плывут пятна света по стенам с трещинами, похожими на силуэт Сфинкса, плывет Луна за окном среди звезд... и она все крупнее и крупнее, и вот уже ее кратеры и горы видятся вблизи, словно при заходе на посадку... На ее поверхности, покрытой холодной серой пылью, разбросаны тысячелетние метеориты, и когда-то знал, как называются эти лунные безводные моря и горы: Море Спокойствия, Море Ясности, Океан Бурь...
Впереди, на поверхности, словно чья-то странная фигура показалась издали... Сидящая на небольшом метеорите.
Как будто в скафандре, но на плечах скафандра генеральские знаки отличия.
И над ее головой в гермошлеме словно просвечивает странное облако, как рисуют в газетах, когда хотят показать мысли нарисованного человека. И в этом облаке плывет текст:
"...и тогда они решили завоевать Луну и сделать ее семнадцатой союзной республикой задолго до прилета туда американских империалистов, и как они туда прилетели бы, мы бы их здесь встретили хорошим угощением с наших военных баз...
На Луне, конечно, жить скучновато, потому что нет классовых врагов, и разоблачать некого. А все же лучше, чем на Земле работать памятником Ленину или Солженицыным. Правда, нашему майору, служившему Джоном Ленноном, было еще хуже. Попробуй разложи этот махровый империализм изнутри, если он и так уже прогнил. Или внедрись к ним изобретать лже-науку кибернетику... Ответственное было задание".
Он достал какой-то карманный пульт управления и стал нажимать кнопки.
Из-за скалы выехал луноход, и странный человек стал залезать в него.
- Алло, Москва? - сел он за рацию. - Вызывает генерал Орлов. На Луне все спокойно, товарищи. Жертв и разрушений нет. Как Вы сказали, товарищ маршал? "Человечество смеясь расстается со своими пороками"? Это кто сказал? Вольтер? А он кто такой? У него в ЦРУ какое звание? Раньше жил? На французскую госбезопасность работал? Ясно. Понял. Слушаюсь.
Луноход двинулся дальше по освещенной солнцем поверхности, режущей глаза контрастом света и теней из-за отсутствия воздуха.
Вдруг на пути лунохода стал издали виден... как будто бы человек? Да, человек в белых одеждах, сидящий по-восточному и глубоко погруженный в себя. Он смотрел на медленное вращение огромной планеты Земля над горизонтом Луны с какою-то спокойной, великодушной, светлой улыбкой. По его лицу никак нельзя было бы заключить о его возрасте.
- Ты... кто? - растерянно спросил его лунный генерал через динамик на крыше лунохода.
Этот человек по-прежнему с великодушной улыбкой смотрел на вращение огромной Земли над лунным горизонтом и, казалось бы, не слышал никакого вопроса. Но неожиданно, не оборачиваясь, ответил:
- Нам уже по триста лет, но мы еще не мыслим о конце...
- Как это ты так умеешь разговаривать, здесь же воздуха нет?.. Да и у тебя ведь скафандра нет! Ты как же не умер? Да ты откуда вообще взялся тут?
- Когда-то в будущем вы, люди, будете уметь и большее. Мы когда-то также были землянами, такими же духовно наивными, воинственными и боящимися друг друга...
Генерал сидел в своем аппарате и почему-то не мог дотянуться до связи. Словно парализовало.
Над лунным Морем Ясности висела безвоздушная тишина. Маленькие, как земные камушки, метеориты падали в лунную пыль, вздымая фонтанчики, медленно оседавшие на поверхность.
Где-то справа был виден Марс со своими спутниками Фобосом и Деймосом, "Страхом" и "Ужасом", и отсюда он казался крупнее, чем с Земли, ближе на целых сто пятьдесят тысяч миль.
Где-то слева была видна Венера, куда шли сейчас посадочные станции для ее изучения...
На Луне даже днем видны все звезды и планеты, потому что нет атмосферы.
- Посмотри на нашу Землю, - продолжил человек в белых одеждах свою речь, неслышимую земным слухом. - Там сейчас в Россию и Европу приходит весна, и жизнь продолжается, там сейчас прохладный свет растает в синеве морской, и ветер полетит над долинами, и мудрые орлы медленно взлетят со своих гор... И там живут люди... Которые любят. Что же ты сидишь здесь, словно самый несчастный человек, объявивший себя "честным духом", а других нечестными? Может, вернешься? А теперь ты увидишь подлинную историю твоей планеты. В древности она звалась Бхараталока.
Неслышимая речь умолкла, и огромная планета над горизонтом Луны словно стала увеличиваться и придвигаться все ближе и ближе... Полупрозрачная сфера покрывается цветными пятнами, проступают какие-то смутные очертания... планета кружится среди звезд...
Стал виден древний южный полуостров, отгороженный горами от своего континента. Он разрастался, и вот уже стали заметными его залитые солнцем поля и города в прозрачном голубом воздухе, дворцы и храмы...
