Все тоскливо переглянулись. Казалось, над всеми тяготела мысль: "Да, этот обчистит! хоть и не яко разбойник, а все-таки..." Педагог потирал себе коленки; помещики-депутаты переглядывались между собой, как бы говоря: "Уж на что мы ловки, а против этого, брат, - ау!" Ликвидаторы, как встрепанные, выбежали из каюты. Последовал за ними на палубу и я. Там, в самом уголку носовой части, спиной к ветру, расположились двое Хрисашек, по-видимому еще не выросших в меру настоящего Хрисашки, и разложивши на коленях синюю сахарную бумагу, раздирали руками вяленую воблу. Ликвидаторы подбежали к ним и начали шептаться, по временам возвышая голос. Отрывки этого совещания долетали и до меня.

- В суд - чтобы ни-ни! аблакатов - ни-ни! - восклицали ликвидаторы, - вести дело начистоту!

- Зачем аблакатов! на что лучше, коли-ежели дело начистоту! - успокоивал один Хрисашка.

- Чистое-то дело - ровно как яичко облупленное! и глядеть-то на него весело! - присовокуплял другой Хрисашка.

Успокоенные ликвидаторы, потребовав на бегу еще графин очищенной, вновь скрылись в каюту, и я за ними. Адвокат окончательно разыгрался и сыпал случаями из своей юридической практики. Он весь сиял: из каждой поры его организма, словно от светящегося червячка, исходил загадочный свет.

- Вы удивляетесь, вы восклицаете: "Вот так "штука"!" - говорил он, когда мы вошли, - я тоже, в свою очередь, скажу: "Да, это "штука", но в том лишь смысле, что здесь слово "штука" означает победу знания над невежеством, ума над глупостью, таланта над бездарностью". Недавно в моей практике был следующий оригинальный случай, который я, можно сказать, не доводя до суда, устроил в пользу моей клиентки. Является ко мне дама и говорит, что у нее есть вексель от одного лица, уже не находящегося в живых. Мне стоило бросить только один взгляд на эту даму, чтобы понять, что тут есть что-нибудь неладное. И в самом деле, взял в руки вексель - черт знает что! подпись не подпись, а так какие-то каракули, навараканные и вкривь и вкось. "Это собственноручная подпись должника?" - спрашиваю я. "Да, это его подпись". - "Но это обыкновенная его подпись? всегда он подписывался таким образом?" -"Нет... да... болезнь..." - "Следовательно-с?.." Баба мнется, краснеет, бледнеет... "Достаточно, - говорю я, - я не желаю искушать вашу совесть. Я не знаю, выиграется ли это дело, но знаю, что подобные дела выигрываются". Затем я условливаюсь насчет гонорара, подаю вексель ко взысканию, а через неделю уже удостоиваюсь посещения наследника должника. "Вы взыскиваете с меня по векселю, - говорит он мне, - но это документ фальшивый: вот настоящие и притом современные документу подписи должника". - "Не смею с вами спорить, - отвечаю я, - но согласитесь, что ежели делать фальшивый документ, то гораздо выгоднее подделать подпись как следует, нежели так, как она в настоящем случае сделана. Здесь самое неряшество подписи доказывает, что она действительная". - "Словом сказать, - отвечает он мне, - если бы подпись была хорошо подделана, вы бы доказывали, что нельзя подписаться под чужую руку так отчетливо; теперь же, когда подпись похожа черт знает на что, вы говорите, что это-то именно и доказывает ее подлинность?" - "Не смею с вами спорить, - говорю я, - но мое убеждение таково, что эта подпись подлинная". - "Позвольте-с! ну, предположим! ну, допустим, что подпись настоящая; но разве вы не видите, что она сделана в бессознательном положении и что ваш документ во всяком случае безденежный?" - "Опять-таки не смею спорить с вами, но позволю себе заметить, что все это требует доказательств и сопряжено с некоторым риском..." Затем мы пожимаем друг другу руки и расстаемся, как джентльмены. Через неделю он, однако же, вновь удостоивает меня посещением. - "Слушайте! - говорит, - я человек спокойный, в судах никогда не бывал и теперь должен судиться, нанимать адвокатов... поймите, как это неприятно!" - "Совершенно понимаю-с, но интересы моих клиентов для меня священны, и я, к сожалению, ничего не могу сделать для вашего спокойствия". - "Позвольте! если бы ваша клиентка сделала уступку... если бы, например, половину... ведь задаром и половину получить недурно... не правда ли, недурно!" - "Правда-с; но извините, я не имею права даже останавливаться на подобном предположении; это была бы правда, если б было доказано, что деньги, которые вы изволите предлагать на мировую, действительно приобретаются задаром, а для меня это далеко не ясно". - "Ну, так как же? нельзя, стало быть... задаром-то?" - "Извольте, я сделаю, что от меня зависит, я переговорю с моей доверительницей..." И чрез несколько дней, действительно, устроиваю дело к общему удовольствию!..

- То есть, взяли деньги задаром? - отрубил один из депутатов.

- Повторяю: я не считаю себя вправе тяготеть над совестью моих клиентов. В настоящем случае моя роль была ясна: облегчить пути для мирного соглашения, и я достиг этого. Исполнивши это, я мог бы счесть свои обязанности оконченными, но я пошел даже дальше. Во внимание к тому, что противная сторона предупредительно избавила меня от грустной обязанности ходатайствовать пред судом, я дал ей полезный совет. "Берегитесь! - сказал я наследнику должника, - перед вами еще целых десять лет, в продолжение которых вас могут тревожить подобными документами!"

Это было сказано так ясно, отчетливо и вразумительно, что депутат-помещик уже без всякой церемонии запел:

- Но я-я-ко разбо-ойник!

Однако ж педагог не унялся и рискнул возразить.

- Позвольте, - сказал он, - не лучше ли возвратиться к первоначальному предмету нашего разговора. Признаться, я больше насчет деточек-с. Я воспитатель-с. Есть у нас в заведении кафедра гражданского права, ну и, разумеется, тут на первом месте вопрос о собственности. Но ежели возможен изложенный вами взгляд на юридическую истину, если он, как вы говорите, даже обязателен в юридической практике... что же такое после этого собственность?

Вопрос этот до такой степени изумил адвоката своею наивностью, что он смерил своего возражателя с головы до ног.

- Собственность! - ответил он докторальным тоном, - но кто же из нас может иметь сомнение насчет значения этого слова! Собственность - это краеугольный камень всякого благоустроенного общества-с. Собственность - это объект, в котором человеческая личность находит наиудобнейшее для себя проявление-с. Собственность - это та вещь, при несуществовании которой человеческое общество рисковало бы превратиться в стадо диких зверей-с. Я полагаю, что для "деточек" этих определений совершенно достаточно!

Сказав это, он, не торопясь, встал с места и вышел на палубу.

Усталый после бессонной ночи, проведенной в тарантасе, я прилег на диван с намерением заснуть, но выполнить это намерение не представлялось никакой возможности. С уходом адвоката в каюте сделалось как-то вольнее, как будто отсутствие его всем развязало языки.

- Ушел! - воскликнул один из депутатов. - И черт его знает... вот уже именно черт его знает!!

- Необыкновенные нынче люди пошли, - отозвался другой депутат, - глаза у него словно сверла, язык суконный... что захочет, то на тебя и наплетет!

- Долго ли наплести!

- Вот хоть бы сейчас. Говорил, это, говорил... Только что вот уцепишься за что-нибудь - глядь, он опять, шельма, из рук выскочил!

- И как он это просто сказал: налог, дескать, на ваше невежество! До сих пор казна налоги собирала, а нынче, изволите видеть, новые сборщики проявились!

- То ли дело прежние порядки! Придешь, бывало, к секретарю, сунешь ему барашка в бумажке: плети, не торопясь!

- А покуда он плетет - ты переезжай из усадьбы в усадьбу!

- Нет, этот и из-за тридевять земель выколупает! от него ни горами, ни морями - ничем не загородишься!