– Не уверена, что смогу ухаживать за ним, – сказала я дрожащим голосом. В детстве я всегда хотела иметь собаку и умоляла маму разрешить завести щенка, но она сказала, что не справится со щенком и Мэган. «Я буду единственным человеком в нашей семье, кто будет с ним гулять», – заявила мама.
Я пообещала себе, что когда вырасту и у меня будет свой дом, я обязательно заведу собаку. Когда я приехала в приют для животных Battersea Dogs, Раскин оказался одним из первых, кто мне попался на глаза. Он крепко спал в корзинке, свернувшись калачиком, и напоминал фасолину. Как только я подошла, он открыл глаза и подошел ко мне, просунув лапу между прутьев клетки. Сопровождавшая меня сотрудница приюта сказала, что он никогда так не делал, и в тот момент я поняла, что это мой мальчик.
– Возможно, я совершила ошибку, – исповедовалась я той ночью Глории. Меня переполняло чувство ответственности. Глория передала его мне, этот комочек шерсти.
– Теперь ты его мама. Ты нужна ему.
– Привет, мое сокровище, – сказала она сейчас, с важным видом входя в мою гостиную и бросив свои плавательные принадлежности на софу. Раскин, виляя хвостом, бросился к ней стрелой, чтобы поприветствовать; Глория сгребла его в охапку и подхватила на руки.
– Почему ты еще не готова? – спросила она, когда увидела, что я все еще в пижаме.
– Прости. Иду-иду! – Я бросилась к столу. – Нравятся новые шлепанцы? – пробормотала я. – Разве они не прекрасны! Такие удобные и в тон моей заколке, и… они делают для меня все, но, положа руку на сердце, еще не научились оплачивать мои счета, – закончила я.
– Голубка моя, а что ты делаешь?
– Меняю свой профиль.
Глория села ближе.
– Пока не везет?
– Ага. Совсем глухо.
– Да такую квартирку с руками можно оторвать. К этому моменту уже несколько раз должны были клюнуть.
– Мы же не рыбу ловим, – засмеялась я.
– А ну подвинься, – потребовала она, – дай взглянуть.
Глория подробно изучила мое объявление.
– Сейчас школьные каникулы, – напомнила я. – В августе жизнь в Лондоне замирает.
Глория начала читать вслух заявку № 21. Это моя анкета.
– Я живу в Хаммерсмите, в доме с двумя спальнями в спокойном месте. – Она отпихнула меня и кликнула на кнопку «Редактировать детали». – Джилли, пора внести поправки и сделать художественное отступление.
Я взглянула на часы.
– А как насчет того, чтобы поплавать? – Мы с Глорией ходили в бассейн три раза в неделю и между собой называли себя олимпийцами. Как правило, нас все обгоняли. Другими словами, мы всегда плелись где-то в хвосте, но нас это ни капельки не волновало.
– Поставь чайник, – сказала она.
Глория описала нашу улицу как оживленное место с развитой инфраструктурой.
– Мне казалось, что все ищут тихий район. Разве нет?
– Нет, конечно! С таким же успехом можно было написать, что рядом находится кладбище! Неудивительно, что реакция нулевая. Твое объявление холодное, как зимний день в Сибири.
– В самом деле? – Я перечитала свой текст, и мне пришлось согласиться, что я вряд ли захотела бы переехать в такой район. Мое объявление звучало довольно скучно.
Глория поджала губы; судя по всему, она решила всерьез взяться за дело.
– О, смотри! Ты это читала? – Она радостно нажала на ссылку, которая привела нас на сайт, пестривший советами, касающимися того, на что больше всего обращают внимание жильцы, снимающие комнаты с понедельника по пятницу. – «С понедельника по пятницу я люблю общаться», – констатировала Глория. – Вот видишь! Они хотят веселиться! – Затем она зачитала то, что написала я: – «В шаговой доступности находятся несколько пабов».
– Ну да, в округе есть несколько пабов, – проговорила я.
О боже! Черт побери! Я уже с трудом сдерживаюсь и прошу Глорию:
– Продолжай! Не останавливайся. Можно написать, что в шаговой доступности не только великолепные пабы, но и куча кофеен, магазинов, – сказала я, совершенствуя свой текст. – И еще рядом с домом великолепный парк.
Вскоре мы с Глорией переписали мое объявление, с гордостью оповещая потенциальных жильцов с понедельника по пятницу о том, что я живу всего в нескольких секундах от станции метро и из моего района удобно добираться до любой автострады и аэропортов.
«Отличное транспортное сообщение», – напечатала Глория.
Она взглянула на следующий совет: Многие жильцы хотят немного узнать о хозяине квартиры, поэтому не стесняйтесь и укажите как можно больше информации о себе. Разумеется, что сочтете нужным.
Глория вернулась к моему объявлению и прямо с экрана прочитала:
– «Я люблю плавать, ходить в кино, читать и писать». Почему бы тебе не добавить, что по средам вечерами ты любишь играть в бинго, по четвергам предпочитаешь «Крокодила», а в перерывах между этим любишь ходить в новые места. Но послушай, на этой улице уже сдается одна комната для бойкого пенсионера, и ее сдаю я.
Я рассмеялась.
– О’кей. Напиши, что я запутавшаяся в жизни тридцатичетырехлетняя женщина и мне позарез нужны наличные.
У Глории дернулись губы, и, судя по ее виду, она глубоко погрузилась в размышления, прежде чем напечатать: «Мне тридцать два года…»
– Глория! Это не сайт знакомств. Ни в одном из объявлений о сдаче комнаты не указано, сколько лет хозяину. Или хозяйке.
– Совершенно верно. Ты хочешь выделиться из толпы и воспрять из пепла, как птица-феникс. Итак, ты обожаешь вечеринки, танцы… Какой твой любимый коктейль?
– Коктейль «Белая леди». – Свежевыжатый лимонный сок, джин и ликер «Куантро». Мы с Эдом готовили его постоянно. Это вошло у нас в привычку.
– Вкусненько, – согласилась она, печатая, когда весь текст вдруг неожиданно исчез. – Нет! – завопила она. – Я же ничего не сделала, просто нажала на эту кнопку. – Пока Глория отчаянно защищалась, я отстранила ее и нажала на другую кнопку. Все, что она сделала, – это уменьшила шрифт.
Когда мы добрались до конца объявления, у нас по-прежнему оставалось ощущение, что мы что-то пропустили.
– Я обожаю собак! – воскликнула я. – Нужно непременно об этом упомянуть. Люди любят собак!
– Знаешь что, девочка моя! – Глория произнесла это таким тоном, что у меня по спине побежали мурашки, будто она вот-вот оттаскает меня за волосы и надает по щекам.
Если хотите, Вы можете добавить фотографию к Вашему объявлению (фотографию дома, не Вашу!) Глория внимательно посмотрела на объявление, которое я разместила. В нем был снимок гостиной с камином, перед которым красовалась африканская скульптура. На книжных полках, ломившихся от романов, семейных фотографий и снимков друзей, расположились приглашения (я все еще не привыкла, что на них значилось только мое имя).
Глория тяжело вздохнула.
– А этот твой телевизор, дорогая, сущий ужас.
Я повернулась к своему старомодному ящику с экраном размером с муравья. Вот так так! Конечно, Глория была права. Подобная картина, словно бородавка, способна вызвать отвращение у любого, даже самого неприхотливого квартиранта «с понедельника по пятницу». Эд часто грозился купить мне новый телевизор, но я так гордилась тем, что не продала свою душу плазменному экрану.
– Одевайся. Да поживее, – сказала Глория. – Сейди придется немного поработать сегодня. – Сейди – это фиолетовый электрокар Глории.
– Я не могу себе позволить прямо сейчас купить новый телевизор, – сказала я. – Моя кредитка нуждается в отдыхе.
– Представь, что ты берешь его во временное пользование. – Когда мы добрались до входной двери, она повернулась ко мне: – Пока мы не тронулись в путь, хочу сказать, что я рада, что ты не уезжаешь.
– О, Глория, – взволнованно сказала я, – я тоже рада.
– Я хотела сказать, если бы ты переехала, кто бы тогда поливал мои цветы и кормил Гиннеса, пока я в отъезде. – Гиннес – это черно-белый кот Глории.
– И приводил в чувство твой компьютер. – В «экстренных» ситуациях Глория всегда звала меня, как «технически подкованного» человека, хотя в большинстве случаев моя помощь заключалась в том, что я поправляла кабель вай-фая. – Я бы скучала по своему собрату по олимпийской сборной. Так что давай надеяться, что после всех наших стараний я таки найду идеального жильца.
