ОМОНИМИ’ЧЕСКИЕ РИ’ФМЫ (греч. ὁμώνυμος — подобный, одинаковый, от ὁμός — тот же и ὄνυμα — имя) — рифмы, составленные из слов с одинаковым звучанием, но с различным значением. Например:
Сидит, молчит, не ест, не пьет,
И только слезы точит.
А старший брат свой нож берет,
Присвистывая точит.
(А. Пушкин)
Ты белых лебедей кормила,
Откинув тяжесть черных кос...
Я рядом плыл; сошлись кормила;
Закатный луч был странно-кос.
...Вдруг лебедей метнулась пара...
Не знаю, чья была вина...
Закат замлел за дымкой пара,
Алея, как поток вина...
(В. Брюсов)
Шторы опускаются.
Руки опускаются.
Я шепчу: «Товарищи...»
Но мои товарищи
По домам расходятся,
Потому что, может быть,
В мнениях расходятся
В том, что чудо может быть.
(С. Кирсанов)
В книге детских стихов Я. Козловского «О словах разнообразных — одинаковых, но разных» все стихотворения построены на остроумном использовании О. р., например:
Нес медведь, шагая к рынку,
На продажу меду крынку,
Вдруг на Мишку, вот напасть,
Осы вздумали напасть.
Или:
Это кто стрелой из лука
Прострелил головку лука?!
Я ни слова, как немой,
Словно выстрел был не мой.
ср. Каламбурные рифмы.
ОНЕ’ГИНСКАЯ СТРОФА’ — четырнадцатистишная строфа А. Пушкина в его романе «Евгений Онегин». Это — самая емкая форма строфы в русской поэзии. Ее можно сравнить только с сонетом, имеющим также 14 рифмованных стихов, но в ином расположении. На изобретение строфы Пушкина натолкнуло, возможно, одическое стихотворение Г. Державина «На новый 1797 год», состоящее из трех циклов; в каждом цикле первая строфа состоит из 10 стихов, следующие за ней три строфы содержат в себе по 14 стихов. Державинская 14-стишная строфа состоит из четырех частей: четверостишие с перекрестными рифмами, двустишие со смежными рифмами, четверостишие с перекрестными рифмами и заключительное четверостишие с охватными (опоясанными) рифмами. Державинская строфа не удержалась в русской поэзии; главный недостаток ее заключается в том, что двустишие со смежными (женскими) рифмами находится после первого четверостишия, между тем форма двустишия как нельзя лучше подходит для строфической концовки, что и понял Пушкин, придавший этому заключительному двустишию, помимо энергичного звучания (мужские рифмы), характер афоризма или пуанта. Стих в О. с. — четырехстопный ямб. Система рифмовки такая: в первом четверостишии — перекрестные рифмы (женская и мужская), во втором четверостишии — смежные (две женские и две мужские), в третьем — охватные (опоясывающие); заканчивается строфа двустишием с мужской рифмой. Следовательно, схема рифмовки в О. с. такова: AbAb CCdd EffE gg (прописные буквы — женские рифмы, строчные — мужские). В державинской же строфе схема рифмовки следующая: AbAb CC dEdE fGGf. Пример О. с.:
Итак, она звалась Татьяной.
Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью ее румяной
Не привлекла б она очей.
Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой.
Она ласкаться не умела
К отцу, ни к матери своей;
Дитя сама, в толпе детей
Играть и прыгать не хотела
И часто, целый день одна,
Сидела молча у окна.
Ср. строфу Державина:
Он принял меч — и луч горящий
В руке его увидел враг;
Пронесся дух животворящий
В градах, в домах, в полках, в судах.
Всех ранний петел возбуждает,
От сна всяк к делу поспешает
И долг свой тщательно творит;
Всяк движется, стремится, внемлет,
На стогне крепко страж стоит,
Перед зерцалом суд не дремлет,
Скрывает злость главу свою
Под царским бдительным призором: —
Орел с высот так быстрым взором
Шипящу в мраке зрит змию.
После Пушкина некоторые русские поэты пользовались формой О. с. Так, например, написана поэма М. Лермонтова «Тамбовская казначейша», ее лексика еще сильнее, чем у Пушкина, приближена к автологической речи.
ОНОМАТОПЕ’Я (греч. ὀνοματοποιΐα — словотворчество, от ὄνομα — имя и ποιέω — делаю, творю) — в лингвистике слово, образованное из звукоподражания: хохотать, мяукать, чирикать, кукарекать, кудахтать, куковать, гавкать ит.д. Примеры О. в поэзии:
Но улыбкой роковою
Русский витязь отвечал:
Посмотрел — тряхнул главою...
Ахнул дерзкий — и упал!
(М. Лермонтов)
Вечером пеночка нежно поет,
Словно как в бочку пустую удод
Ухает! Сыч разлетается к ночи.
(Н. Некрасов)
Тинтидликал
мандолиной,
дундудел виолончелью.
(В. Маяковский)
Буду акать, буду окать,
Каплю-степь возьму под локоть,
Конь пойдет подковой цокать,
Ёкать селезенкою.
