Эти восхождения - визитная карточка, вызывающая уважение и предъявленная советскими альпинистами любителям горного спорта, относящимся к ним с понятным любопытством. Развеялась дымка таинственности, которой была окутана советская экспедиция до ее прибытия в Агордо. Как мы уже писали, речь идет о «цвете» советского альпинизма, школу которого мы плохо знаем, но которая, вне сомнения, находится в авангарде в восточном мире». Так писал спортивный обозреватель «Иль газетино ди Беллуно». За Туром Венеция еще одна вершина наивысшей трудности - Банконг.

Наблюдающий за своими гостями синьор Армандо удовлетворенно опускает бинокль: «Прекрасные альпинисты! Очень хорошо идут на маршруте, с головой».

Узнав о том, как ходят «эти русские», римское телевидение прислало операторов. «Где?» - «Лучше всего на скальном отвесе Тура Венеция». - «Другой бы спорил». И Хергиани снимает мокасы, полотняным бинтом подвязывает галоши. Да, да! Никакая другая обувка не может конкурировать с ними на скалах. Галоши с еще нестертой подошвой как бы сами прилипают к камню.

Пока операторы волокут по соседней осыпи камеры, сверху легко и точно перемахивая с камня на камень, спустился к ним Хергиани. Молча улыбнувшись, занес к месту съемок камеру. За ней - ящик с оптикой. Телевизионщики не успели поблагодарить его, как он с легкостью тура родных гор уже был наверху.

4 июля он с Онищенко вышел на Суальто. Семьсот метров трудного лазания. После французов Ливаноса и Габриэля этим маршрутом за все двенадцать лет сумели пройти всего три группы. У маленькой ниши (в ней и заночевали первовосходители) наша двойка расположилась на завтрак: ветчина, шоколад, глоток из фляги. Позади - половина дистанции. Внизу зеленели луга. Позвякивали колокольчики коров. Рассекал воздух бич пастуха. «Закрываю глаза, - мягко сказал Михаил, - и я дома, в Сванетии. Ты же знаешь, как я люблю ее».

И - дальше.

До вершины не более двухсот метров.

Онищенко выдавал веревку, когда Хергиани углубился в скрывший его внутренний угол. Лишь голос. «Выходила на берег Катюша». И ползущая за человеком веревка. «На высокий берег, на крутой». И тут все разом... Нет голоса... Судорожный рывок веревки. Онищенко выдает слабину и, откинувшие! всем телом, натягивает веревку, но вытягивает лишь бессильно повисший обрывок...

Он видел тень падения. Уловил оборвавшуюся, словно ее перерезали, песню. Теперь только грохот камней по кулуару. Он уловил еще, как кинулись там, далеко внизу, к красной пуховке Ануфриков с Романовым. Они подняли Хергиани. Поняли - надеяться не на что. Две глыбины с дьявольской точностью сбили альпиниста, перебили веревку. Когда носилки проносили перед лагерем берсальеров, солдаты взяли «на караул», был приспущен государственный флаг.

Вечная память тебе, Хергиани!

Вечная слава!

Человек отмечает свой выход на вершину тем, что складывает на ней тур - этакую пирамидку из камней. Раскидайте их. Найдете порожнюю банку из-под «Корюшки бланшированной» или чего-то вроде. В ней записки тех, кто взошел.

Есть такой тур и там, где сходятся хребет Петра Первого с хребтом Академии наук. Монолитная трапециевидная пирамида на их стыке - пик Коммунизма, семь тысяч четыреста девяносто пять метров над уровнем океана. В ее туре не успевший пожухнуть листок, на котором рядом с «Онищенко» торопливой, мерзнущей рукой вписано: «Хергиани».

Здесь что-то не так?.. Ведь он же погиб в Доломитах за три года до этого восхождения Онищенко на Памире. А восхождение на эту вершину, в котором участвовал реальный, живой Хергиани и за которое был увенчан золотой медалью чемпиона страны, состоялось лет за пятнадцать до того, которым руководил Онищенко?.. И тем не менее нет во всем этом ни грана мистики, ни обмана зрения. (Такое тоже бывает на больших высотах.) Просто восходившая по труднейшему варианту команда Онищенко, так многому учившегося у Хергиани, как бы ощущала его рядом с собой, ее согревало в час высотной бури жаркое дыхание свана, на раскачиваемых шквалистым ветром зыбких, держащихся на «честном слове» капроновых лесенках мысль о нем внушала уверенность и надежность.

«Он был все время с нами», - сказал рассудительный Онищенко.

«Вертикаль». Такое, явно обязывающее название выбрал себе альпклуб, возникший пять лет назад при райкоме комсомола Новосибирска. Объединил он молодых ученых Академгородка, где, к слову сказать, живет академик Александр Данилович Александров, не только известнейший геометр, но и мастер спорта по альпинизму.

Усилиями вертикальцев и было положено на карту страны новое название, внесенное в реестр официальной «Классификации горных вершин СССР». Это -

«№ 44, Хергиани памяти пик, 4960,

4-А, комбин[ированный], по С[еверному] гребню с ледн[ика] Щуровского».

Это один из сорока семи новых маршрутов, пройденных новосибирцами в узле Матча. «Новый» пик - скальная пирамида с как бы искривленными гранями, без малого пятитысячник, вздымается сотни на две метров над сильно заснеженным гребнем Туркестанского хребта. Его соседи по общему цоколю гребня - с юга пики Хорсанг и Федченко, с севера - пик «Новосибирск».

8 августа 1969 года капитан команды понял, что дальше идти некуда. Вершина! В тур на Центральной вершине массива вложили записку: «Посвящаем восхождение на безымянную вершину памяти замечательного грузинского альпиниста Михаила Хергиани и предлагаем назвать вершину «Пик памяти Хергиани». Спуск по пути подъема. Погода отличная. Привет следующим восходителям».

В составе пятерки были: капитан команды математик Эрнест Рапопорт, радиоэлектроники Галина и Владимир Прокопенко, экономист Геннадий Стариков, математик Алексей Шабат, справивший на спуске день рождения.

На Мадридской ассамблее Международного союза альпинистских ассоциаций - УИАА испанцы осведомились у Боровикова:

- Скажите, только по-честному, много у вас таких альпинистов, как Хергиани?

- Очень мало.

- А таких, как Онищенко.

- Таких значительно больше.

- О, тогда вы счастливые люди!

На глазах нашего поколения дичащийся деревенский мальчуган не только стал настоящим асом. Хергиани был щедрый человек и тому, что он умел, учил, как инструктор альпинизма в лагерях «Джайлык» и «Шхель- да», а для того чтобы стать настоящим тренером, поступил в институт физкультуры.

С кем бы ни общался Михаил, с лордами или караванщиками далекого тянь-шанского ущелья, его отличали дружелюбие, уважение к обычаям и нравам людей.

Первовосходитель на высочайшую точку планеты - Эверест Тенцинг познакомился с ним на Кавказе. Многодневная буря не пустила гостя на вершину Эльбруса. Тогда Хергиани поднялся до отметки «4800» и вывел метровыми буквами на свежем снегу: «Добро пожаловать, Тенцинг!» Отвечая на наш вопрос о советских альпинистах, Тенцинг сказал, что они представляются ему такими же сильными и ловкими, как тигры, которых подарили для зоопарка в Дарджилинге. «Советские аль_: пинисты тоже очень сильны. В отличие от западных спортсменов, они сами несут свой груз, обходясь без наемных кули и высотных шерпов, как ходят в Гималаях все иностранные восходители. Ваши альпинисты завоевывают победы своим трудом. Это настоящий спорт».

Лорд Хант, генерал, руководитель первой поднявшейся на Эверест команды: «В экспедицию (советско-британскую) под ледник Гармо на Западном Памире Миша прибыл со свежими лаврами первого восхождения по прямому маршруту на северную стену пика Щуровского.

Те из нас, кто знал его раньше, встретили того же самого милого Мишу, простого крестьянина, несмотря на всю его славу.

Он был не просто настоящий мужчина, он был «Тенцингом среди мужчин».

Онищенко: «Я глубоко благодарен судьбе за то, что она дала мне возможность пройти шесть рекордных маршрутов в Альпах и Доломитах с таким великим мастером и замечательным человеком, как Хергиани».

¹ По старому стилю.