Остров Мадагаскар лежит приблизительно в 110 милях от Софала и в 44 от Мозамбика. Он простирается к северо-востоку и юго-западу вблизи экватора и лежит в своей северной части под 12°, а в южной – под 26° южной широты. Это один из самых больших островов во всем мире, в 220 немецких миль длиной и 70 миль шириной. Мадагаскар делится на различные провинции и владения, отделенные большей частью реками. Это очень плодородный остров, где много риса, ячменя, разных бобов, бананов, ананасов, дынь и всяких других плодов. Там произрастают также сладкие и кислые гранаты, померанцы, лимоны, миндаль, финики, груши и т. д.

Помимо этих плодов также много там разных съедобных кореньев¹⁰. Там собирают прекрасный мед, каучук, целебные коренья и травы; помимо того по всему острову много минералов и металлов, главным образом железа. Золото, которое находят там, гораздо хуже, чем в Перу или в других местах, и унция его не стоит даже и 10 крон; но в железных рудниках добывается железо, лучше которого нигде нет. Также встречаются там различные породы драгоценных камней: топазы, аметисты, смарагды, сапфиры, гиацинты, яшма, агат и другие, также много красного железняка. Животные водятся там в изобилии: коровы, дикие и домашние, козлы и козы, которые четыре раза в год дают приплод. Овцы весьма жирны, их хвосты весят до 25 фунтов и больше; также дикие и домашние свиньи, у которых превосходное и вкусное мясо и сало, не такое противное, как в Европе. Также водятся там кабаны особой породы, которых жители называют Тендрак (Tendrak), весьма нежные на вкус, мясо у них мягкое и волокнистое. Эти звери спят в течение шести месяцев в ямах и пещерах под землею, без еды и питья, за это время выпадают их колючие иглы, такие же, как у ежей, которых здесь очень много. Собаки большей частью малы, с короткими мордами и ушами. Стадами, по 50, 60 даже по 100, бегают здесь различные обезьяны или мартышки, некоторые весьма красивы, другие дики и ужасны: их очень трудно поймать и приручить. Ростом они с лисицу. Другие более серые и поменьше и не такие злые, их легче поймать и приручить. Там встречаются еще белые обезьяны, которые чаще всего ходят на задних лапах, и у них слегка желтоватые головы. Они очень падки на женщин, которые иногда от них беременеют; они их берут насильно в то время, как другие крепко держат, в после того, как они удовлетворят свою похоть, часто разрывают женщину на куски. Встречается также одна порода серых обезьян, у которых глаза сверкают, как огонь. Их считают самыми лучшими, но поймать их весьма трудно и еще труднее приручить, ибо они по большей части такие дикие и своенравные, что скорее сдохнут от голода, чем дадут себя увести. Здесь тысячи белок, ласок, вивер и других неизвестных зверей; но здесь нет лошадей, слонов, тигров, медведей, львов и других четвероногих хищников. Птиц и насекомых – несчетное множество. Скорпионы, ядовитые пауки, сороконожки и другие гады во множестве приносят вред человеку, и от их укуса можно потерять сознание.

Жители частью белые, частью чернокожие; у первых длинные редкие волосы, у других слегка курчавые и довольно красивые. Там есть еще желтые, они совсем дики и никогда не подрезают волос на голове и бороды, тогда как первые иногда это делают.

Мадагаскарцы в большинстве случаев коварны, лживы и прирожденные воры, а предательство и мщение считаются у них наивысшим искусством и добродетелью; кто может в том себя показать, того прославляют и уважают; но кто не мстит или проявляет сочувствие, того презирают и осмеивают. Они от природы вялы и ленивы, и их нелегко застать за тяжелой работой; зато они питают большую склонность к пению и пляске. Занимаются главным образом обработкой земли, гончарным делом, кузнечат, плотничают, прядут, ткут, шьют паруса, ловят рыбу и охотятся. Их кузнецы искусно закаливают железо, изготовляют ножи и вилы, наконечники для стрел и щипцы, которыми выдергивают волосы. Встречаются и ювелиры, но очень скверные мастера.

Их дома – простые деревянные хижины в один этаж, с крышей, однако они устраивают большой праздник при въезде в такой дворец. Когда дом построен, хозяин приглашает родственников и друзей в гости; но это угощение дорого ему не стоит, а, напротив, приносит выгоду, ибо никто не смеет явиться без подарка, наподобие вестфальских свадеб¹¹; начиная от самых высших и до последних крепостных, никто не приходит с пустыми руками: один приносит немного золота, серебра и железа; другой – деревянный сосуд с зерном или утварь; некоторые приносят быков, овец, всевозможные кушанья и т. д., так что хозяину помимо пира оплачивается и большая часть расходов на постройку. Праздник продолжается несколько дней, в это время они весело угощаются, пляшут, поют и играют. Их утварь состоит главным образом из кухонной посуды. У них нет столов, стульев, скамеек, скатертей, салфеток, постелей, сидят они на маленьких циновках.

Простой народ ходит чаще всего нагишом и едва прикрывает стыд. Одежда мужчин состоит из подштанников, свисающих до колен, и верхнего одеяния из цельного куска полотна, обернутого вокруг тела и стянутого поясом. Женщины носят платья до колен, с рукавами и без рукавов, а также особый род штанов и пояс вокруг тела. Они носят также шали наподобие ночных шейных платков у голландских женщин. Платья их из полотна, мочалки или шелка различных цветов, на которые они нашивают шелк другого цвета, чем самое платье. Мужчины и женщины ходят босиком, с непокрытой головой, и только одно племя покрывает голову. Мужчины носят на голове шапки, наподобие тех, какие у иезуитов. Женщины надевают шапочки, верхний конец которых заострен и спадает за плечи на спину. Брак у них не связан с большими церемониями. Каждый берет себе столько жен, сколько хочет или сколько может прокормить. Они легко разводятся. Мужчины не считаются с тем, если удовлетворяют похоть с другими женщинами; женщины тоже много не спрашивают и сами не упускают случая, и это у них не считается смертным грехом или позором; если что случится, то они принимают это за плутовство и кражу, которую можно искупить и оплатить маленьким подарком. Девушки добиваются этого и не стыдятся отдавать себя внаем кому угодно, лишь бы только было уплачено, и та, которая может много получить, пользуется большим почетом. Да ни одна девушка не возьмет себе в мужья юношу, пока не попробует его перед тем как следует. Родители сами радуются, когда видят, что дочь так играет с юношей, они ее иногда еще подзадоривают. Тем не менее, несмотря на откровенную похоть, они не любят, когда их жены или взрослые дочери рассуждают о таких распутных делах.

Когда умирает человек, пользующийся уважением, то близкие и друзья обмывают его и убирают серьгами и браслетами, кораллами и другими мелкими украшениями, потом завертывают в тонкую одежду и так несут его в циновке к могиле; но людей более знатных предают земле с большими затратами. Когда знатный умирает, его, как и других, обмывают и, кроме того, стригут волосы, а женщинам надевают шапку и украшают многими драгоценностями. Тем временем приходят слуги вместе с родственниками, женами, детьми, рабами и рабынями и оплакивают покойника и громко кричат, так что слезы катятся по щекам. Другие вспоминают славные подвиги покойного, иные бьют в барабаны и литавры, во время чего некоторые начинают благопристойные пляски. Потом они обращаются к мертвому, как к живому, вопрошают и говорят: «Как же ты умер? Разве ты в чем-нибудь испытывал нужду? Разве у тебя не хватало скота, золота, серебра, железа и других вещей?» и так далее. После того как они целый день так плачут и пляшут над мертвым, к вечеру закалывают нескольких животных, жарят их и съедают. Перед мертвецом все время горит огонь, тело кладут в гроб из двух выдолбленных из дерева колод, покрывающих одна другую, и относят в приготовленный для того дом или хижину, где опускают в могилу приблизительно шесть футов глубины, куда спускают корзину с рисом, кружку с табаком, глиняную миску, жаровню, платье и пояс, вместе со съестными припасами, которые понадобятся покойному в пути на тот свет. Наконец приваливают к двери тяжелый камень и приносят в жертву животных, чтобы черт или злой дух не учинил препятствий покойному по дороге в рай. Они обычно просят у покойного во время болезни совета и потом вызывают его дух и спрашивают его.