- Значит кто-то видел момент совершения преступления и пожелал остаться инкогнито. Оперативно-следственный аппарат не смог найти этого человека, но у него проснулась совесть, и он позвонил в дежурную часть, не представившись. Я вас правильно поняла, Андрей Юрьевич? - спросила Солнцева, не выражая каких-либо эмоций.

   - Совершенно верно, господин адвокат, вы меня правильно поняли. Что поделать - и на старуху бывает проруха. Мы не смогли установить очевидца, виноваты, - ответил Старыгин, окончательно успокоившись.

   - Спасибо, Ваша Честь, больше вопросов не имею.

   - Присаживайтесь, свидетель. Что ж, если все свидетели допрошены, - судья усмехнулся над словом "все", - у прокурора есть дополнения?

   - Нет, Ваша Честь.

   Он присел на свой стул и внимательно разглядывал адвоката. Все, девочка, процесс заканчивается и тебе приходит каюк. Я буду первым, кто развеял миф о твоей непобежденности.

   - У защиты есть дополнения? - спросил судья.

   - Ваша Честь, я заявляю ходатайство и прошу допросить ранее не заявленных свидетелей Чернышова Ивана Дмитриевича и Шабалина Артура Иннокентьевича. Эти свидетели находятся в здании суда и могут прояснить обстоятельства по настоящему делу.

   - Ваша Честь, я протестую, - заявил прокурор, - из материалов дела достаточно хорошо видно, что никаких свидетелей быть не может.

   - Ваша Честь, вы только что слышали из уст свидетеля Старыгина, что свидетели есть, но они следствием не установлены. Пришлось их устанавливать защите, если следствие импотентно.

   - Ваша Честь, я протестую, это оскорбление.

   - Судья так глянул на прокурора, что медленно осел на свой стул.

   - Протест прокурора отклоняется, пригласите свидетеля Чернышова.

   После процедуры установления личности судья произнес:

   - Эльвира Анатольевна, пожалуйста, ваши вопросы свидетелю.

   - Поясните суду кем вы работаете и что можете конкретно рассказать по существу дела? - попросила адвокат.

   - Я Чернышов Иван Дмитриевич, капитан полиции, являюсь участковым уполномоченным того участка, где произошло убийство. Подсудимого знаю в течение пяти лет и могу характеризовать как положительного и спокойного человека. У него действительно имеется карабин, который положено перерегистрировать каждые пять лет. Однако, подсудимый этого не сделал и мое руководство поручило мне проверить сохранность, условия хранения и так далее нарезного оружия. Я хорошо помню этот день, так как в этот день пять лет назад родилась моя дочь и я с другом опаздывал на день рождения дочери. Поэтому я предложил товарищу посетить гражданина Полежаева вместе и потом уже пойти к нам домой справлять день рождения. Мы прибыли к Полежаеву в тринадцать часов, дома находился он сам и его супруга. Полежаев долго искал ключ от металлического ящика, в котором хранился карабин, и утверждал, что лет десять его оттуда не доставал. А мы все время поглядывали на часы, спешили домой, поэтому время я помню достаточно четко. Наконец хозяин нашел ключ и открыл металлический ящик. Я осмотрел карабин, им действительно не пользовались достаточно длительное время.

   - Ваша Честь, я протестую, есть заключение экспертизы...

   - Ваша Честь, прокурор оказывает давление на свидетеля и мешает давать показания.

   - Протест прокурора отклонен, протест адвоката принимается, продолжайте, свидетель.

   - Я действительно не эксперт, но не идиот и в оружии разбираюсь прекрасно. Если в стволе сантиметровый слой пыли и пауки свили свою паутину, то никакой эксперт не сможет меня заставить поверить, что из этого оружия недавно стреляли.

   - Я протестую, Ваша Честь, это голословное обвинение, - заявил прокурор фальцетом.

   - Ваша Честь, прокурор мешает давать показания свидетелю.

   Судья махнул рукой на прокурора, типа отстань, и произнес:

   - Продолжайте, свидетель.

   - Ваша Честь, я не знаком с материалами дела, но если есть заключение эксперта, что выстрел произведен из карабина, принадлежащего гражданину Полежаеву, то есть подсудимому, то это полнейшая чушь, а заключение подделка или фальсификат.

   Прокурор вскочил, но свидетель опередил его словом и жестом:

   - Не стоит дергаться, господин прокурор. Не смешите публику. У меня тоже есть факты, которые вы не даете мне высказать или вы в доле с преступниками?

   Прокурор так и осел с открытым ртом на стул.

   - Свидетель, - одернул его судья, - я делаю вам замечание. Если у вас есть факты, то изложите их нам.

   - Извините, Ваша Честь, да факты есть. Я с полной ответственность заявляю суду, что экспертиза липовая по следующим основаниям - в момент совершения убийства, то есть в тринадцать часов пятнадцать минут, я находился в доме подсудимого вместе со своим товарищем, фамилия которого Шабалин, с подсудимым и его женой. Карабин находился в моих руках. Поэтому ни сам карабин, ни его хозяин на месте совершения преступления быть не могли. Как я уже говорил, это может подтвердить Шабалин, который тоже является капитаном полиции и служит старшим оперуполномоченным в другом отделе уголовного розыска. Если этих показаний суду недостаточно, то мною произведена выемка записи с камеры видеонаблюдения у подъезда, совершенно по-другому поводу, которая подтвердит время нашего нахождения в этой квартире. Так как я являюсь участковым, а убийство совершено на моем участке, то мне позвонил дежурный по отделу, я назвал адрес, и служебная машина меня забрала именно из этого адреса, то есть из дома подсудимого. Это может подтвердить и Старыгин, он тоже вместе с тремя другими сотрудниками был в этой машине.

   - Ваша Честь, я ходатайствую о повторной экспертизе оружия, - заявил прокурор.

   - Экспертизе чего, господин прокурор? - возразила Солнцева, - оружия, из которого стрелял эксперт для своей липовой экспертизы?

   - Ходатайство прокурора откланяется. Продолжайте, свидетель.

   - Собственно я уже закончил, Ваша Честь. Подсудимый не мог быть на месте совершения преступления, не мог стрелять и из этого карабина, кроме, видимо, эксперта-оборотня, из него уже давно не стреляли. Мои показания может подтвердить капитан полиции Шабалин, он тоже находится в здании суда.

   - Ваша Честь, - прокурор встал, одернул мундир, - я отказываюсь от предъявления обвинения.

   Первыми из здания суда вышла пожилая чета Полежаевых. Они шли, держась друг за друга, не видя дороги полными слез глазами, поддерживаемые секретаршей Аленой, которая усадила их в машину Солнцевой. Вьющихся вокруг журналистов они не слышали и не воспринимали. Те быстро отстали, увидев на ступеньках прокурора, кинулись к нему.

   - Господин прокурор, как вы оцениваете тот факт, что следствие, обязанное расследовать преступление, не справляется со своими функциями, а не обязанная защита находит способы предоставления суду доказательств.

   Прокурор шел к своей машине, не отвечая на вопросы, но они сыпались как из рога изобилия.

   - Господин прокурор, перед началом судебного заседания вы говорили о наличии железобетонных фактов со стороны обвинения. Железобетонные факты в вашем понимании - это липовая экспертиза?

   - Господин прокурор, кто ответит за незаконное содержание пожилого человека в камере СИЗО?

   Он захлопнул дверцу машины и вздохнул. Солнцева, тварь, подставила меня как последнего мальчишку... других мыслей у него на настоящий момент не было. Вся его лощеная спесь слетела в одночасье.

   Журналисты кинулись к вышедшему адвокату.

   - Эльвира Анатольевна, как вам удалось доказать невиновность подсудимого, почему это не сделало следствие, кто настоящий убийца, куда смотрело обвинение в лице прокурора?..

   Не доходя до машины, Солнцева остановилась.

   - Истина восторжествовала, невиновный освобожден, а лица, сфабриковавшие дело, уже задержаны.

   - Кто, кто, кто конкретно, назовите фамилии? - спрашивали хором журналисты.