— Не думай только, любезный писатель, что такое возможно только в полуварварской стране вроде России, — Король Террора будто уловил его мысли, — ты удивишься, насколько легко слетает фальшивая позолота гуманизма, когда в дело вступает страх за собственную жизнь! И потому совсем скоро наступит время, когда в мирных, сытых, спокойных и благополучных странах, славных своими демократическими традициями (эти слова он произнес с особым язвительным нажимом), представители общественности будут всерьез обсуждать возможность законного применения пыток, а простые стражи порядка смогут убить на улице человека без суда и следствия. Только за то, что у него волосы или глаза другого цвета, за то, что он неправильно одет, подозрительно выглядит, не вовремя сунул руку за пазуху или побежал за трамваем! Это ли не победа, любезный писатель? Моя победа!

Король Террора все говорил, упиваясь собственным красноречием, но Максим слушал его вполуха. Разговор этот изрядно успел утомить его, хотелось поскорее закончить, а там — будь что будет. Если уж суждено умереть сейчас… Что ж, может, и в самом деле до такого будущего лучше не дожить?

— И все-таки — как быть с нашим договором? — Максим осмелел настолько, что решился перебить собеседника. Даже сам удивился. — Я выполнил твои условия, — твердо сказал он. — Теперь дело за тобой!

— Забудь про свой роман! И про договор! — Король Террора отмахнулся когтистой лапой, словно отгонял докучливую муху.

— Ты готов нарушить данное слово? — Максим удивленно поднял брови. Некоторой частью сознания он поражался собственному нахальству и в то же время интуитивно чувствовал, что все делает правильно. — Ты обманул меня? Действительно обманул? Тогда и остальное может оказаться ложью!

Король Террора дернулся, словно от удара. Лицо-маска как будто провалилось куда-то на миг, и видно стало, что за ним нет ничего, кроме темной пустоты.

— Ты сам виноват, любезный писатель! У тебя был шанс — единственный, который выпадает раз в жизни, да и то не каждому, — а ты упустил его!

— Обойдусь. — Максим лениво пожал плечами.

Король Террора уставился на него с искренним изумлением.

— Тогда зачем…

— Зачем я пошел на эту сделку? Мне нужна была Верочка. Тебе не понять, конечно, но я ее люблю.

— Да, действительно… Вам, людям, иногда нравится обряжать грубый половой инстинкт в красивые одежды, — задумчиво протянул Король Террора, — чего же тебе надо?

Сердце забилось как овечий хвост. Кажется, еще немного — и выпрыгнет из груди! Только что Максим был спокоен (ну, почти спокоен), а теперь, когда снова забрезжила надежда, он чувствовал себя так, будто мутная соленая волна снова захлестывает его с головой. Не хватает еще от инфаркта помереть прямо здесь!

Он глубоко вздохнул и ответил, стараясь, чтобы голос не дрожал:

— Я хочу, чтобы она всегда была со мной.

— Всегда, говоришь? — Король Террора недобро усмехнулся. — Ну что же, будь по-твоему. Только как бы тебе не пожалеть потом. Ох уж эти мне романтики!

Он щелкнул пальцами — и все вокруг исчезло… Вот и конец, успел подумать Максим.

Но это был еще не конец.

Когда Максим снова открыл глаза, то обнаружил, что оказался в очень странном месте. Перед его взглядом предстал просторный круглый зал, купол, уходящий далеко в высоту, стрельчатые окна и кафедра на возвышении… Все это напоминало старинный готический собор вроде того, куда он как-то забрел года два назад, в турпоездке но Италии. Только там краски были яркие и чистые, и лучи солнца пробивались сквозь разноцветные витражи, а здесь все было серым и тусклым, будто сотканным из пыли и паутины.

Приглядевшись повнимательнее, Максим обнаружил, что он не один. Со всех сторон его окружали странные фигуры — полупрозрачные серые тени, закутанные в длинные накидки с капюшонами, скрывающими лица. Вот так, наверное, выглядят привидения… И теперь понятно, почему люди во все времена так их боялись!

Где-то высоко ударил колокол. Тени отступили и стали широким полукругом позади него. Максим оказался один перед кафедрой. Только что она была пуста — и вдруг такая же серая фигура в длинном балахоне как будто материализовалась из воздуха. Призрак устроился поудобнее, гулко откашлялся, как будто даже у него от пыли першило в горле, и заговорил:

— Нет более святого чувства, чем любовь!

Максим почти не удивился, когда узнал голос Короля Террора. Призраки согласно закивали, и Максим с ужасом увидел, как глаза под капюшонами вспыхнули недобрыми зеленовато-желтыми огоньками.

— Заветные желания должны иногда сбываться, и потому мы собрались сегодня здесь, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину.

Он сделал легкое, неуловимое движение рукой, будто обрисовывая в воздухе контуры женской фигуры, — и Максим увидел, что рядом с ним стоит еще одна тень, закутанная полупрозрачной серой тканью. Он пригляделся повнимательнее. Действительно, это Верочка! Он узнавал знакомые черты, но от нее веяло таким холодом, что Максим невольно отодвинулся на полшага. Охотнее всего он просто сбежал бы отсюда, но голос с кафедры как будто пригвождал к месту.

— Но прежде, чем это случится и два сердца соединятся навсегда, я должен узнать, искренне ли ваше желание. И потому я спрашиваю тебя, человек, — берешь ли ты эту женщину, чтобы вечно быть рядом с ней и разделить ее судьбу?

Верочка была тиха и безучастна к происходящему. Ее как будто вовсе не было здесь — глаза прикрыты длинными ресницами, лицо спокойное и неподвижное. Максим смотрел на нее со смешанным чувством жалости и страха. Как пережить этот издевательский обряд, если даже просто находиться с ней рядом сейчас было совершенно невыносимо? И что с ним будет? Станет ли он такой же серой тенью? Умрет? Сойдет с ума? Или просто обречен будет до конца дней тосковать по единственной и недоступной женщине, потеряв надежду быть счастливым хоть когда-нибудь?

— И второй раз спрашиваю тебя: берешь ли ты эту женщину? — Голос с кафедры звучит настойчиво и грозно. Может, вот она — последняя возможность сказать «нет», вернуться к нормальной жизни и попытаться обрести покой. В самом деле, он ведь всего лишь человек, и нельзя требовать от него слишком многого!

Максим уже подался вперед, и роковое слово готово было сорваться с языка. В этот миг Верочка как будто проснулась и посмотрела на него. Влажно блеснули большие карие глаза. В них было столько любви, понимания, а еще — жалости к нему, что Максим не выдержал и отвернулся. Какой бы она ни была, где бы ни находилась — она любит его! Любит, черт возьми! Даже сейчас, когда он готов предать ее окончательно и бесповоротно… Как там Леха говорил? «Везет тебе с бабами!»

«А вот Верочке со мной — не повезло».

В глазах предательски защипало. Вот только расплакаться и не хватает сейчас! Он сунул руку в карман, поискал носовой платок, но не нашел.

А это что такое? Пальцы нащупали маленький округлый предмет. Колечко! Максим не сразу сообразил, как оно оказалось в кармане. Как в тумане, он вспомнил Леху, тихое кафе, девушек за соседним столиком… Надо же, всего несколько часов прошло, а кажется — это было в другой жизни. Ведь тогда он мечтал еще раз увидеть Верочку, а теперь чего труса празднует? Он сжал колечко в ладони, и от прикосновения на душе почему-то сразу стало легко и спокойно. Как будто нежное тепло исходило от него и быстрым током потекло по жилам, наполняя тело силой, а душу — спокойной уверенностью.

пропел в голове глумливый, чуть гнусавый голос. «Что там за чуваки пели эту песню? — рассеянно подумал Максим. — Надо будет потом найти… Если, конечно, жив останусь».

— В третий, и последний раз я спрашиваю тебя, человек, — берешь ли ты эту женщину?

— Да! — крикнул Максим что было силы. Голос его прозвучал как гром, и своды многократно отразили его звучным эхом. — Да, беру, на горе и на радость!