На этот раз на ней снова не было скучного бесцветного платья и непонятных ботинок. Теперь восхитительные изгибы ее тела, с которыми Дерику так и не придется познакомиться поближе, облегала зеленая амазонка. Ноги же Эммы были обуты в сапожки из кожи козленка шоколадного цвета.

Ее роскошные каштановые волосы были уложены в гораздо более замысловатую прическу, чем прежде, но Дерик по-прежнему помнил, как всего несколько дней назад они разметались по ее плечам спутанными прядями. Его пальцы закололо от невыносимого желания вновь пропустить сквозь них эти шелковистые локоны. Кожа Эммы отливала мягким матовым блеском на фоне платья, заставляя рот Дерика наполняться слюной. Ему стоило только встать из-за стола, сделать пару шагов, и она оказалась бы в его объятиях, подставляя для поцелуев сладкую ложбинку меж грудей…

Зрачки Дерика расширились, когда его взгляд остановился на декольте. Он откашлялся.

– Потеряла накидку по дороге?

Проклятье! Декольте было таким глубоким, что Дерику показалось, будто, заглянув в него, он сумеет разглядеть пупок. Хотя, конечно же, это было преувеличением. Амазонка Эммы выглядела довольно скромно по сравнению с нарядами многих европейских модниц, и все-таки ее грудь выглядывала из декольте немного больше, чем того требовала практичность или соображения целесообразности, поскольку Дерик терял контроль над собой, когда она находилась рядом. Он судорожно сглотнул.

– Я решила больше не носить накидки. – Эмма пожала плечами. – Мне кажется, такой фасон дает больше свободы. А ты как считаешь?

На губах Эммы заиграла не слишком целомудренная улыбка, и Дерик прищурился. Так вот, значит, что она задумала. Он подозревал, что Эмма питает какие-то надежды на его счет, но совсем не предполагал, что она станет так открыто его домогаться. А предположить стоило. Очевидно, в его отсутствие Эмма придумала какой-то план. Но теперь, когда он разгадал ее хитрость, ему придется ее разочаровать.

Дерик пожал плечами в ответ и надел на лицо маску полного безразличия.

– Полагаю, это дело вкуса, – произнес он, переключая внимание на список потенциальных управляющих.

Эмма долго молчала, наконец Дерик не выдержал и бросил на нее взгляд. Она по-прежнему улыбалась, только улыбка была слишком широкой, а пальцы правой руки сжались в кулак. А дьявол! Он ранил ее чувства. Дерик не должен был обращать на это внимание. Ведь если бы это была другая миссия, другая женщина, ему не было бы до нее никакого дела. Но Эмма – другое. Ему не хотелось ее обижать. Поэтому впредь давать отпор нужно немного помягче.

– Хотя знаешь, это платье очень тебе идет.

– Спасибо. – В улыбке мисс Уоллингфорд сквозило недоверие, но, по крайней мере, теперь она была искренней. Эмма глубоко вдохнула. – Предупреждаю, я приехала, чтобы тебя соблазнить.

– Что? – Карандаш переломился пополам в руке Дерика, и его треск показался невероятно громким в тишине комнаты. Виконт, конечно, знал, что деликатность и Эмма – понятия несовместимые, и все же…

На изящном лбу девушки пролегла складка, и ее брови озадаченно сошлись на переносице.

– Я помню, как ты воровал у кухарки пирожки с ежевикой, когда мы были детьми. Она вышла на пенсию несколько лет назад, но я нашла ее рецепт и попыталась испечь их сама. Вот я и подумала, что, возможно, мне удастся оторвать тебя от отчетов и соблазнить отправиться на пикник.

Ну, конечно. Как же он забыл? Эмма не всегда подразумевала то, что говорила, или же, наоборот, воспринимала сказанное слишком буквально. И все же его телу было все равно, что именно подразумевала Эмма. Нервы Дерика натянулись как струна в тот самый момент, когда Эмма возникла на пороге комнаты, а после того, как она произнесла слова «соблазнить тебя», он и вовсе чуть не сошел с ума.

– Что ж, это действительно весьма соблазнительно, – пробормотал Дерик. – И все равно мне нужно просмотреть все эти бухгалтерские книги.

Однако, вместо того чтобы оставить его в покое, Эмма вошла в комнату. Дерик почувствовал ее движение, как если бы они были связаны невидимой нитью. И чем ближе она подходила, тем большее предвкушение испытывал Дерик.

– Но ведь тебе нужно когда-то есть, – вкрадчиво произнесла Эмма, – кроме того, я готовлю не для каждого. Честно говоря, я вообще взялась за стряпню первый раз в жизни. – Эмма остановилась у письменного стола и устремила взгляд в окно, сквозь которое проникали внутрь теплые лучи летнего солнца. – Сегодня такой чудесный день…

Дерик чувствовал себя старым ворчуном, разочаровывая Эмму, когда она так старалась ему понравиться. Что-то подсказывало ему: ничего подобного она еще не предпринимала. О ее неискушенности свидетельствовала легкая дрожь в нарочито беззаботно звучащем голосе и слишком яркий блеск янтарных глаз. И все же ради их обоюдного спокойствия нужно продолжать держаться по-деловому. Насколько это возможно, конечно.

– Я бы непременно поехал с тобой, если б смог, – произнес Дерик, прекрасно осознавая, что этого хочет лишь какая-то его часть, – но мне действительно нужно закончить с делами. А потом необходимо провести собеседование с претендентами на место управляющего.

Эмма нахмурилась.

– Управляющего? В твои другие поместья?

– Нет. В замок.

– О… – Эмма еле слышно вздохнула и прикусила нижнюю губу. – Я думала, ты сам будешь за ним присматривать.

«Когда поселится здесь, займет место судьи и… ее “партнера”». Эмма не сказала этого вслух, но Дерик все же услышал.

– Я не останусь здесь, Эмма. – Ему необходимо было ее содействие, поэтому он оставил место надежде, хотя и чувствовал себя виноватым из-за того, что ввел ее в заблуждение. – Но даже если бы решил остаться, прошло бы много времени, прежде чем я смог бы переехать. Для начала управляющему очень многое нужно здесь переделать.

Эмма кивнула.

– О, я с тобой согласна. Я уже давно подумывала о том, что для возделывания твоих земель необходима новая техника. Например, такая же, что мы используем у себя. Я с удовольствием потрачу несколько дней на то, чтобы в подробностях рассказать тебе о том, как мне нравится вспахивать мои поля.

Дерик почувствовал, как у него округляются глаза. Он поджал губы, отчего на его лице возникло выражение веселости, смешанной с вожделением.

– Или я могла бы проинструктировать твоего нового управляющего… если ты так хочешь, – поспешно забормотала Эмма, очевидно, превратно истолковав выражение лица Дерика.

Вся его веселость мигом улетучилось. При мысли о том, что Эмма будет показывать другому мужчине, как вспахивать ее поля и что-то еще, Дерик ощутил горячую боль в груди. Совсем как от удара. Другой человек на его месте решил бы, что в его душе поселилась ревность к… еще не нанятому управляющему. Какой вздор!

– Полагаю, ты хочешь взять на эту должность кого-то из местных жителей. Есть кто-то на примете? – спросила Эмма.

– Да. Пять претендентов. – Дерик откашлялся, стараясь не думать о людях из его списка как о безнравственных пахарях и о том, как ему все это не нравится.

– Что ж, хорошо. Если отказываешься ехать со мной на пикник… – Эмма протянула руку. Когда же Дерик посмотрел на нее, не понимая, в чем дело, она нетерпеливо щелкнула пальцами. – Позволь взглянуть на твой список. Я знаю всех в окрестностях. И могу рассказать тебе о каждом. – Эмма взяла из рук Дерика список и опустилась на стул с высокой резной спинкой, стоящий напротив него. – Хотя поесть пирожков и выпить вина было бы куда приятней, – еле слышно пробормотала она.

Ее тихое ворчание вновь подняло Дерику настроение.

Эмма расправила юбки, и Дерика вдруг посетила совершенно несвойственная ему причудливая мысль. На этом стуле, обитом жемчужно-серой тканью, в зеленом платье, облегающим бедра и с расширяющимся книзу подолом, Эмма напоминала восседающую на троне русалку.

Эта мысль пробудила и другие детские воспоминания. Эмма всегда изображала морскую принцессу, когда они купались в самом глубоком месте ручья. В том самом, что расширялся запрудой у старой пещеры на восточной границе земель Эйвлинов. Да. Он совсем забыл об этом. Но сейчас… Воспоминания нахлынули на него, подобно мощному потоку. Он вспоминал: набитый украденными пирогами живот, горячие лучи солнца на своей коже, Эмму, отказывающуюся играть в короля Артура и рыцарей Круглого стола до тех пор, пока он не согласится сначала исполнить роль слуги морской принцессы. Дерик дулся и протестовал, но все равно покорно подносил ей воображаемую еду и напитки, или цветы, или что там еще она ему приказывала. И так продолжалось до тех пор, пока Эмма не уставала от этой глупой девчачьей игры и уступала Дерику. И тогда они вновь бегали по полям, размахивая воображаемыми мечами.