— Какого дьявола надо вам среди ночи? — рявкнул он..

Я показал ему значок и представился:

— Лейтенант Уилер из конторы шерифа. Я бы хотел поговорить с миссис Мэгнасон.

— О чем?

— Кто вы? — в ответ холодно поинтересовался я. — Объект дружеских сплетен ее соседей?

— Я Пол Брайан, старый друг дома, приехал в гости. — Он упорно демонстрировал свое недовольство. — Она еще спит. Не мог бы я ее заменить?

— Сомневаюсь. Из озера вытащили труп приблизительно в миле отсюда, и в нем опознали ее мужа.

— Хэнка? — Он недоверчиво глазел на меня пару секунд, потом медленно покачал головой. — Что вам известно об этом, разрази вас гром?

— Весьма немного, — снизошел я. — Именно по этой причине я здесь.

— А я-то был уверен, что он где-то чертовски далеко, на другом конце света! — Он снова покачал головой. — Для Гейл это будет настоящим ударом.

— Она была близка с мужем?

— Близка? — Он хохотнул. — Более года она не получала от него никаких вестей. Он ополчился на нее после… Я думаю, эту историю вы должны услышать от нее лично, верно? Конечно, она будет потрясена, узнав, что у него хватило наглости вернуться сюда, чтобы умереть. — Он чуть шире приоткрыл дверь. — Полагаю, вам лучше войти, лейтенант.

Я прошел за ним по широкому коридору в гостиную, где он небрежно махнул рукой на ближайшее кресло:

— Устраивайтесь поудобнее. Я схожу предупрежу Гейл и попрошу ее спуститься.

— Прекрасно, — кивнул я.

— У меня никак не укладывается в голове! Чтобы Хэнк явился сюда умирать!.. — Немного поколебавшись, Брайан спросил: — Как все-таки он умер, лейтенант? Несчастный случай или же самоубийство?

— Его убили, — ответил я.

— Ох! — Он растерянно заморгал глазами. — Я лучше схожу за Гейл!

Он вышел из комнаты с таким выражением лица, как будто ему поручили произнести надгробную речь над могилой совершенно неизвестного человека.

Я опустился в кресло и принялся разглядывать картину Пикассо в богатой раме на стене над открытым камином. Через несколько минут у меня возникло неприятное ощущение, будто кто-то за мной наблюдает. Повернув голову, я заметил мрачное девичье лицо, уставившееся на меня из-за косяка двери. Большие серые глаза оценивающе разглядывали меня пару секунд, прежде чем эта особа решилась пройти в комнату. Ее халатик из хлопчатобумажной материи в синий и красный горошек едва прикрывал колени, прекрасные черные волосы рассыпались по плечам. Ей было лет десять, не более.

— Привет, — улыбнулся я ей.

— Я Саманта, — представилась она ясным звонким голосом. — Я слушала за дверью, когда вы разговаривали с дядей Полом. — Она придвинулась чуть ближе ко мне. Ее глубоко посаженные серые глаза продолжали меня изучать. — Я слышала, что вы сказали про моего папу. Он умер, да?

— Очень сожалею, Саманта, но это так. — Формальная, лишенная тепла фраза, но, черт возьми, что еще я мог сказать?

О чем сожалеть? — Она пожала узенькими плечиками, едва прикрытыми тонким халатиком. — Когда-то мы все должны будем умереть. Если хорошенько подумать, этого не стоит бояться, правда? — Однако глаза ее смотрели тоскливо. — У вас нет путеводного света?

— Путеводного света? — пробормотал я.

— У моей мамы есть путеводный свет. — Девочка говорила с подкупающей уверенностью. — У меня тоже. Она узнала все это от Кендалла. — Она несколько раз торжественно кивнула головой. — Вы должны понять, что любовь не прекращается, ясно? Жизнь и смерть — части единого целого, так что любовь сохраняется в гробу и в могиле точно так же, как в любом другом месте. — Она сделала рукой широкий жест. — В доме, или в озере, или… — Тут ее голос чуть дрогнул. — Даже под озером…

Она уставилась на меня широко раскрытыми, но ничего не видевшими глазами, из которых на щеки медленно скатились две слезинки, потом быстро отвернулась и выскочила из комнаты. И сразу же все встало на свои места. Я взглянул на дверной проем, однако не обнаружил там никакого путеводного света, способного помочь десятилетней девочке, которая только что поняла, что слова не в силах защитить от истинного горя, разобраться в сложнейших вопросах.

На лестнице послышались шаги, и через несколько секунд в комнате вновь появился Брайан. А вслед за ним — и женщина.

Вдова Мэгнасон оказалась высокой брюнеткой. Разделенные прямым пробором волосы спадали двумя черными крыльями на плечи, образуя овальную рамку вокруг худенького лица. Точно такие же, как и у дочери, большие серые глаза; губы слегка дрожали, а резкий изгиб нижней губы говорил о том, что женщина была и эмоционально, и легко ранима. Голубая рубашка подчеркивала холмики ее небольшой груди. Шелковые брюки плотно облегали узкие бедра и стройные длинные ноги. На вид ей было около тридцати. Ее можно было посчитать и красавицей, и излишне худосочной — в зависимости от вкуса.

— Гейл, — произнес Брайан, взяв ее за локоть и слегка подтолкнув ко мне, — это лейтенант Уилер.

— Лейтенант, — она неуверенно улыбнулась, — Пол сказал мне. Что вы нашли тело моего мужа в озере… И что его убили…

— Очень сожалею, миссис Мэгнасон, — вежливо произнес я дежурную фразу. — Боюсь, я буду вынужден просить вас отправиться со мной и опознать тело.

— Понимаю, — она быстро кивнула. — Пол, вы поедете со мной?

— Конечно, — сказал Брайан. — Мы сможем там с вами встретиться, лейтенант?

— Безусловно.

— Полагаю, мне лучше пойти и переодеться во что-то… более подходящее, — произнесла вдова каким-то бесцветным тоном. — Извините меня, лейтенант, но я просто в шоке. Никак не ожидала свидеться с мужем, ни с живым, ни с мертвым, и даже получить от него известия.

Она быстро вышла из комнаты, и я прислушался к стуку ее каблучков, когда она взбегала вверх по лестнице. Раздался едва слышимый скребущий звук: это Брайан теребил усы большим пальцем. Он уже успел переодеться в строгий темно-серый костюм, выглядевший дорогим, но сидевший на нем неважно.

— Для нее это известие явилось настоящим ударом, — неожиданно сказал он. — Позднее, конечно, она будет рада, что все позади.

— Вы хотите сказать, она будет рада, что ее мужа убили?

— Нет! — Он сердито сверкнул глазами. — Будет рада, что между нею и Хэнком все кончено раз и навсегда. Рада, что она свободна и сможет жить спокойно — так, как ей нравится.

— Расскажите мне про Хэнка Мэгнасона, — попросил я.

— Полагаю, будет лучше, если вам о нем расскажет Гейл.

— С ней я поговорю позднее, — фыркнул я. — А сейчас я хочу выслушать вас.

Брайан выудил сигарету из измятой пачки и не спеша закурил. На его физиономии появилось несколько растерянное выражение.

— Он был лодырем и бездельником. Никуда не годным, порочным бездельником. Меня удивляет, что он прожил так долго. Как вы находите такой некролог?

— Во всяком случае, откровенным, — кивнул я головой. — Не могли бы вы подкрепить свои выводы какими-нибудь фактами?

— Я познакомился с ним и с Гейл примерно три года назад. Тогда они переехали в этот дом. У меня в полумиле отсюда бензоколонка, на пересечении нашей дороги с автомагистралью… Таким образом, мы стали соседями, а через какое-то время подружились. Хэнк по большей части бывал в отъезде, ну а я частенько заглядывал сюда пообедать с Гейл и этой девочкой, Самантой. Если Хэнк оказывался дома, он присоединялся к нам. Затем, этак года два назад, мне представилась возможность приобрести порядочный участок на озере как раз за станцией обслуживания. Это была необычайная удача. Мы находимся от Пайн-Сити достаточно далеко, и у людей, когда они попадают сюда, возникает ощущение, будто они вырвались уже из городской сутолоки. Если у меня появится земля, рассуждал я, то я смогу выстроить несколько маленьких домиков и открыть небольшой магазин. Я буду сдавать эти домики семьям, приезжающим к нам на субботу и воскресенье, а некоторые вообще станут проводить здесь весь отпуск. Я планировал не только сдавать им помещение, но и предоставлять лодки, продавать продукты, рыболовные принадлежности и обслуживать их машины. Имелась всего лишь одна загвоздка: у меня в наличии не было требуемой суммы денег. Поэтому однажды вечером, когда я приехал сюда пообедать, я затеял соответствующий разговор на эту тему. Хэнк проявил большой интерес и спросил, сколько денег понадобится. Я ответил: около двадцати тысяч. И тогда он заговорил о партнерстве. Десять тысяч он даст, ну а прибыль пополам. Я стану получать жалованье в качестве управляющего. Все это звучало великолепно. Мы, как положено, составили бумаги и подписали их. Потом втроем отпраздновали это событие. Владелец земли потребовал деньги наличными. Мы обо всем договорились в юридической конторе, и Хэнк отправился за деньгами и как в воду канул. Я вернулся сюда и расспросил Гейл. Оказалось, Хэнк ушел из дома, имея при себе десять тысяч. Только это были не его деньги, а ее. Мы сделали запрос в полиции, проверяли по больницам, но так ничего и не добились. Вскоре стало очевидно, что Хэнк сюда больше не заявится. Но, оказывается, и в этом я ошибался. — Брайан сунул окурок в переполненную пепельницу. Его сильные толстые пальцы действовали машинально. — Прошло месяца три, стояла поздняя осень. На улице было довольно холодно. Закрыв бензоколонку, я собирался лечь спать, как вдруг услышал стук в дверь. Время близилось к полуночи. В сейфе у меня была пара сотен долларов, поэтому, перед тем как направиться к двери, я на всякий случай схватил с пола большой гаечный ключ. В комнату ввалился нетвердой походкой Хэнк. Вид у него был кошмарный: лицо в порезах и ссадинах, правый глаз закрыт, раны кровоточили.