* * *

Ну что ж, спокойно произнёс Лайфблум, влив исцеляющие заклятья в Ксенит и Каламити. Мой друг-пегас мог снова двигаться без боли. Ксенит не подавала признаков изменений. Давайте посмотрим, что мы можем сделать для спасения этой пони.

Мой гнев снова перетёк в то раненое, опустошённое ощущение. И этого перехода оказалось достаточно для того, чтобы позволить рациональной части в моей голове взять верх. Да, моя кьютимарка пропала. Ну, почти пропала. Но я никогда не понимала её или интересовалась ею. Она была, помимо всего, не намного лучше кьютимарки в виде кьютимарки. И у меня по-прежнему оставался её дубликат.

Мне было совестно. Реджи справлялась с потерей родного брата, настоящей семьи, лучше, чем я справлялась с потерей тупой картинки на своём боку.

Я также чувствовала тошноту и головокружение. Я была обезвожена. Моё зрение было по-прежнему размыто, несмотря на то, что я перестала плакать я не могла даже подвинуть переднюю ногу, чтобы вытереть глаза. Жар горящего леса высушил мои слёзы, сделав их горячими и чрезмерно солёными. Я кашляла из-за дыма, моё горло болело. Я удивилась тому, как близко теперь было пламя. Я не могла подняться, чтобы посмотреть, но треск был громче, чем когда-либо звук приближался. Вечнодикий лес выглядел ярче, чем раньше, купаясь в нездоровом оранжевом свечении.

(И, конечно, было крошечное затяжное смущение от беспомощности, в то время, когда Вельвет Ремеди переодевала меня. Вельвет с Каламити не могли позволить мне находиться в Вечнодиком лесу без защиты. Для них было недостаточно того, что я и так уже прилегала к броне.)

Белый пони с красно-розовой гривой повернулся и указал своим светящимся рогом обратно на лес. Красноватое свечение сформировалось где-то среди деревьев, за областью, которую я могла видеть со своего места. Свечение усиливалось, приближаясь.

Запакованная в светящийся красный кокон магии Лайфблума каменная статуя пегаски в броне Вондерболта проплыла над папоротниками и опустилась на экранированную землю перед нами.

Джет. Они звали её так.

Проклятье, прошептал Каламити с возродившейся надеждой в голосе. Может быть, его план, в конце концов, не был полным провалом.

Вельвет Ремеди левитировала куролиска.

Теперь слушай, прошептала она, её голос каким-то образом был одновременно дружелюбным и угрожающим. Ты оживишь эту пони и пообещаешь, что больше не будешь превращать безвинных существ в камень, и мы тебя отпустим. Описание того, что произойдёт, если куролиск откажется, повисло в воздухе невысказанным.

Лайфблум вопросительно поднял бровь, обращаясь к другим:

Отпустим? Я захихикала про себя и кивнула. Всё-таки Лайфблум совсем ещё не знал нашу Вельвет.

Куролиск согласился (по крайней мере, с первым требованием). Серый, твёрдый, безжизненный камень сошёл, оставив моргавшую в недоумении пегаску в синей броне, с эбонитовой шкуркой и фиолетовой гривой. Прежде чем она смогла осознать одурманивающие изменения её состояния, Лайфблум шагнул к ней, поднял забрало её шлема и коснулся своим рогом её лба.

Рог Лайфблума вспыхнул красным. Глаза пегаски расширились, когда к ней потекла память Каламити.

Где-то неподалёку слышались крики. Бригада огнемётчиков Красного Глаза приближалась к нам.

Проклятье, с отвращением пробормотал Каламити.

Лайфблум полностью сосредоточился на передаче воспоминаний Каламити в голову Вондерболта. Тем временем Вельвет освободила куролиска, который тут же улетел, противно крича. На своих кожистых крыльях он понёсся прочь от надвигающейся стены огня.

Реджина поднялась в воздух, но тут же приземлилась обратно, едва осмотрев верхушки деревьев.

Э-э-э, Пипсквик?..

Литлпип, поправила я. Получилось невнятно, я не чувствовала языка.

Насчёт этой штуки с меткой, по которой Вондерболты тебя нашли. Не думаешь, что у них самих есть метки друг друга? Мне не нравилась, к чему она клонила, да ещё и этим будничным тоном. Может, когда эта их девчонка снова ожила, они получили что-то типа сигнала?

Ох блядь.

И бойцы Красного Глаза, и Вондерболты с минуты на минуту должны были быть здесь! Нам надо было немедленно уходить. Особенно мне. Только для начала неплохо было бы хоть копыто поднять.

Свечение вокруг рога Лайфблума погасло, заклинание памяти было завершено. Он попятился, вытирая пот со лба.

И Твайлайт Спаркл могла делать это не менее пяти раз в день? слабо спросил он.

Джет стояла, бессмысленно моргая и пошатываясь. Почти чёрная кобыла-Вондерболт уставилась на нас широко раскрытыми глазами, выражение её лица то и дело менялось, показывая то замешательство, то тревогу, то отвращение, то что-то ещё, для чего у меня даже не нашлось названия.

Но наконец, кобыла-Вондерболт расправила крылья и, ни слова не говоря, улетела.

От чёрт, сказал Каламити, всё ещё смотря на пустое место, где только что стояла Джет. Ну и дураком же я был, когда надеялся, что она станет на нашу сторону.

Но она и не напала на нас, это уже что-то, заметила я.

Чудесно. Кто-нибудь, берите вашего вождя и зебру, и давайте уже валить отсюда, прорычала Реджи, проверяя обоймы своих пистолетов. Она взлетела, чтобы оглядеться поверх деревьев, и чуть не столкнулась с одним из оставленных пегасами грозовых инверсионных следов, которыми был исчерчен воздух над нами. Было слишком поздно.

Рыжегривая кобыла-Вондерболт, промчавшаяся мимо Реджи, заложила крутой вираж, открывая по ней огонь потоками розоватого света, который будто взрывался, соприкасаясь с грифиной. Реджи рухнула обратно в кроны деревев.

Я обнаружила, что заключена в магический кокон цвета соловья на кьютимарке Вельвет Ремеди. Интересно, если я потеряю обе свои кьютимарки,бесцельно рассуждала пони в моей голове, цвет моей магии изменится?Вельвет Ремеди левитировала меня над землёй, рассеивая свою защитную магию, и побежала прочь. Лайфблум сорвался в галоп следом, левитируя перед собой Ксенит. Он быстро обогнал нас, поскольку бегал лучше, и бережно перенёс безжизненное тело Ксенит ей на спину. Я видела впереди его красный хвост, развевающийся из-под плаща, всего мгновение. Затем он исчез.

Я вздрогнула. Заклинание Лайфблума распалось, я вновь чувствовала своё тело. Я покачала своей ПипНогой, движение вышло таким, словно я была не пони, а тряпичной куклой (вроде тех, что шли в комплекте с блокнoтом и пером,подсказал мне тоненький голосок). На ощупь я отметила на карте моей ПипНоги место, где упала Реджи. Я поклялась себе, что мы вернёмся за ней до захода солнца. Но сейчас мы просто стремились оказаться как можно дальше от огня.

Между деревьями впереди появилась фигура в плаще. Сначала я заметила только зебринский плащ, и на секунду задумалась, для чего Лайфблум мог остановиться и повернуть назад. Но фигура под плащом была не его. Моё сердце замерло.

Фигура встала в полный рост и откинула капюшон. Под капюшоном оказалась голова адского пса в шлеме и с необычно белой шерстью. Гончий поднял энерго-магическую пушку, прицеливаясь чуть ниже нас, прищурив один из своих неестественно-красных глаз (явный признак альбинизма будь умным!), и нажал на спусковой крючок.

Выстрел гончего прошёл мимо. Шар нестабильной энергии пролетел по дуге ярдов двенадцать, прежде чем взорвался, испуская во все стороны сотни лучей. В тот же момент всё ещё невидимый Лайфблум с разбегу врезался в пса своим рогом. Но даже на всём скаку у Лайфблума не получилось пробить толстую шкуру своего противника. Зато от удара монстр отлетел назад и, мотыляя ногами, покатился кубарем.

Изящно закончить удар с разбега у Лайфблума тоже не получилось. Он упал на спину, капюшон сполз вниз, а плащ обернулся вокруг шеи. Единорог брыкал ногами в воздухе, находясь при этом в неудобной, даже почти вызывающей позе.

Пронёсшиеся над головами Вондерболты разделились и полетели в разных направлениях. А огненногривая кобыла-Вондерболт взмыла вертикально вверх.

Лайфблум перевернулся, собираясь встать на копыта, но запутался в плаще. Гончий-альбинос опередил его, одним прыжком встав на ноги, и побежал к своей энерго-магической зенитной пушке.