Ксенит (и откуда только она взялась?) прошептала мне на ухо:

А сейчас ты должна сказать: "И теперь ученик стал мастером."

Я моргнула, всё ещё пытаясь осознать то, что где-то рядом стояла невидимая Ксенит.

Что? Почему?

Так принято, серьёзно прошептала она.

Я потрясла головой.

Кем?

На это у зебры, видимо, ответа не было.

Подъёмник пошёл дальше, леветируя несколько дюжин анклавовых бронекостюмов, добытых им снаружи, в сторону "Абсолютно Всего". Ксенит, отступив назад, казалось, растворилась в туманной сырости утреннего дождя. И всё-таки Сильвер Белл была права зебра была немного жутковатой.

Под дождём остались стоять только я и Вельвет. Одни.

Вельвет...

Литлпип...

Сначала ты...

Давай лучше ты...

Мы остановились, разговор не клеился. Между нами повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь стуком дождя по металлическим крышам железнодорожных вагонов.

Литлпип, то, что я наговорила тебе тогда... снова начала Вельвет. Это было ужасно.

Я глубоко вздохнула. Её слова всё ещё отдавались болью в моей душе; рана, нанесённая ими, была слишком глубока. Но, тем не менее:

Ты была права, сказала я Вельвет. И ты пыталась защитить меня, докричатся до меня. Остановить, добавила я, осознавая, что это была чистая правда. Это была моя вина. Я должна была остановится тогда. Кобыла, тыкающая палкой в осиное гнездо, не может не быть ужаленной.

На мгновение я задумалась, а существуют ли осы в Эквестрии до сих пор? Я видела их только в книжках.

Вельвет Ремеди потрясла головой, хлопнув промокшей полосатой гривой.

Нет. То, что я сказала, было грубо. И... лицемерно. Она стряхнула с себя аптечки. Жёлтые ящики с розовыми бабочками упали в грязную воду. Я не достойна быть последовательницей Флаттершай. И не достойна быть твоим другом.

Я видела, что она дрожит. Главным образом из-за усталости и холода. Должно быть, она мчалась галопом всю дорогу, от самого Фетлока. А это было неблизко. Я приподняла её мордашку, подперев копытцем ей подбородок, и заглянула Вельвет в глаза. Они были мокрыми не только из-за дождя. Она плакала.

Но я хочу, продолжила она. Я позволила Пустоши изменить себя. Я понимаю это. И я была права большинство пони не заслуживает помощи. Но это не повод для того, чтобы так поступать.

Я понимала. Я знала, что это такое, когда твоя вера в доброту пони колеблется. Я почувствовала это ещё в Яме когда все те рабы, которых я пыталась спасти, смеялись и улюлюкали, взывая к моей смерти. Но, в отличие от Вельвет, эта вера не была основной причиной моего желания помогать.

Я понимаю, что всё зависит от меня. Я хочу быть сильнее, чем Пустошь. Не хочу позволить ей изменить меня ещё сильнее, нерешительно произнесла она. Но я не уверена, что знаю как.

Хомэйдж была права: Эквестрийская Пустошь сурова к героям. Нет... Она беспощадна к ним. Она их убивает. Она рвёт их на части. Когда-нибудь каждому герою суждено оступиться и упасть. Каждому герою неминуемо суждено потерпеть неудачу. Истинное отличие героя не в том, что он не терпит неудач и не оступается... Нет, настоящих героев узнают по поступкам, которые они совершают после своего падения. По тому, как они поднимаются на ноги, стряхивают с себя грязь и снова бросаются в битву на светлой стороне.

Вельвет, Флаттершай гордилась бы тобой, начала я, хотя и не была уверена, что говорю то, что нужно. Но говорила я это от чистого сердца, и должна же была моя искренность что-то значить? Она бы хотела, чтобы ты была с ней заодно. Не важно, что ты оступилась. У нас у всех есть моменты, о которых мы сожалеем. И у меня тоже, ты это знаешь. Никто не идеален. Никто не может быть всегда сильным. Думаешь, Эпплджек никогда не лгала? Или Рэрити никогда не жадничала? Или Пинки Пай не грустила? Даже у Флаттершай были свои Сады Кантерлота. Я нежно улыбнулась ей, надеясь обнадёжить. Главное, чтобы ты не позволяла своим неудачам остановить тебя.

Вельвет Ремеди долго глядела на меня и горько плакала. Казалось, внутри неё шла яростная битва.

Спасибо тебе. Я не заслуживаю таких друзей, как ты, наконец сказала она. Отвернувшись, Вельвет уставилась в грязную воду, покрывающую её копыта. После тяжёлой паузы она всё же произнесла дрожащим голосом: Это я виновата, что СтилХувз погиб.

Что?

Она подняла голову.

Мне жаль. Я... Когда ты не вернулась, СтилХувз предлагал уйти. Но я знала, что ты стала бы искать нас на том же месте. Другие думали, что ты мертва, но я отказывалась в это верить. Вельвет говорила всё громче, впадая в истерику. Я настаивала, чтобы мы оставались поблизости. Я верила, что если ты переживёшь взрыв жар-бомбы, то постараешься добраться до нас. И мы должны были быть на месте к тому времени, когда у тебя это получится.

Она задрожала, причитая:

Это из-за меня адские гончие смогли нас так легко найти. Это я заставляла нас каждый день разбивать лагерь вблизи того же самого места.

Вельвет Ремеди, рыдая, опустилась на землю. Я крепко обняла её, обхватив своими копытами. Мне была понятна её боль. Я прощала и была благодарна ей за то, что она сделала, и именно по той причине, по которой она это сделала.

Прошу, скажи, что ты будешь снова с нами, прошептала я наконец. Мы любим тебя. Ты нужна нам. Быть без тебя всё равно что идти с открытой раной. Я обняла её ещё крепче. Мы так скучаем по тебе.

Я... начала Вельвет, отстранившись и вырвавшись из моих объятий. Она встала, пристально глядя на меня. Нас разделял проливной дождь. Литлпип...

Вшшшбум!

Оранжево-рыжий вихрь врезался в Вельвет Ремеди, сбивая с ног, и она оказалась в грязи с Каламити, лежащим на ней.

Вельвет! радостно закричал он, прижимаясь мордой к перемазанной с ног до головы кобыле.

И тебя рада видеть, с трудом выговорила она. Каламити шагнул назад, оглядывая свою чумазую любовь.

Упс, сказал он, краснея. Щас я те помогу.

Прежде чем Вельвет или я успели вымолвить хоть слово, Каламити перелетел на другую стороны улицы и схватил бочку с дождевой водой, стоявшую у дома Рейлрайта.

ФШШШШ!Каламити опрокинул бочку на Вельвет Ремеди.

Вельвет ахнула.

Что ж, хорошо, что я уже была мокрой. Грязи на ней уже не было.

Рад, что ты вернулась! сказал ей Каламити, абсолютно не сомневаясь в последнем.

Вельвет робко пошлёпала копытом по воде.

Если... если вы примите меня.

О чём ты говоришь, глупышка, ответил Каламити с упрёком.

Вельвет взглянула на него.

Я хочу быть с вами. Я хочу помочь. Её тихий голос звенел нотками мольбы.

Каламити опустил морду в грязную воду и, выловив оттуда её аптечки, водрузил их обратно ей на спину. Она поблагодарила его, а он, дразня, потянулся к ней грязными губами, угрожая поцеловать.

Всё снова идет так, как и должно, не так ли? спросила Ксенит, материализуясь рядом со мной.

Я кивнула. Дождь начинал стихать.

Внезапно, взглянув на Вельвет Ремеди и Каламити, я поняла. Последние кусочки головоломки встали на свои места. Доброта и Верность.

А были сомнения?

* * *

Тяжёлые чёрные грозовые облака сменились более лёгкими серыми, но всё ещё полными дождя, когда Небесный Бандит приближался к руинам Мэйнхэттена.

Каламити тянул фургон, по бокам от него летели двое сопровождающих нас грифонов.

Не думали поставить энерго-магическую турель наверху этой штуки? обратилась Реджи к Каламити, поглядывая на крепления на крыше Небесного Бандита, где СтилХувз стоял во время прошлых битв.

Каламити ответил не сразу. Думаю, он так же, как и я, чувствовал, что установка пушки будет чем-то вроде попытки найти замену СтилХувзу. Мысль, конечно, глупая и бесполезная, в стиле раннего Каламити, с энтузиазмом бежавшего обшаривать Стойла или трупы Стальных Рейнджеров. Но теперь было по-другому. Это был СтилХувз.

Агась, сказал он наконец. Думаю, СтилХувз одобрил бы это. Ему бы хотелось, чтобы мы смогли себя защитить. Просто не было времени этим заняться.