Я боролась с потерей самой себя. Я больше не была собой. Не была Литлпип. Я была чужаком в собственном теле, превратившемся в нечто, совершенно отличное от пони. И я была чужаком в собственном разуме, не зная правды о том, что сделала. Слова Вельвет ранили не потому, что она была жестока, а потому что она была права. Взрыв жар-бомбы был чудовищным злодеянием. И тем не менее, как уверяла Вельвет Ремеди, было необходимо сделать это. Возможно, я просто не задумывалась о последствиях... или они не волновали меня без моих воспоминаний я не могла сказать точно.

СтилХувз поплатился за это. Он расстался с жизнью из-за того, что я сделала.

Я знала, что никогда не стала бы смотреть те воспоминания. Ну, может быть, за исключением восьмого шара (моя душа жаждала каждого исцеляющего прикосновения Хомэйдж), но не другие. Я не хотела знать, насколько хорошо я всё осознавала. Я бы не вынесла, если бы выяснилось, что я предвидела этот холокост. Это стало бы окончательной и бесповоротной потерей себя.

Вельвет Ремеди страдала от потери веры. Ей было больнее, чем любому из нас, потому что она потеряла всё, во что верила. Пустошь была слишком холодным, жестоким и отвратительным местом для любого пони, а уж тем более для той, чья душа была полна доброты и заботы о ближних, чьим основным желанием было помочь, излечить, сделать лучше. Для неё не имело значения, было ли страдающее существо пони, зеброй или монстром. Друзья, незнакомцы, враги в глазах Вельвет Ремеди все были достойны сострадания. Я помнила, как она пыталась помочь адской гончей и облегчить страдания умирающего аликорна. Вельвет Ремеди выдержала всё, что Эквестрийская Пустошь обрушила на неё, пусть и давая иногда слабину, но её вера в то, что помощи достойны абсолютно все, была непоколебима. И она продолжала верить в это, борясь с отчаянием и уродством Пустоши и своим внутренними демонами, цепляясь за её личную религию Флаттершай. Доброта Кобылы Мира была её защитой и опорой.

Но теперь, когда воспоминания СтиХувза открыли ей истину, эта опора рухнула. И она тонула.

Каламити боролся с потерей всего, что было ему дорого, и он чувствовал, что проигрывает эту битву. Один из его друзей уже был мёртв, и он видел, как те, кем он особенно дорожил, включая его любимую, ускользают, теряясь во тьме своих страданий.

Но этот страх был ничем по сравнению с разрушением его собственного мира. После встречи с одним из братьев Каламити (который, похоже, был не самым худшим членом его семьи) я по-новому взглянула на "политику" Каламити и его реакцию на Брыклинский Крест. Каламити был моим лучшим другом, но только сейчас я по-настоящему начала узнавать и понимать его. И сейчас Анклав спустился на нас с операцией "Выжигание". Одно дело быть не согласным с политикой Анклава и покинуть его, и совсем другое быть свидетелем тому, как Анклав стал величайшей угрозой для Эквестрии.

Как и мы, Рейнджеры Эпплджек потеряли СтилХувза. Он был их Старейшиной, их стержнем. Пони, который собрал их всех вместе, дал им толчок. Теперь молодые силы добра сами вели мучительную борьбу за выживание.

И так было не только с нами. Страдала вся Эквестрийская Пустошь. С разрушением Кантерлота, пони пустоши потеряли величайший символ легендарной эпохи мира и спокойствия, которые царили до войны. Со смертью СтилХувза и разрушением этого города, как будто порвалась последняя нить, связывающая прошлое с настоящим. Доказательство того, что мы когда-то имели; робкое обещание, что мы, возможно, могли бы иметь это снова. Теперь же мы дрейфовали в море тьмы.

В тот же самый день пустошь лишилась больше чем символа. В кровавой резне мы потеряли город Дружбы, один из величайших центров поникультуры. Мы потеряли маленький островок мира в пустоши. Мы потеряли уверенность в том, что хотя бы укрывшиеся за стенами укреплённого города увидят новый день. По всей Эквестрии пони оплакивали умерших и страшились за живых.

И словно эти раны были недостаточно глубоки, пони пустоши потеряли ещё и голос, который взывал к ним в темноте, открывал правду и дарил надежду голос ДиДжея Pon3. Но хотя бы эта потеря не была невосполнимой. Хомэйдж была где-то там, боролась, и голос ДиДжея Pon3 мог иногда прорываться сквозь тьму, даря искру света, хоть и ненадолго.

И даже наши враги понесли большие потери.

Аликорны потеряли свою Богиню, их проводника, наставника. Они потеряли Связь, которая объединяла их и давала им Цель. Голос, которому они подчинялись, который постоянно звучал в их головах, пропал. И многие из них начинали терять рассудок.

Сердце цивилизации адских гончих, самых жестоких и смертоносных тварей на пустошах, было разорвано на кусочки, а большая часть их популяции просто испарилась в единой вспышке зелёного некромантического пламени. Очень привязанные к дому, они потеряли его.

Даже Анклав понёс потери. Они потеряли одного из своих лидеров и очень многих своих пони в той отвратительной и трусливой террористической атаке. Сколь многие их зверские убийства были порождены горем и гневом раненой нации?

Операция "Выжигание" стоила им больше, чем они готовы были потерять. Они не ожидали сопротивления ни от врагов, ни тем более от своих. Пегасы столкнулись не только с потерей солдат, но и с потерей веры, идеалов. И чем дольше они тут находились, тем хуже становилось для них.

Из всей пустоши, возможно, только Красный Глаз ещё не понёс потерю. Но это скоро изменится.

Потери. Они не делают нас лучше или хуже, хотя и могут. Не показывают нам, кто мы есть на самом деле. Просто причиняют боль. Перед их лицом все равны. Даже самый садистский рейдер, неспособный к сочувствию, наслаждающийся созерцанием боли других, будет страдать от своих потерь.

В чёрной яме потерь мы все молили о свете.

* * *

Дитзи Ду взорвалась... и взрыв был колоссальным!

Чудесное зеленовато-золотое сияние в самом центре было столь ярким, что едва не обожгло мне глаза, и эта вспышка ещё долго стояла перед ними, даже когда я отвернулась. Из эпицентра взрыва вместе со взрывной волной во все стороны разошлось кольцо света всех цветов спектра, но таких странных оттенков, что казалось токсичной радугой.

Ракеты, что преследовали Дитзи Ду, отбросило назад, и они взорвались в считанных метрах от неё. Жидкое содержимое ракет разлетелось в стороны шлейфом жуткого адского пламени, заполнив огнём всё небо над Дитзи Ду и под ней. Хотя в неё ракеты и не попали, прогремевший двойной взрыв отбросил гуля, словно какую-то тряпку, и тело Дитзи Ду, усеянное шрапнелью (либо без сознания, либо уже мёртвое), кувыркаясь в воздухе, резко устремилось вниз. Её сияние потухло.

Но огонь и энергия, которыми вспыхнули ракеты, были едва заметны за той яростью, что только что высвободила Дитзи Ду, и их жалкие взрывы потонули в оглушительном грохоте её достижения. Взрывная волна промчалась по небу, сорвав пару крыш с тех домов Новой Эплузы, что не были сделаны из вагонов, и разбросала во все стороны обломки и бывших в воздухе пегасов Анклава.

Ну, есть ток один способ очистить такую большую территорию так быстро, сказал мне Каламити, когда я спросила, можно ли избавиться от облачной завесы. Эт сверхзвуковой радужный удар.

Я ещё не вполне осознала тот поразительный факт, свидетелем чего сейчас была, как взрывная волна отбросила четырёх Хищников Анклава от города, а кольцо неземного света пронеслось мимо них, унеся прочь окружавшие их облака. Они использовались в Хищниках как рабочие компоненты всех систем, компьютеров, конструктивных элементов а грозовые тучи держали их в воздухе. Величественные военные корабли Анклава падали на землю, рассыпаясь на части. Три рухнули прямо за стенами города. Четвёртый отнесло не так далеко, и его остов опускался прямо на дома и других пони, но его вовремя подхватило поле левитации карамельного цвета и сдвинуло в сторону ровно настолько, что он упал на прочное сооружение из торговых вагонов прямо рядом с таверной Шлагбаум.

Хотя все мои мысли вертелись вокруг названия этого феноменального зрелища, я метнулась магией к Дитзи Ду и бросила телекинетические силки под её обмякшее тело, крепко его обхватив. Она падала так быстро, что всё равно разбилась бы, но я не могла просто стоять в стороне.