Благоговея, я извлекла из памяти единственные похожие очертания.

с-Селестия? Луна?

Голос таинственной тёмной кобылицы величественно пронёсся сквозь дождь:

Вам будет дан всего один шанс выбраться. Сделайте как Мы хотим. Или Мы обрушим всё здание вам на голову!

Мой разум пошатнулся, я чувствовала, как мои копыта несут меня к двери. Но я остановилась, ибо моё сердце настаивало, что это не может быть правдой: ни Богиня Селестия, ни Богиня Луна никогда бы не поддержали таких ужасных пони. Что бы это ни было за существо, эта тварь не заслуживала моего почтения!

Мой безбожный друг на крыше воспользовался моментом. С йии и хха Каламити бросился к тройке врагов, дважды стрельнув. Четыре пули достигли цели, и пони слева от не-богини со шлепком упал. Кровь хлынула на копыта странной кобылицы, и попала в реку, которая некогда была улицей Мэйн.

Странная кобылица ответила тихим смехом, напоминающим ржание, в котором не было и намёка на доброту души:

Какая дерзость! Я только открыла рот, как рог кобылицы засиял болезненно-зелёным, и молния, вырвавшаяся из его конца, ударила в грудь Каламити, отбросив его в небеса.

Каламити! Я отчаянно сосредоточилась, мой рог засветился. Каламити, без сознания спиралью падавший на землю, остановился как раз вовремя, удерживаемый моим левитационным полем, зависнув над минным полем, окружавшим загоны для рабов. Он открыл глаза, и те распахнулись в ужасе, когда он увидел под собой мины; его копыта забились в панике, когда он попытался затормозиться о воздух.

О... ну разве это не трогательно! Кобылица повернулась к работорговцу, всё ещё стоявшему сбоку от неё, в то время как я спускала Каламити в безопасное место. Убить её. Работорговец пошёл рысью вперёд, множество стволов его боевого седла было направлено на побитое годами и погодой деревянное строение.

Я слышала, как позади меня Вельвет говорит жеребятам:

Прижмитесь к земле. Так низко, как только можете! Я обернулась и увидела, как слабое экранирующее свечение обвило клетки. Лишь с опозданием я поняла, что Вельвет даже не подумала окружить защитой и себя, она думала только о детях.

Рёв боевого седла работорговца не был похож на гром других орудий, но больше похож на ярость дракона! Пули разрезали стену здания, пролетая её насквозь, пробили стену офиса шерифа. Я, почувствовав, как пули свистят рядом, нырнула на пол за металлический стол, пули забарабанили об стол.

Я услышала крик Вельвет Ремеди. И услышала, как она упала.

Рёв прекратился, как будто боевому седлу необходимо было перевести дух. Вынырнув из-под стола, я посмотрела в окно и сфокусировалась. Свечение моего рога охватило одну, две, три, четыре мины. Я вытащила их из грязи и левитировала к врагу, пока пулеметчик перезаряжал своё боевое седло. Странная кобыла увидела, что я делаю, и, растопырив крылья, обволокла себя болезненно-зелёным энергетическим полем, гораздо ярче и сильнее версии защитного заклинания Вельвет.

Работорговец повернулся к плывущим к нему минам в тот самый момент, когда те начали бипать. Он отшатнулся, широко распахнув глаза...

БИИП БИИП БИИП БУУУУМ!!!

Щит странной кобылы забрызгало кровью и органами взорванного. Заклинание едва мерцало под натиском... Но оно мерцало.

Это было впечатляюще... Почти, пошутила она. Но теперь игры закончились.

Я не обращала внимания. Мои глаза были направлены лишь на Вельвет Ремеди, лежащую в луже собственной крови. Три пули попали в неё, одна навылет, а две глубоко вошли в её живот. Так быстро, как я могла, я открыла один из её медицинских ящиков и вытащила бинты.

Дверь офиса снесло с петель и унесло в темноту.

Вперёд, дразнила она, давай своё лучшее заклинание.

Но заклинаний не было. Мне было нечего метнуть в неё.

О! рассмеялась она, будто прочтя мои мысли. Что, нет заклинаний? Какое же ты жалкое подобие единорога!

Я перевязала Вельвет как могла, она пошевелилась и застонала от боли. У меня ёкнуло сердце.

Итак, Мы надеялись, что великий убийца, решивший атаковать Наш город, хотя бы бросит Нам вызов. Нам было так скучно!

Я сосредоточилась. Мой рог начал светиться.

Снова телекинез? Глупые игры маленького жеребёнка. Она быстро приближалась, но остановилась в нескольких метрах от крыльца. За неприятности, что ты Нам доставила... и что ещё хуже, за трату Нашего бесценного времени на ваши бесполезные глупости, сначала Мы будем убивать твоих друзей. Затем хорошенько нашинкуем и потушим, и скормим тебе же.

Мой рог засветился ярче, я даже вспотела от натуги.

...Нет, Мы думаем вместо этого скормить их жеребятам, а тебя заставить смотреть!

Мой рог вспыхнул, ещё более яркое свечение охватило его. Я начала дрожать от напряжения.

Всё. Равно. Не. Впечатлены. Голос странной кобылы был величественным и при этом невероятно утомлённым. Свет от моего рога заливал всё, даже здания сквозь пулевые отверстия, но она всё равно не могла понять... Так что же это такое? Ты левитируешь всех рабов прочь? Им не скрыться, Мы их всё равно поймаем. Или, может быть, ты пытаешься левитировать всё оружие в оружейной? Даже если бы ты и могла, этот щит вокруг Нас остановит любую пулю!

Второй слой сияния вышел из моего рога, окутывая первый. Я закричала от жгущей меня энергии.

Странная кобыла осмотрелась по сторонам, посмотрела назад, чтобы увидеть, есть ли что-нибудь за ней, но ничего не заметила.

Ой хватит уже! Она повернулась ко мне спиной.

Ты права, сказала я, едва держась на ногах. Я боялась, что упаду в обморок в любой момент от таких растрат сил, что я проделывала. Я маленькая, слабая, жалкая... Моя раненая нога дрожала так сильно, что у меня стучали зубы. Мои глаза слезились от боли. Я держала голову низко, рог к земле, почти в поклоне. Я жалкое подобие единорога, не имеющее никаких заклинаний кроме простой, детской левитации.

Не поднимая рога, я посмотрела ей в глаза. Мой свет освещал её, я заметила, что у неё был на самом деле не чёрный, а тёмно-зелёный цвет шерсти, зелёная грива с фиолетовыми прожилками.

Но я стала действительно в ней хороша.

Кобыла опять оглянулась, пытаясь угадать, что я делаю. Я заметила прикосновение опасения на её скучающем выражении лица.