* * *

Богинь не существовало! Они бы не позволили появиться на свет тому, что я видела перед собой.

Это... отродье, двигавшееся передо мной по коридору, определённо когда-то было пони. Сохранившихся черт лица пони было достаточно, чтобы раскрыть эту чудовищную правду. Невозможно было подобрать слова, чтобы описать его ужасное отвратительное тело. Лучшее, на что был способен мой мозг, это мысль, что пони начал таять, потерял всю шерсть за исключением отдельных клоков гривы и хвоста, плоть под которыми перестала плавиться (произвольно и не вся сразу), а стала разбухать и покрываться нарывами. Его глаза, впалые, огромные и красные, уставились на меня. Распухший и растянутый язык выпал из мерзости, бывшей его ртом, и распался на повисшие свободно отростки. Щупальца, казалось, жили своей жизнью, извиваясь, словно от сильной боли.

Я застыла на месте, словно приросла к полу, не имея ни сил, ни желания двинуться. Я хотела броситься прочь с криком, когда отростки этого языка стали волнообразно покачиваться и в следующее мгновение метнулись вперёд, растянувшись на всю длину коридора, и обхватили одно из моих копыт мокрыми объятьями. Я упала, и этот корчащийся кусок плоти потащил меня к себе. Я не могла оторвать взгляда от его глаз, снова попыталась закричать, но он каким-то образом лишил меня голоса.

Его языки подняли меня над дёргающейся, лишённой шерсти массой. Изо рта вырвался ещё один язык-щупальце, тентакли развернули меня, так что перед глазами у меня оказался потолок, и сковывавший меня паралич пропал. Я начала отбиваться и испустила полный ужаса крик.

Щупальца были невероятно сильными. Я не могла освободить копыта. Меня продолжало крутить, пока я не оказалась к этому отродью затылком, коридор перед моими глазами перевернулся с ног на голову. Я увидела, что из комнаты мне на выручку бросилась Ксенит и... с широко раскрытыми глазами замерла на месте.

Я почувствовала ещё один тентакль, скользнувший по моему телу, и с ужасающей унизительностью осознала, что эта масса плоти не собиралась меня убить...

НЕТ! закричала я, полная ярости и первобытной паники. НЕТнетнет БАХ!! нетненет БАХ!! нетнетнетнет!!! БАХ!! Мои крики прерывались неистовыми выстрелами Малого Макинтоша, из которого я слепо палила по живому куску плоти.

Я почувствовала приторную вонь. Щупальца обмякли и отпустили меня. Я упала на эту тварь, чьё тело было словно тёплый и скользкий мешок с проступавшими изнутри гротескными мышцами и сухожилиями, а затем на пол. Я поползла прочь. Моё тело казалось мне отвратительным и омерзительным в местах, где оно коснулось меня.

О, Литлпип, мне так жаль, выкрикнула Ксенит, галопом пустившись мне навстречу.

Я пыталась сдержать дрожь в коленях. Пули Малого Макинтоша оставили зияющие дыры в плоти этой твари.

Ч-ч-что эт-т-тот-такое?

Я не знаю, с ужасом в голосе ответила Ксенит. Но мы должны быть осторожны. Мы можем снова встретиться с ними и с их Взглядом.

* * *

Мы двигались между рядов больничной аптеки. Наши копыта оставляли следы на покрывавшем пол слое просыпавшихся порошков. Многие стеллажи упали, пролив содержимое на плитки кафеля.

Я направила фонарик ПипБака на едва различимые этикетки стоявших на полке склянок незапятнанные ничем медицинские сокровища. Ксенит рысью подбежала к ним с мешком в зубах, который она ранее нашла в секции бытовых вещей. Она сгребала баночки в мешок копытом, выбирая их будто просто наугад. Я не знала, помогут ли они Каламити или Вельвет Ремеди, но я научилась доверять Ксенит в вопросах алхимии и зельеварения.

Мы обе замерли, услышав слабое шарканье ещё одного ходячего куска плоти. Бросив мешок, Ксенит направилась к прилавку, а я ко входу в аптеку.

Ксенит поднялась, осторожно выглядывая из-за прилавка. Не двигаясь. Каждый мускул её тела оставался неподвижен. Я услышала очень тихий звук, приглушённо вырвавшийся из её горла, когда из соседней комнаты вытянулись языки отродья и, растянувшись, начали обвиваться вокруг неё.

Я выскочила из аптеки, завернула за угол и, едва заметив эту тварь, яростно сжала глаза и выпустила в её направлении несколько очередей из винтовки зебры. Я услышала дикий вопль и тут же почувствовала резкую вонь, исходящую от разбухшей загоревшейся плоти этого отродья. Я открыла глаза и увидела, как Ксенит освободилась из ослабевших конечностей, по которым к ней уже подбирался огонь. Она едва не сгорела заживо.

Извини, сказала я с гримасой на лице, когда мы обе откашлялись, и замолчала, мысленно отметив, что не следует больше использовать винтовку зебр против этих... или, если уж на то пошло, каких-либо других порождений Порчи, особенно учитывая моё везение при работе в паре.

Сумка Ксенит отвязалась, и я помогла ей привязать её к поясу. Вместе мы пошли к ближайшей лестнице, не отвлекаясь на то, чтобы заглянуть в мусорки. У нас и так ушло куда больше времени, чем я могла спокойно потратить. И это беспокойство даже не было связано с жутким зудом, распространявшимся по моему телу.

Согласно старым надписям, на следующем этаже были расположены отделение неотложки и операционные. Именно на этот этаж мы возлагали особые надежды найти экстра-сильные восстанавливающие зелья.

* * *

К ним надо подкрадываться сзади, мы быстро поняли это. Один взгляд в лицо этим скользким комьям плоти парализовывал и тело и разум. Мы не знали, могут ли эти существа повлиять сразу на двух кобыл, но ни Ксенит, ни я не были настолько глупы, чтобы отважиться на такой эксперимент.

Впрочем, во многом они были полной противоположностью адским гончим. Эти медленные, тупые чудовища нисколько не полагались на тактику, а руководствовались низменными желаниями. И их плоть была слаба. Даже пуля малого калибра могла вызвать большие, зловонные разрывы в их бугристых телах.

Мы добрались до хирургического этажа. Вдоль стены маленькой приёмной в ряд стояли скамейки, на полу, усыпанном cгнившими брошюрками лежали несколько скелетов пони, у двоих были сломаны кости таза. Меня пробрала дрожь, когда я поняла, что бедные кобылы погибли не от того ужаса, что вторгся в их тело, а от того, что из них вышел.

Коридор за залом ожидания оканчивался парой дверей, открывавшихся в обе стороны. На полпути к ним в стороны от коридора вели две массивные, словно закрывавшие сейф двери, рядом с которыми на стене висело по терминалу. Одна из комнат была хранилищем медицинского имущества этого этажа. Знак над другой гласил просто и ясно: "ИЗОЛЯТОР". Был, по крайней мере, один положительный момент больница в целом не выглядела разорённой мародёрами. Не было видно и следов от когтей гончих. Теперь-то уже не было тайной, почему они избегают этого здания.

О, Богини, раздался казавшийся слегка металлическим голос из-за двойных дверей операционной. Мой Локатор Ушки-на-Макушке показывал две отметки, одна из них определялась как невраждебная. Другая горела красным. Мисс Тюлип, я опасаюсь, что вы явились с серьёзным смертельным случаем. Я боюсь, это превосходит мои скромные навыки, но могу порекомендовать строгий постельный режим и сообщу первому освободившемуся врачу о вашем самочувствии.

Мы вдвоём прокрались по коридору и остановились у терминалов. Тот, что открывал комнату с мед. имуществом не работал, и мне пришлось взламывать дверь телекинезом.

Добрый день, господин испытуемый, произнёс странно весёлый голос. Я рад видеть, что ваши цвета отчасти восстановились. Позвольте, я заменю ваши IV-ампулы. Нет, нет, не дёргайтесь. Вы только делаете хуже. Эти ремни ради вашей же пользы.

Затвор сдвинулся, неохотно скользнул в паз, и дверь в мед. хранилище открылась. Я посветила фонариком ПипБака в темноту, всем сердцем надеясь на проблеск удачи. Внутри были стойки с обвалившимися полками. Металлический шкаф оторвало от стены и опрокинуло на край прилавка. Створки открылись наружу, а содержимое пролилось и просыпалось на пол.

Ксенит встала на стрёме, а я шагнула внутрь. Двигаясь осторожно, словно жертвы, которыми мы и были, нам достаточно было лишь немного везения, чтобы зайти и выйти незамеченными теми, кто находился в соседней комнате.