Я кивнула, надеясь обдумать эту версию позже, когда мы будем вне досягаемости Богини. Я посмотрела на Вельвет, спросив:

Он поправится? Сможет ли он снова летать?

Ответ Вельвет занял больше времени, чем я ожидала.

Я могу восстановить структурную целостность крыла своим заклинанием, но залечить рану не в моих силах. Ему понадобится как минимум одна доза экстра-сильного заживляющего зелья, чтобы восстановление организма пошло правильно, тем более если он хочет снова летать уже на этой неделе. А сейчас у нас нет даже простого лечебного зелья... Она грустно взглянула на меня. Если помнишь, я потратила все наши медицинские средства, чтобы починить тебя в Стойле Два.

Я почувствовала укол вины.

Заклинание у тебя что надо, похвалил Каламити, несмотря на приказы врача. Ты ж мне жизнь спасла.

Тень улыбки скользнула по нахмуренному лицу Вельвет Ремеди.

Да, я надеялась затарится медицинскими препаратами у доктора Хелпингхуфа, но, так как Башня Тенпони находится в осаде, он был в силах продать только несколько бинтов. В общем, пришлось мне потратить часть времени на изучение пары новых заклинаний. Заклинание сопротивления дезинтеграции казалось довольно разумным выбором.

Ксенит вытащила пузырёк со снадобьем и предложила его Вельвет. Она обволокла его полем телекинеза, так что он продолжал летать рядом с ней. Затем Вельвет добавила, нахмурившись:

К сожалению, одними моими заклинаниями и бинтами твоему крылу не поможешь.

Мне придётся удалить повреждённую плоть, прежде чем я смогу начать восстанавливать и вправлять кости твоего крыла, настаивала Вельвет Ремеди страдальческим голосом, обращаясь к Каламити. Это повреждения магического характера, и если не удалить всю поражённую плоть, твоё крыло вообще никогда не сможет нормально функционировать. Операция грозит серьёзной потерей крови, но Ксенит дала мне кое-что, что должно уменьшить кровотечение. Она нахмурилась. Боль должна быть адской, но моё анестезирующие заклинание поможет тебе её не чувствовать. Однако, ты будешь не способен двигаться час, как минимум.

Луч розового света ударил над входом в Марипони, не попав в дверной проём. Внушительный кусок стены вспыхнул и растворился.

Ксенит повернулась ко мне.

Ты уже заставляла фургон летать. Можешь повторить это, чтобы мы убрались отсюда?

Я покачала головой; я спрашивала себя о том же самом.

Я могу, но самолевитация невероятно истощает. Я не думаю, что смогу утащить нас достаточно далеко. И даже если бы я это могла, я не могу тащить нас достаточно быстро. И всем этим гончим-снайперам достаточно одного хорошего выстрела, чтобы подорвать нас.

Тогда мы в ловушке, пока не найдём медикаменты для крылатого.

Блин, девочка, разве ты ещё не запомнила моё имя? Я Каламити.

Я извиняюсь... Каламити. Я... не привыкла оперировать именами или... Бывшей рабыне было явно трудно облачать свои чувства в слова, быть в таких отношениях, когда мне можно обращаться по именам.

Я готова была поклясться, что уже слышала, как Ксенит обращалась к кому-то из нас по имени, но сейчас, когда я подумала об этом, я не могла точно вспомнить. Единственное, что приходило на ум это когда она спрашивала у Каламити, как тот получил своё имя. Только самые важные фигуры в её жизни имели имена Красный Глаз и Стерн, правившие теми, кто поработил её, или легендарные персонажи, вроде Зайки Смерти или Найтмэр Мун.

Сколько лет она хранила молчание? Раньше мне казалось, что завести друзей в Стойле Два было невозможно, если ты пустобокая и неуклюжая дочь пьяницы. Но быть зеброй в котловане рабовладельцев Филлидельфии было гораздо, гораздо страшнее. Интересно, запомнила ли она имена своих мучителей. Может быть, именно так имена пони откладывались в её памяти?

Ты веришь, что внутри могут быть запасы лекарств? спросила Ксенит, смотря на Марипони.

Я включила автоматическую карту в ПипБаке, сканируя стену. Увы, медицинский блок Марипони был в том крыле, что провалилось в кратер. Всё, что там находилось, было сломано, раздавлено и наверняка заражено Порчей. Там должны были оставаться ванные комнаты с аптечками, но найдутся ли в них необходимые Каламити лекарства? Мне это показалось сомнительным, и, откровенно говоря, я не горела желанием проверять, действительно ли это так. Кровь стыла в моих жилах от ужаса перед тем, что там таилось и на что оно было способно. Я знала, что мы были нужны Богине, но вдруг она передумает? Я не хотела, чтобы нас постигла участь Твайлайт Спаркл.

Здесь недалеко, в нескольких милях отсюда, есть госпиталь, сообщил Каламити, застав нас всех врасплох. Часть шахтёрского городка обслуживала это место. Когда закрыли шахты, городок был заброшен, но они восстановили его часть для работников Марипони и их семей.

Я не спрашивала его, откуда он это узнал. Каламити выживал в Эквестрийских Пустошах ещё задолго до нашей встречи. Кто знает, какие слухи и клочки информации он знал? Я всего лишь была довольна за этот маленький подарок судьбы.

Очередной выстрел ударился в стену, за которой я пряталась, заставив её засветиться и расплавиться. Я стремглав кинулась в другое мало-мальское укрытие. Мы никуда не сможем направиться, пока находимся под обстрелом.

И там должно быть много крыш, чтобы скрыться на время, пока меня лечат, заверил нас Каламити. Не идеально, но, вероятно, это самое безопасное место от адских гончих... Если мы, конечно, сможем добраться до туда.

Мы все знали, что речь идёт о путешествии в несколько миль по кишащей адскими гончими радиоактивной и пропитанной Порчей местности.

Просто покажи путь, Каламити, сказала я увереннее, чем чувствовала себя на самом деле. У меня есть план.

Эт у тя завсегда, ухмыльнулся Каламити. Ток доставь нас в Старый Олней, и мы бум в порядке.

* * *

Прошло уже около часа; казалось, адские гончие угомонились. Это заставило меня задуматься, скрывался ли за их атакой больший смысл или ими двигал спортивный интерес.

Я поставила передние ноги на перила низкой водонапорной башни комплекса Марипони, мой бинокль парил перед моими глазами. Отсюда я едва могла различить очертания Старого Олнея, мирно покоящегося вдали. Эстакадная автомагистраль проходила неподалёку от города, ведя в никуда. Она обрушилась чуть менее, чем в восьмистах метрах дальше съезда в город, оставив после себя полосу обломков и фургонов того времени, хотя долина с тех пор и преуспела в стирании с лица земли этих остатков.

Сосредоточив взгляд на горизонте, я увидела силуэт, могущий быть Понивиллем. На пределе видимости небо окутал плотный смог от пожаров Вечнодикого леса. Осматриваясь дальше по краю, я обнаружила три иглообразные башни, возвышающиеся над облачным небом. Уверена, я приметила одну из них на окраине Клаудсдейла, но две другие раньше не видела.

Сделав взглядом полный круг, я опять посмотрела на Старый Олней, потом проследила путь, по которому нам предстояло туда пройти: множество железнодорожных путей, тянувшихся от Старого Олнея до Марипони, пересекавших каменистую равнину лишь с незначительными неровностями, вроде оврага, наполненного неопрятной растительностью и тухлой водой. Я не смогла разглядеть подробно, но растения под мостом двигались так, как будто овраг там стягивал намного более сильный ветер, чем лёгкий бриз, теребивший мою гриву.

Картинка потемнела, когда аликорн пролетел через мой сектор обзора, загораживая ландшафт. Я убрала бинокль и спряталась.

Стало возвращаться больше аликорнов. Те, которые были здесь, уже продолжили свою бесшумную слежку, похоже, не собираясь уделять нам внимания. Я также ожидала, что Богиня или её аликорны попытаются навязать нам других сопровождающих, но они как будто забыли про то, что мы здесь. Только это было невозможно они всё ещё смотрели прямо на нас. Может, Богиня прикидывала, что мы будем делать дальше? Или она ещё не оправилась? Она потеряла довольно много своих детей за этот час.

Я была не единственной, кто заметил это странное поведение.