Рядом с дескриптором «притворство» я поставил в этот кластер также следующие черты характера: «поиск и отдача душевного тепла», «гостеприимство и радушие» и «щедрость». Сюда также могут быть причислены «патологическая набожность» и «чрезмерная преданность каким-либо личностям или идеям». К вышеупомянутым относятся и черты, присущие наиболее неуверенным, трусливым личностям: «тактичность», «вежливость», «подобострастие». Я заметил, что те представители энеатипа VI, в которых эти качества характера доминируют, также склонны предаваться грусти, одиночеству и чувствовать себя всеми покинутыми даже в большей степени, чем представители энеатипа IV.

Черта характера, довольно близкая к располагающему подобострастию и душевности энеатипа VI, - потребность в общении с более сильным партнером, которое придает трусу уверенность в себе, хотя обычно сводит на нет его соревновательные устремления.

Психологическая ригидность

Близкой к располагающим к себе проявлениям трусливого характера является способность к приспособлению. Однако такую черту характера, как послушание само по себе, я причислил к более общей черте - исполнительности, проявляющейся в законопослушании, преданности своим обязанностям, как правило, определяемым внешним авторитетом, а также склонность соблюдать правила и придавать особую ценность документам и директивам. Тех представителей энеатипа VI, у кого эти черты характера доминируют, мы можем описать как личностей, имеющих «прусский характер», в честь этого стереотипа психологической несдвигаемости и железной организации. Страх перед авторитетом, а также перед совершением ошибок вызывает у них потребность в четких указаниях насчет того, что является хорошим, а что - плохим, поэтому они довольно нетерпимы ко всякого рода неопределенностям. Эти указания по своей сути совершенно не схожи с общепринятыми, характерными для «управляемого другими» энеатипа III, это скорее рамки поведения авторитетов настоящего и прошлого, каковым, например, являлся непререкаемый внутренний кодекс Дон-Кихота, который воображал себя странствующим рыцарем. Также к вышеперечисленному я добавил бы «контроль», «правильность», «хорошую информированность», «трудолюбие», «пунктуальность», «точность» и «ответственность».

Драчливость

Наряду с мягким, послушным стилем поведения равно как и с ригидным, принципиально следующим правилам, используемыми личностями энеатипа VI для преодоления тревоги, я назвал бы кластер черт характера, который обозначил как «драчливое запугивание». Именно с его помощью (как отмечал Фрейд, описывая Эдипов комплекс) личность противостоит авторитету родителя. Позднее, в самостоятельной жизни эта личность использует свое представление об авторитете одновременно и для достижения чувства безопасности. Также относящимися к этой категории, но при этом не связанными с осуждением авторитета и соревновательным желанием занять его место я бы назвал следующие черты: «склонность к спорам», «склонность критиковать», «скептицизм» и «цинизм».

Вместе с вышеупомянутыми я также поместил дескрипторы: «убежденность в собственной правоте», «стремление принудить окружающих признать верной его точку зрения», «напыщенность», «блеф», «сила», «мужество» и «помпезность». Такая черта, как «стремление найти козла отпущения», более характерна для личности энеатипа VI, придерживающейся сильного стиля поведения, чем для его душевно слабого подтипа.

Ориентация на авторитеты, и идеалы

Общей чертой таких личностей и агрессивного, и исполнительного, и подобострастного стилей поведения является их отношение к авторитету. Можно утверждать, что страх в энеатипе VI был впервые вызван авторитетом наделенного властью родителя (обычно отца) и ужасом перед наказанием с его стороны. Так как изначально этот страх приводил к смирению, послушанию или же, наоборот, к демонстративному неповиновению (а также часто к амбивалентному восприятию) по отношению к родителю, сейчас эта личность продолжает вести себя так же и чувствовать то же самое по отношению к тем из окружающих, кому она предписывает роль авторитета или для которых она (сознательно или подсознательно) становится авторитетом.

Сущность «авторитарной агрессии» и «авторитарного подчинения», как отмечают авторы исследования «Авторитарная личность», можно описать следующими образами: личность энеатипа VI проявляет агрессию по отношению к нижестоящим в иерархии авторитетов ^[185] и подчинение по отношению к вышестоящим. Такие личности не только существуют в иерархическом мире, но для них также характерно совершенно сознательно и любить и ненавидеть авторитет (так как, несмотря на тревогу и вопреки собственной неопределенности, они относятся к наиболее амбивалентному из всех типов характера).

Помимо черт характера, относящихся к подчинению - сильной потребности во внимании и любви, ненависти и амбивалентности по отношению к авторитету, - энеатип VI в большей степени, чем какой-либо другой, имеет склонность идеализировать образ авторитета, что проявляется либо через обожествление своего кумира, либо, в более обобщенном плане, через расположение ко всем великим и сильным, а также в ориентации на неперсонализированную величественность, вследствие которой некоторые личности начинают в чрезмерной степени мифологизировать жизнь с целью удовлетворить страсть к первоначальной величественности. Это стремление к тому, что на самом деле больше, чем нормальная жизнь, проявляется в обожествлении (демонизации) обыкновенного мира (Юнг пишет об этом в своих наблюдениях интровертных мыслительных типов) и придании осознанной возвышенности идеалам фанатиков, и является очень характерной чертой для личностей энеатипа VI, которых поэтому можно назвать «идеалистами».

Обвинение себя и окружающих

Чувство вины также свойственно характеру энеатипа VI, в той же мере, в какой оно свойственно характерам энеатипов IV и V, различие же состоит в том, что в характере энеатипа VI механизм вырабатывания чувства вины связан напрямую с уже известным нам механизмом оправдания через поиск и создание внешних врагов. Это не только проявление тревоги, но, можно сказать, стремление к смягчению вины с помощью старательного умиротворения возможных осуждающих, а также с помощью настойчивого блефа, за которым личность скрывает все свои несовершенства. Когда, такая личность узурпирует авторитет родителя и сама становится авторитетом, она действует исходя из соображений не только защитить себя, но также избежать вины.

Можно сказать, что чувство вины, проявляющееся в таких чертах, как готовность защитить себя, самооправдание и ощущение собственной небезопасности, включает в себя самообвинение, в результате которого личность становится сама для себя родителем, что приводит к постоянному болезненному состоянию. Именно в этом противостоянии, в результате которого личность превращается в собственного врага, я и вижу фиксацию, присущую энеатипу VI, т.е. здесь на сцену выступает когнитивный дефект, развившийся в результате воздействия страха и ставший впоследствии источником последнего. Для энеатипа VI характерно обвинение не только по отношению к самому себе, но также и по отношению к окружающим, что он делает через проекцию ситуации, возможно, в целях избежать страдания от чрезмерного чувства вины. Энеатип VI преследует не только себя, он может также быть подозрительным и критичным преследователем, который насаждает собственную грандиозность исключительно под предлогом того, что это поможет вынести справедливый приговор всем окружающим.