- У меня нет слов, - пробасил Вагнер, до сих пор не веря в произошедшее.
- Это всё ерунда, - очищая рукав и ворот плаща, ответил сухо Незнакомец, - если их хозяина не остановить, дальше будет ещё хуже.
- И что же ты намерен делать? – обратился к Незнакомцу с озадаченным лицом барон.
- Очищу эти места от зла и, как и обещал, верну вашу дочь - не оборачиваясь на голос, бросил в ответ Охотник, складывая клинки за пояс. Вскоре громыхание серебряной оковки сапог, эхом отлетавшее от каменных стен, становилось всё слабее и слабее, пока и вовсе не исчезло.
Глава 5
Земли Сноуглэйд, в прошлом Северная Тавриния, обитель свирепых северных ветров и угрюмых мрачных скал. Здесь горы со всей своей надменной суровостью и чёрствой чернотой камней, заснеженными вершинами взмывают в поднебесье, где властвуют безумные морозные ветры. Ледяные пики величественных хребтов Калькарóс горделиво вздымаются над скудной, заснеженной землёй. И среди этих мрачных хребтов, облачённые в снежные наряды, пышные тёмно-зелёные стены лесов создавали здесь непревзойденную красоту. Горбатые невзрачные холмы вечно прибывали то под коркой снега, то залитые дождевой водой. Таких холмов на юге было куда больше, поэтому там раскинулись опасные топи с кривыми, словно когти, деревьями. Но и на этих скудных землях иногда встречались поляны, усыпанные цветами, и светлые сосновые и лиственничные леса.
Штормовые воды мрачного океана Клинг с яростным грохотом разбиваются об изрезанные скалистые берега. Подобно этому когда-то разбилась о свою тиранию держава Фростов. Потомки обезумевшего Тавриона навсегда утратили власть над Фивисвэйлом, более того, они предпочли свободу и изгнание вассальной зависимости от Альвионии с их унизительным, для Тавринии мирным договором. Теперь великий имперский род медленно доживает до своего заката. Жизнь неспешно покидала север Сноуглэйд. Словно язвы на обожженном теле росли заброшенные промёрзшие бесплодные земли. Нищета хуже чумы калечила людские жизни, обрекая их на смертельный голод. А власти по-прежнему боролись за бесполезный бездушный кусок металла. Веками принадлежавшая Фростам монархия теперь разрушала государство. Из-за самодовольства и честолюбия сына Тавриона путь к Сноуглэйд стал навсегда для всех закрыт. Северяне отказались платить дань в казну предателей и мятежников, как они считали, и тем самым обрекли себя на медленную ужасную смерть.
И даже раскинувшаяся среди холмистых полей и мшистых скал, среди глубоких оврагов и отвесных утёсов, заросших тёмным ельником, близ холодного озера Тáллар, столица Сноуглэйд пожиралась нравственным, экономическим и культурным раздором изнутри. Старейший город Морнингфрóст с непревзойдённой красотой малахитово-чёрных пикообразных башен замка Фрóстборг был погружён во мрак неизбежного истребления. Хоть здесь и жил непоколебимый в своих убеждениях языческий народ, преданный древним канонам своих предков, крестьяне влачили нищенское существование. Клеверные поля, где некогда они пасли скот, пришли в упадок и заросли жёлтыми цветами львиного зева, голубыми глазками василька, плотной дерниной полыни и крапивы. Далее за этими полями на юг тянулись глухие хвойные леса. Незапамятные крепкие стены Морнингфроста дали волю трещинам, из которых тянулись змеи вьюнка с синими и алыми цветками. Основным занятием горожан было гранение алмазов, кузнечное и глиняное ремесло, изнурительный труд в железорудных шахтах, песчаных и глиняных карьерах, лесопилках. Кроме голода и чахотки, город разъедало социальное неравенство и давление со стороны господ. Даже стража возмущалась своим жалованьем и поэтому нередко оставляла свои посты, переходя в рекруты. Нередко из-за дождливого лета на улицах города царила слякоть, в провинциях гнил урожай, а поселения возле озера Таллар, были затоплены вышедшей из берегов водой. Но люди Сноуглэйд не смели отчаиваться и сдаваться, ведь кроме надежды на светлое будущее у них ничего не оставалось.
Стояло прохладное августовское утро. Уже рассвело, но солнце будто бы застыло где-то в тумане свинцово-белых облаков. Ветер, словно непоседливое дитя, резвился с чёрными знамёнами столицы Сноуглэйд, на которых был изображён вздыблённый оскаленный крылатый коронованный серебряный дракон с мечом в лапах посреди серебряных переплетающихся восхитительным узором полос. В такое время Морнингфрост, даже со своими чудесными малахитово-чёрными пикообразными башнями замка Фростборг, выглядывавших из-за высоких городских стен, невольно пугал. У огромных мрачных железных ворот, усеянных шипами и пиками, остановился крупный обоз, груженный различными продуктами. Его сопровождало четыре конных рыцаря, облачённых в полупластинчатую матово-золотистую броню, выглядывавшую из-под фиолетово-чёрных плотных шерстяных плащей с капюшонами.
- Кто вы такие? – встретил стражник вопросом гостей.
- Всё в порядке, мы друзья, - ответил впереди шедший рыцарь, сбрасывая с себя капюшон и подавая служителю закона грамоту.
- Генерал из Глэйдстоун пожаловал к нам, немедленно отворите ворота, проходите скорее, не мерзнете, - засуетился стражник.
Генерал Рóлан Глэйд был плечистым светлобородым мужчиной зрелого возраста, лет тридцати семи, с зачёсанными на затылок светло-русыми волосами. В меру худощавое, слегка желтоватое лицо лорда с потрескавшимися губами и сизыми мешками под изумрудно-зелёными глазами говорили о нём, как о весьма скрытном, угрюмом и мнительном человеке.
Гость слегка улыбнулся и, вновь укрывшись капюшоном, направился по заснеженным каменистым улицам в королевский дворец, у которого его уже ожидали.
- Дорогой гость! - гостеприимно улыбаясь, обнимая генерала Глэйда, фальшиво произнёс советник Венóрус, - высокий сутуловатый узкоплечий молодой мужчина лет двадцати восьми с чёрными вьющимися волосами чуть ниже плеч. Несмотря на свою тощую, немного искривлённую фигуру, советник всё же был привлекателен. Венорус был одет в жёсткий пурпурный камзол с чёрными узорами. На груди красовался греб Морнингфроста.
- Холодновато у вас тут, - поёжившись и выдохнув пар, сказал Ролан Глэйд.
- Король Фóрас уже с самого утра готовится принять вас, - пытаясь отвязаться от неуместного разговора, сообщил Венорус.
- Да уж, давненько мы не виделись, - задумчиво протянул генерал Ролан.
- Прошу наверх, - с приторной вежливостью позвал гостей советник.
Во дворце было светло и уютно, несмотря на простоту интерьера: Голые каменные стены, украшенные оружием, крашеные дощатые полы, белые занавеси. В тронном зале царила такая же простота, никакой дороговизны. Интерьер был строго выдержан в военном стиле: никаких побрякушек на лампах и подсвечниках, никаких картин и ковров, только оружие и охотничьи трофеи, только суровый белёный камень. Через небольшие полуовальные окна, заклеенные бычьим пузырём, лился свет. В зале было пусто и тихо, лишь слышно было, как потрескивают еловые поленья и сучья в жадном пламене камина, жар которого обычно чрезвычайно редко разгонял господствовавший здесь холод. В центре этого зала стоял накрытый к ужину стол.
- Ешьте и пейте, сколько душе вашей угодно, Король Форас скоро явится, - обходительно пояснил советник и спешно вышел из зала. Стол не блистал разнообразием яств. В основном питалась рыбой, по большей мере треской и сельдью, именно её в морских водах было хоть отбавляй, мясом и ржаным хлебом, которого с каждым годом становилось всё меньше и меньше. Высоко ценились крабы, куропатки и ягоды, из которых, как правило, получали довольно крепкое вино.
Все пятеро уселись за пышный стол, четыре рыцаря скинули на спинку стульев свои длинные потёртые плащи, под которыми блистали изящные рифлёные матово-золотистые доспехи с острыми углами, украшенные на спине, груди, животе и бёдрах чёрными лозами. Они, молча, сняли золотистые салады, украшенные металлическими рогами с чёрным оперением, и сели за стол, положив их подле себя. Рыцари даже не переглядывались между собой, этого им не позволяла дисциплина, к которой их приучали с раннего детства. Генерал Глэйд, омыв руки в специальной деревянной посуде и вытерев их полотенцем, просто смотрел на угощения. Не прошло и двух минут, как мужчина раздражённо вскочил из-за стола и подошёл к окну. Он начал вспоминать увиденных им в городе исхудалых нищих, изнеможённо побиравшихся на холодной улице, на калек, в которых озорные дети с ненавистью и неприязнью бросали камни. На глаза генералу попадались также и купцы, шедшие вальяжной походкой в дорогой тёплой одежде с воротниками из белых лисиц, песцов и соболей. Крестьяне в шерстяных свитерах, ведущие на забой еле живую тощую клячу, и торговцы, выгуливающие своих упитанных большущих псов. Всё это вызывало в глубине души Ролана злобу, порождавшую раздражение и ещё большую подавленность. Но вот со скрипом двери отворились, и мужчина освободился от тягостных размышлений. Рыцари тут же поднялись с мест и преклонили колено перед вошедшей высокой статной фигурой короля.
