непосредственно клитором напротив члена. Потом он крепко обнял ее, сжимая, пока

каждый дюйм их тел не соприкоснулся. Тяжесть его на ней была восхитительна, тепло

его тела согревало ее. Его пальцы впились в изгибы ее ягодиц, держа ее по-прежнему под

ним. Он прижимался к ней именно так и именно там, где она жаждала этого. Она не

могла двигаться навстречу ему, но ей и не нужно было этого делать, ведь их тела были

так плотно прижаты друг к другу, что Тина чувствовала, как

пульсирует его плоть,

чувствовала, как гремит его сердце напротив ее натянутой, как струна, груди. Так крепко

прижата к нему, что, когда он двигался, они двигались как одно целое.

Он снова впился в ее губы поцелуем. На этот раз сильнее, глубже, словно вампир

хотел, отметить ее губы.

Когда она застонала ему в рот, их языки сплелись в танце, а дыхание смешалось.

Они почти слились воедино, но она хотела его тело еще ближе. «Ну почему он не может прижать меня еще ближе?»

Раздалось еще больше стонов, его хриплых стонов. Она выгнулась еще сильнее,

прижимаясь к его жесткому члену. Терлась все сильнее и быстрее, сводя его с ума и

приближая собственный оргазм. Она впервые получит разрядку с мужчиной…

Он неожиданно прервал их поцелуй.

— О боги, женщина! Я почти на грани. Мои клыки удлинились.

— Хмм, неважно.

Не хочет же он сказать, что они должны остановиться сейчас? В двух шагах от рая?

Прерывающимся голосом он сказал:

— Ты ведь знаешь, Бет, что это значит.

Это означает, что он так возбужден, что теряет контроль. Как и она.

— Плевать на все, пока я невинна.

— Ах, dragă...

Он снова начал целовать еѐ, с ещѐ большим ожесточением, движения его языка

стали смелее. Она отвечала не менее страстно. Беттина дрожала, еѐ тело приготовилось к

оргазму. На грани влажного опьяняющего блаженства… А затем она вдруг ощутила запах крови.

Глава 20

Все тело Треана с ног до головы затряслось от шока, пока энергия не

сконцентрировалась в его члене.

Он оцарапал клыками ее язык.

«Zeii mea, еѐ кровь, непосредственно из плоти!»

Если еѐ поцелуй был на вкус, словно мед, то еѐ кровь - это проблеск рая. Укол

совершенного удовольствия обжег его вены.

Он задрожал еще сильнее, рыча у еѐ губ, словно дикий зверь. Кончиком своего

голодного

языка

он лизнул еѐ снова,

стремясь

к маленькому

надрезу. Смутно

Треан

припомнил,

что

это табу, даже если он

отчаянно

жаждет, чтобы

было иначе.

Извращение? Нет, связь! Обмен с ней сущностью казался... чистым.

— Dulcea!- простонал вампир между поцелуями. — Такая сладкая.

Разве могло быть иначе? Это единение ощущалось почти, как половой акт. Но она

отпрянула прочь.

— Т-ты попробовал мою кровь?

Капелька алого цвета украшала ее нижнюю губу, дразня его. Он не мог отвести от

нее глаз, его член затвердел так, что причинял ему боль.

— Взгляни на меня, Дакийский! Ты взял мою кровь?

Треан заставил себя встретиться с ней взглядом. По тому, как она смотрела в его

глаза, он понял, что они, должно быть, стали абсолютно черными от жажды.

— Да.

Испуганно она спросила:

— Ты можешь видеть личные воспоминания?

Ее тревога, казалось, кольнула его изнутри, причиняя боль.

— Я никогда не пил кровь из плоти.

— Ответь на вопрос!

— Я полагаю, что обладаю такой способностью.

— Отпусти меня! - Беттина лупила его, пока он не разомкнул рук. «Я снова упускаю свою награду».

Сев на кровати, она прикрыла грудь одной рукой, и отбросила косы с лица другой.

— Ты увидишь мои!

Она смотрела на него с отвращением. Заслуженным отвращением. Любой из тех,

кого он знал, поступил бы также. Треан подумал, что теперь не сильно отличается от

любого вампира Орды. Или от Лотэра, низко павшего дакийца.

И еще Треан знал, что не успокоится, пока не попробует ее снова. «Начиная с этой ночи, я настоящий вампир».

То неосознанное знакомое чувство неполноценности захватило Беттину изнутри.

Ладони чесались от желания познакомить его со своей силой; она чувствовала себя

искалеченной без нее.

«Он может стать свидетелем той ночи!»

При этой мысли она покачнулась. Для нее было оскорбительно, что кто-то еще

увидит ее такой... сломленной и обнаженной на полу в зале судебных заседаний замка

Рун. Покрытой кровью и ликером. Их смех все еще звенит в ее истекающих кровью

ушах.

Тина бросилась к своему саронгу, поспешно завязывая его на

место. Вампир

следил за каждым ее движением, не отводя глаз, пока она надевала топ через голову. Но

когда она поспешила за плащом, он переместился к своей одежде, быстро надел штаны.

— Это, в конце концов, произошло бы, Беттина. Я не могу контролировать свои

клыки также, как не могу не возбуждаться всякий раз, когда оказываюсь рядом с тобой.

Тина сухо усмехнулась: