Свет этот не разгонял внутренний мрак, но лишь вел к мучительному сознанию, что ... тайный яд течет в моей крови: Меж радостью и горем полусвет; Душа сама собою стеснена, Жизнь ненавистна, но и смерть страшна, Находишь корень мук в себе самом, И небо обвинить нельзя ни в чем. Я к состоянью этому привык, Но ясно выразить его б не мог Ни ангельский, ни демонский язык: Они таких не ведают тревог, В одном всё чисто, а в другом всё зло. Лишь в человеке встретиться могло Священное с порочным. Все его Мученья происходят оттого. (1831-го июня 11 дня)
Первое дошедшее произведение, посвященное теме демона ( Мой демон), было написано пятнадцатилетним отроком: Собранье зол его стихия. ....................................... Он недоверчивость вселяет, Он презрел чистую любовь, Он все моленья отвергает, Он равнодушно видит кровь, И звук высоких ощущений Он давит голосом страстей...
Внешним поводом к написанию этого стихотворения явился « Демон»А.Пушкина (1823, опубл. в 1824). Уже в названии нетрудно почувствовать разницу этих произведений: М. Лермонтов выразительно прибавляет местоимение мой. В расширенном и переработанном варианте стихотворения « Мой демон»(1831). М.Лермонтов признается в непреодолимой зависимости от злобного противника добра: И гордый демон не отстанет, Пока живу я, от меня И ум мой озарять он станет Лучом чудесного огня; Покажет образ совершенства И вдруг отнимет навсегда И, дав предчувствия блаженства, Не даст мне счастья никогда.
Стихотворение А.Пушкина не более как аллегорическое выражение тех нравственных искушений, которые он пережил в тяжелый для него 1823 год. В.Ф.Одоевского в 1824 году в статье «Новый демон»писал: «С каким сумрачным наслаждением читал я произведение, где поэт России так живо олицетворил те непонятные чувствования, которые холодят нашу душу посреди восторгов самых пламенных. Глубоко проникнул он в сокровищницу сердца человеческого, из нее похитил ткани, неприкосновенные для простолюдина, — которыми облек он своего таинственного Демона.Но не только внутри существует сей злобный гений, он находится и вненас; последний не так опасен, как первый, — но не менее мучителен».
М.Лермонтов же сознавал себя побежденным демонической силой: Две жизни в нас до гроба есть, Есть грозный дух: он чужд уму; Любовь, надежда, скорбь и месть: Всё, всё подвержено ему. Он основал жилище там, Где можем память сохранять, И предвещает гибель нам, Когда уж поздно избегать. Терзать и мучить любит он; В его речах нередко ложь; Он точит жизнь как скорпион. Ему поверил я — и что ж! Взгляните на мое чело, Всмотритесь в очи, в бледный цвет; Лицо мое вам не могло Сказать, что мне пятнадцать лет. (Отрывок. 1830)
Поэт побежден им, потому что ему поверил.Но не только поверил. В стихотворении Молитва(1829) есть страшное признание, что он сознательно обращается к этой темной силе: Не обвиняй меня, Всесильный, И не карай меня, молю, За то, что мрак земли могильный С ее страстями я люблю; За то, что редко в душу входит Живых речей твоих струя, За то, что в заблужденье бродит Мой ум далеко от тебя; .......................................... За то, что мир земной мне тесен, К тебе ж проникнуть я боюсь, И часто звуком грешных песен Я, Боже, не тебе молюсь....
Внешне приведенное стихотворение может показаться одной из ранних попыток преодолеть демонизм, как тяжкую болезнь духа. Автор обращается к Богу с просьбой не карать его. Но это иллюзия. В произведении нет ни одной покаянной строки, а без возрождения через покаяние и стяжания благодати Божией выйти из этого плена невозможно.
По мнению И.А.Ильина XIX век создал в литературе особый культ демонии: «Изображают его как «умницу», как «светоносного просветителя», как «забавника», как «волокиту», как «добряка», как «революционера», как подлежащего искуплению, как «двигателя прогресса», как существо, требующее сочувствия и сострадания, как «вестника свободы и разума», как благородного «протестанта»... Перебирают все возможные облики и комбинации, чтобы убедить себя в его «безвредности», «невинности», силе и привлекательности... не понимая, куда это все ведет и чем это закончится... И не замечают, что все это становится проповедью человеческого самообожествления и оправданием, т. е. разнузданием человеческой порочности... Можно было бы сказать, что демонический человек заигрывает с сатаною; играя, он «облекается в него», вчувствуется в него, рисуется его чертами, он тяготеет к сатане: испытуя, наслаждаясь, предчувствуя ужас и изображая его, он вступает с ним (по народному поверию) в договоры и, сам, не замечая того, становится его удобным «жилищем» (О демонизме и сатанизме, — Соб. Соч. в 10 томах. М.,1996, т.6).
Трудно найти писателя XIX века, которого бы так сильно занимала тема демона, как М.Лермонтова: поэма « Демон», незаконченный роман « Вадим», поэмы « Азраил»и « Ангел смерти», драмы « Маскарад»и « Два брата», роман « Герой нашего времени», « Сказка для детей»(1840), баллада « Тамара»— дань теме, в которой болезненно выразилось внутреннее состояние М.Лермонтова. Это подтверждается работой над романом « Вадим»(1832-33). Произведение осталось незаконченным. При создании образа главного героя М.Лермонтов прибегает к рефлексии, т. е. к самонаблюдению. Он писал 28 авг. 1832 г. М.А.Лопухиной: «мой роман [ Вадим] становится безнадежным предприятием; я проник в свою душу, чтобы извлечь из нее все, что способно обратиться в ненависть, — и я в беспорядке опрокинул все это на бумагу» (ПСС, М., 2001, т.7, с.33).
Над « Демоном»М.Лермонтов работал более десяти лет (1829-39). Исследователи насчитывают восемь редакций (включая наброски). При работе над первой редакцией (1829) были сделаны два варианта Посвященияи написаны 93 стиха, а также два прозаических наброска плана поэмы. Второй из них составил сюжетную основу всех ранних вариантов: «Демон влюбляется в смертную (монахиню), и она его, наконец, любит, но демон видит ее ангела хранителя и от зависти и ненависти решается погубить ее. Она умирает, душа ее улетает в ад, и демон, встречая ангела, который плачет с высот неба, упрекает его язвительной улыбкой» (ПСС, М., 2000, т.4, с.271). В III редакции (1831) содержится новый вариант Посвящения. Поэт сравнивает себя с демоном: Как демон, хладный и суровый, Я в мире веселился злом, Обманы были мне не новы, И яд был на сердце моем...
В стихотворении « Я не для ангелов и рая», написанном в том же году, он еще решительней говорит о своем сходстве с главным персонажем своей поэмы: Как демон мой я зла избранник, Как демон, с гордою душой, Я меж людей беспечный странник, Для мира и небес чужой...
В VI редакции (1837 — нач. 1838) впервые действие перенесено на Кавказ. Появляется имя героини — Тамара. В поздних редакциях демон губит Тамару не по сознательному намерению, а в силу отведенной ему роли губителя. Тем самым М.Лермонтов усиливает богоборческие идеи поэмы, пытаясь снять вину с демона и «оправдать» его.
Идейно-философская основа поэмы совершенно искусственна, лишена внутренней логики: падший ангел желает изменить свою участь посредством любви к деве: И входит он, любить готовый, С душой, открытой для добра, И мыслит он, что жизни новой Пришла желанная пора.
Очевидно, что «любовь» к монахине означает для нее падение и гибель, а для демона — очередное проявление зла, носителем которого он является. Чтобы выйти из этого противоречия, М.Лермонтов вводит в эту центральную сцену поэмы Ангела, который пытается защитить Тамару. Он обличает искусителя. Это решило участь падшего ангела.
Ему в ответ: Злой дух коварно усмехнулся; Зарделся ревностию взгляд; И вновь в душе его проснулся Старинной ненависти яд.
Желание удержать от падения монахиню и помешать искусителю совершить еще одно преступление лишили демона возможности «возродиться»!
В силу непоследовательности и искусственности основной идеи поэмы она оказалась лишенной и композиционного единства. Фабула составлена из нескольких сюжетных фрагментов. Образ Тамары схематичен, лишен индивидуально-психологической конкретности.
