Откуда пришли ваны в Ванское царство (Урарту)? Вопрос не праздный. Тот же Б. Пиотровский присоединяется к мнению Леманна-Гаупта, который связывает пещерные помещения и ниши Вана с такими же памятниками Пафлагонии и Фригии (там же, с. 268-270). Но в Пафлагонии до начала урартской истории находились венеты-венеды. Это мы выяснили выше.
Леманн-Гаупт видит в существовании пещерных ниш Вана доказательство западного происхождения урартов. Что ж, это аргумент серьёзный. Но есть и более серьёзный, прямо скажем, уникальный аргумент.
Гигантские каменные ступени, вырубленные в скалах (каждая ступень до метра высотой), получили в научной литературе название «иррациональных лестниц» (там же, с. 259).
Эти гигантские лестницы вовсе не иррациональны, на мой взгляд. Ибо Леонард (R. Leonhard), изучавший такие же памятники в Пафлагонии, считал, что это культовые лестницы (там же, с. 259). Но культ этот оказывается общим для ванов-урартов и пафлагонцев-венетов западнее Урарту.
Сказанного, по-моему, достаточно, чтобы всерьёз присмотреться к верованиям и богам ванов, а также к их языку.
Главную роль в пантеоне урартских божеств играли Халди, Тейшеба, Шивини. Отправляясь в поход, цари призывали на помощь именно этих трех богов. Но в каких бы случаях ни упоминалась эта верховная триада, всегда соблюдается та же последовательность: первым называется имя Халди, вторым — имя Тейшебы, третьим — Шивани (Шивини).
Здесь налицо определённая иерархия внутри самой триады верховных божеств в Урарту. В дошедших до нас надписях нет исключений из этого правила (см., например, Меликишвили Г. А. Древневосточные материалы по истории народов Закавказья. Ч. I. Наири-Урарту. Тбилиси, 1954, с. 365-370).
Хвала верховным богам с употреблением различных возвеличивающих эпитетов (часто трафаретных) типична и для Урарту и для Ассирии. Часто встречаются канонические заготовки и формулы вроде: «Взмолился я богу Халди, владыке, богу Тейшебе, богу Шивани, богам страны Биайны о моих намерениях по господнему величию во вражеских странах. Прислушались боги, открыли они мне дорогу». Точно таким же образом призывают богов и ассирийские цари. Так, в летописи царя Синаххериба при описании восьмого похода сказано: «Взмолился я богам Ашшуру, Сину, Шамашу, Белу, Набу, Нергалю, Иштар Ниневии, Иштар Арбелы, поддерживающим меня богам о победе над могучим врагом. Моей просьбе тотчас вняли боги, пришли они мне на помощь».
Халди считается исконным богом Ванского царства (Урарту). Он приобрёл общегосударственное значение. Почитали его и в приграничных районах Ассирии. Его изображали воином, стоящим на льве. Ему был посвящён храм в Мусасире («дом щита»), где отправлялся культ копья и щита.
Тейшеба имеет параллель у хурритов: об этом напоминает имя их бога — Тешуб. Тейшеба считался богом бури и грома, войны и водной стихии. Бог Шивини изображался в виде крылатого солнечного диска.
Ещё в прошлом веке А. С. Фаминцын опубликовал исследование, в котором подытожил этнографические данные, связанные с божеством Лада. Он использовал материалы славянских стран. Интересен его вывод о существовании Лады и Лада — богини и бога. Бог Лад, или Ладо, отождествлён им со славянским Ярилом (Фаминцын А. С. Божества древних славян. СПб., 1884, с. 254-273). Некоторых историков эти выводы привели в смущение, другие негодовали. Диву даёшься, с какой лёгкостью правдивая запись, почерпнутая из народных источников, вызывает порой бурю негодования у людей, которым уже никогда не доведётся услышать её или записать, но которые уверены, что этого быть не может по причине невозможности. (Это, конечно, касается только славянских древностей, которые всеми «досконально» изучены.) В сербохорватской песне-молитве о дожде Лада названа высшим божеством: «Молимся, Ладо, молимся вышнему богу. Ой, Ладо, ой!»
Я цитирую эти строки песни-молитвы по книге Б. А. Рыбакова «Язычество древних славян» (М., 1981, с. 396), где приведён идентичный сербохорватский текст. Иногда считают (и автор книги тоже), что «вышний бог» в этих строках не имеет отношения к Ладе. Это якобы из христианской фразеологии. Но из песни слова не выкинешь. Вся она посвящена не Ладе, а Ладо, и ритм трех строк, приведённых выше, однозначно соответствует ритму последующих. Трижды по три строки в песне — и все о Ладо, вышнем боге славян. Было бы кощунственным, имея в виду «христианскую фразеологию», совместить вышнего языческого бога с христианским в одной законченной фразе. Конечно, и подобное бывало, но это требует дополнительной аргументации. Только тогда текст песни-молитвы Ладо мог бы вызвать сомнения, касающиеся «вышнего бога». Факт остаётся фактом, Ладо, или Лад, назван вышним богом. Удивительное свидетельство! Это короткое произведение сохраняет в себе все свидетельства подлинности. Это эпитет языческого бога. Это и восклицание «ой!». Оно не случайно. Точно так же не случайно обращение «Ай, Ладо!» в другой обрядовой песне (Аничков Е. В. Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян. От обряда к песне. Ч. 1. СПб., 1903, с. 145). Дело в том, что сохранилось написание имени этого божества в форме Аладо, Alado[12] . Так это имя писалось в польских церковных запрещениях обрядов язычников («поганых») в XV веке.
Таким образом «ай» и «ой» являются переосмыслением первого гласного звука «а», они закономерны в песнях и молитвах славян. Нужны были столетия для такого переосмысления. Мы наблюдаем, как ещё в источниках XV века имя бога Ладо-Аладо сохраняло первый звук, а в песнях, записанных позднее (как, например, в вышеприведённых строках сербохорватской молитвы), звук этот исчезает или превращается в восклицание, сохраняемое во имя ритма.
«Приведённые фольклорные примеры показывают нам, — пишет Б. А. Рыбаков (с. 396 той же книги), — что Лада мыслилась славянскими народами или как единственное божество, к которому следует обращаться, или как соседствующее с неясным „вышним богом"“.
Можно согласиться с первой частью этого тезиса. Но вторая часть порождает добавление: Лада не соседствует с неясным «вышним богом», а является им, этим богом, ибо как может соседствовать единственное божество, к которому следует обращаться, с другим вышним богом?
