***
Выпив уже четвертую по счету чашечку эспрессо, Слава посмотрел в сторону двери, где только что переливчато зазвенели колокольчики, извещая персонал о новом клиенте. - Паршиво выглядишь, - усмехнулся Артемьев Александр и пожал руку Каминского. - Не могу сказать того же, - улыбнулся в ответ Слава. Присев за стол, Саша попросил официантку принести ему черный кофе без сахара и сосредоточил все свое внимание на Каминском, который ковырялся вилкой в листьях салата. - Я слышал, что ты осел в Ярославле, - начал издалека Артемьев, сверля своего собеседника цепким взглядом. - Есть такое дело, - не стал отрицать он и, отложив столовый прибор, закинул руку на спинку диванчика. Мужчины скрестились в немом поединке. Никто не хотел первым заводить разговор о причине, из-за которой они собственно и встретились. - Как она? - отступив, поинтересовался Саша. Обида на Ксану за ее поступок не прошла, но желание услышать, что с сестрой все в порядке, оказалось сильнее. За прошедшие шесть месяцев, Артемьев Александр уже успел сформировать четкий план линчевания Ксюши, и оставалась самая малость - вернуть взбалмошную девицу домой. Вот тогда-то они и поговорят... Слава действительно очень крепко задумался над вопросом. Хотелось дать четкий и правдивый ответ. Он помнил о своем обещании Ксении, но врать в глаза Саше не собирался. Каминский был уверен, что Артемьев, в отличие от сестры, не способен на глупые и безрассудные поступки. Он не сорвется и не поедет в Ярославль, чтобы притащить Ксюшу в Москву. Он не станет ограничивать ее в действиях, ибо она - взрослый человек и должна понимать к чему приводят те или иные решения принятые ею. Будь это не так, Ксана бы уже через два дня после своего побега сидела у себя в комнате под домашним арестом. "Вечер, парк, покрывало - в принципе Ксения в норме, - начал размышлять про себя Каминский. - Потом она узнает, чьи люди приставлены к ней - в бешенстве. "Только не останавливайся... Уже не смогу..." - а вот тут ей очень хорошо", - зло закончил свои размышления Слава и ответил сквозь зубы: - Нормально. - Хм... меня мучает подозрение, что именно из-за этого "нормально" ты сейчас здесь. - У меня что, на лбу это написано, если уже второй человек говорит мне об этом? - раздраженно бросил Слава и, схватив нож, посмотрел на свое отражение в узкой полоске стали. - То есть я прав, - произнес Саша немного разочарованный сестрой. Довести такого человека как Каминский - это надо уметь. Хотя... тут же речь идет о Ксюше, а для нее выбить почву из-под ног - дело пяти минут. - Она ни во что не вляпалась? - Нет. - И тут Каминский не соврал. Дела Ярослава касались Ксюши косвенно, и волновать семейного Сашу своими подозрениями Слава не хотел. Решение увезти Ксану из города, если только запахнет жареным, было принято им уже давно, а с этим он справится и в одиночку. - Ну хоть тут пронесло, - усмехнулся Артемьев и решил не подавать вида, что его мучают подозрения в правдивости слов собеседника. Четкий и быстрый ответ - это и наводило на мысль, что что-то нечисто. Но если Каминский решил оставить данную информацию при себе, значит, он точно знает, что делать. Откуда и когда между этими мужчинами появилась такая уверенность друг в друге, оставалось непонятным. Ответив на звонок мобильного телефона, Саша нахмурился: - Леш, не части, я ничего не понимаю. Резко поднявшись, он снял куртку с вешалки. - В какой больнице? - спросил он и, махнув на прощание Каминскому рукой, почти бегом покинул кафе. Наблюдая через окно, как спешно Саша садится в машину и как резко срывается с места, Слава мысленно пожелал удачи и, достав части телефона, собрал их воедино. Экран замигал именем Ксюши. Отклонив звонок, Каминский положил мобильник на стол, но отвести взгляд от недавно звонившего аппарата так и не смог. Обида и злость - не лучшие советчики, Слава это понимал, потому и сбросил вызов. Ему нужно время. Время чтобы успокоиться, принять и решить - сможет ли он и дальше относиться к Ксане, так же как и раньше. - Она мне ничего не должна, - в который раз напомнил он сам себе. - Она свободная женщина. Понимать-то это он понимал, вот только легче от этого не становилось. Расплатившись по счету, Каминский, не надевая пальто, вышел из кафе и, сев за руль, поехал обратно в сторону Ярославля. Он проветрился, немного успокоился и даже сделал хорошее дело: позволил Артемьеву спокойно вздохнуть. - Я еду, - тихо проговорил он и покосился на соседнее сидение, где разрывался от вибрации телефон.
***
Перед самым въездом в город Слава остановился на обочине и настроился на последний рывок: доехать до офиса. Путь домой ему был заказан: одному там грустно, одиноко и как-то холодно. Раньше он об этом не задумывался. Тишина в квартире всегда казалась ему успокаивающей и умиротворенной. Каминский привык находить спасение от всего в одиночестве. Но сейчас родные стены казались бы каменными плитами, давящими на него со всех сторон и не дающими спокойно глубоко вздохнуть. Это ощущение загнанного зверя Слава почувствовал, когда ехал по трассе и решал куда поехать: в офис или же домой. Глаза нещадно слипались. Желание плюнуть на все и прямо тут завалиться спать, казалось, уже не столь плохим, как пару десятков километров назад. - Нет-нет-нет, едем дальше, - пробормотал Вячеслав и, зевнув, завел двигатель. Пара сотен светофоров, которые как назло на подъезде к ним переключались на красный свет, с дюжину никем нерегулируемых пешеходных переходов и одна небольшая пробка - это встретило Славу в городе. Но вот на горизонте появилось стеклянное высотное офисное здание. Облегченно выдохнув и сосредоточив остатки внимания на дороге, Каминский доехал до высотки и припарковал автомобиль на подземной стоянке. Дальше все его действия проходили на автомате: он вылез из машины, поставил ее на сигнализацию, зашел в лифт и нажал кнопку этажа, где располагался дочерний офис его компании. - Меня сегодня не для кого нет, - на ходу бросил он секретарю и прошел в кабинет. Закрывать дверь на ключ он не стал, надеясь, что по пустякам его беспокоить все же не станут. Большой черный кожаный диван манил его со страшной силой. Не спуская глаз с этого чуда, Слава подошел к шкафу и достал тонкий плед. Не обращая внимания, что из-за его манипуляций упало пару вешалок с костюмами на случай форс-мажорных ситуаций, Каминский прикрыл створки и, расплывшись в блаженной улыбке, двинулся в сторону уютного, красивого, удобного места для сна. Устроив голову на подлокотнике, Слава моментально отключился. Ему снились странные черно-белые сны. Проснувшись, он и не вспомнит о них, но сейчас все казалось настолько реальным, что тело не могло до конца расслабиться. Постоянно ворочаясь и тихо постанывая, Слава боролся со своими кошмарами прошлого: первая крупная сделка, где его собираются подставить свои же люди. Все бы так и получилось, если бы Каминский безоговорочно доверял тем, с кем работает. Но это не в его характере. Как итог: он в выигрыше, партнеры рады, что договор заключен, массовое увольнение сотрудников, которые пытались нажиться на сделке, закупая дешевые стройматериалы и экономя на рабочей силе. Тогда Каминский потратил уйму сил и времени, исправляя брак. Он не спал, не ел - практически жил на объекте, самолично контролируя ход работы. А после увольнения ушлых сотрудников еще больше месяца отбивался от их жен с детьми на руках. Они плакали, умоляли простить мужей, клялись всем, чем могли, что больше подобного не повторится. При виде детских слез у Славы внутри все скручивало в узел боли, но он не мог, а точнее не хотел менять своего решения. Оставаясь твердым и непреклонным, Вячеслав достаточно грубо обрывал слезливые просьбы и с тяжелым сердцем запирался у себя в кабинете, где медленно приходил в себя. В следующем видении Слава болеет. Рядом с ним совершенно никого нет. Брат пытался предложить свою помощь, но Вячеслав отказался. Простить предательство брата он так и не смог. Думая, что в силах позаботиться о себе сам, Каминский вежливо попросил его покинуть квартиру. А через два дня забытья, Слава очнулся в стационаре с капельницей в вене. В палате он находился один, и ничто не говорило о том, что хоть кто-то посторонний был здесь. Как удалось выяснить у лечащего врача, в больницу Вячеслава привезла карета скорой помощи. Зная, чьих это рук дело, Каминский сбросил брату сообщение содержащие всего одно сухое слово "Спасибо". Одна картинка сменялась другой. Слава продолжал метаться во сне, не имея сил открыть глаза и прекратить это издевательство над самим собой.
