Литмир - Электронная Библиотека

Прижав руку ко лбу отца, Джелал ад-Дин едва не обжегся от жара. Старика лихорадило, и принц даже не был уверен в том, что отец узнал его.

– Тише, отец. Вы разбудите конюхов. До утра мы в безопасности.

Шах хотел сказать что-то еще, но приступ кашля скомкал слова в бессмысленные звуки. Он перевесился через край постели, чтобы отхаркаться и беспомощно сплюнуть мокроту в ведро. Джелал ад-Дин поморщился от громкого звука. Близился рассвет, а он не спал, не мог спать в то время, когда отец нуждается в нем.

Каспийское море лежало более чем в ста милях к западу от этого убогого городишки, забытого посреди залитых лунным светом полей. Дальше сын шаха никогда не бывал. Он с трудом представлял себе те далекие земли и живущих на них людей, но мог бы раствориться среди них, если бы монгольский отряд продолжил гнать его отца все дальше и дальше от дома. Принц и его братья в отчаянии готовы были пойти на что угодно, лишь бы прорваться сквозь заслоны врагов, но как это можно было бы проделать? Он даже заставил трех человек из свиты отца схорониться под мокрой листвой, чтобы монголы прошли мимо них. Если бы эти трое выжили, то наверняка привели бы подкрепления уже к зиме. Хотя… Любой шорох в ночной мгле до смерти пугал шаха и его сыновей, с чьих лиц давно исчезли улыбки и смешки по поводу их врагов, которые, казалось, не остановятся никогда. Не остановятся до тех пор, пока не вгонят их в землю.

Шах Ала ад-Дин Мухаммед устало опустился на соломенный тюфяк, который раздобыл для него Джелал ад-Дин. Сам он вместе с братьями спал в грязном стойле, и все же это было лучшее место за долгие месяцы. Услышав, что дыхание отца становится тише, Джелал ад-Дин тихонько побранил старика за его болезнь. С каждым днем они преодолевали все меньшее расстояние, и принц сильно сомневался, что их преследователи двигаются так же медленно.

Как только отец уснул, Джелал ад-Дин решил прилечь на земле, к чему уже привык за эти жаркие месяцы. Ему понадобились бы лошади на случай, если бы представилась возможность прорваться на юг, но, может, стоит животных продать или убить, а затем войти в город под видом путников. Как в таком случае монголы узнали бы, где искать беглецов? Притворившись простыми людьми, они ничем не выдали бы себя, и никакое дьявольское искусство не помогло бы монгольским охотникам. Принц уговаривал отца остановиться в древнем городе Альмашане, но старик и слушать не хотел о том, чтобы они скитались как нищие. Сама мысль об этом, казалось, тяжело ранила шаха. И сыну стоило многих трудов помешать отцу заявить о своем прибытии городским властям, чтобы потом не пришлось отбивать монголов от стен города.

Джелал ад-Дин твердо верил, что остановка была для них равносильна смерти. Полчища врагов, преследовавших его отца, повсюду приносили ужас и смерть, и только очень немногие города могли бы пожертвовать своими жителями и богатством во имя спасения шаха и его сыновей. Джелал ад-Дин понимал, что с началом осады любой город выдал бы их врагам ради собственного спасения. У принца оставался небольшой выбор. Он посмотрел на спящего в темноте человека, который всю свою жизнь отдавал приказы. Как же нелегко было признаться себе в том, что шах стал слишком слабым, чтобы придумать лучший способ, как отделаться от рыскавшего по следу зверя. Хотя Джелал ад-Дин и был старшим сыном, он сомневался в своей готовности пойти против воли отца.

– Мы остановимся, отец, – вдруг прошептал принц. – Мы спрячем коней и спрячемся сами в каком-нибудь городе. У нас хватит денег, чтобы вести простую жизнь, пока ты не восстановишь силы. Они пройдут мимо нас. О Аллах, пусть ослепнут наши враги. Если это в твоей власти, пусть пройдут мимо нас.

В горячечном бреду отец не слышал его слов. Лихорадка все глубже проникала в старое тело, с каждым днем оставляя в легких все меньше места для чистого воздуха.

Глава 21

Чингис, его жены и братья брели по предместьям города Нур. Телега, запряженная верблюдами, тащилась впереди них. Зимой дни были короткими, зато легкий ветерок едва ли мог показаться холодным. Для тех, кто в детстве познал суровость настоящих зимних морозов и снега, погода в тот день была почти что весенней. Впервые за долгие месяцы разум Чингиса был спокоен и ясен, и хан с удовольствием любовался, как Толуй управляется с животными, подхлестывая их вожжами. Младшему сыну только недавно исполнилось четырнадцать, однако день брачной церемонии уже был назначен. На свадьбе настаивал отец девушки. Двумя годами старше Толуя, она уже кормила одного малыша в своей юрте и снова была беременна. Бортэ пришлось надавить на Чингиса, чтобы свадьба наконец состоялась, пока кто-нибудь из родичей девушки не объявил кровную месть ханскому сыну, как того велел обычай предков.

Как ни старались родители девушки скрыть вторую беременность дочери под просторными платьями, раздувшийся животик сводил все их усилия на нет. Размышляя об этом по пути, Чингис не сомневался, что с первенцем нянчится ее мать. Толуй и его девушка Сорхатани, казалось, души друг в друге не чаяли, хотя вели себя не по законам племен. Неслыханно, чтобы девушки по собственной воле беременели до брака, но Сорхатани с необыкновенной настойчивостью привораживала Толуя к себе без всякого на то согласия его отца. Она даже приходила к Бортэ просить о том, чтобы Чингис дал имя первому сыну. Хан всегда восхищался беззастенчивой смелостью подобного рода и в конце концов одобрил выбор Толуя. Чингис назвал мальчика Мунке, что значит «вечный», – вполне подходящее имя для того, в ком будет течь его кровь. Чингис решил объявить законными всех детей, независимо от того, родятся они до или после брака. Он был уверен, что в будущем это позволило бы избежать затруднений.

– В годы моего детства, – заметил Чингис с некоторой тоской, – юноше могло потребоваться несколько дней, чтобы добраться до племени своей невесты.

– У меня четыре жены, брат. Если бы мне приходилось проделывать такой путь всякий раз, когда хотелось обзавестись новой женой, я ни за что не женился бы, – фыркнул при этой мысли Хасар.

– Не пойму, как только они уживаются с тобой, – сладко улыбаясь, заметила Бортэ и при этом погрозила пальцем Чахэ, заставив ее захихикать.

Чингис криво ухмыльнулся своей первой жене. Ему нравились ее улыбка, высокий рост, крепкое тело и обнаженные руки, загорелые под ярким солнцем. Даже бледная кожа Чахэ приобрела золотистый оттенок за эти жаркие месяцы, и обе женщины сияли здоровьем. Чингису было приятно, что Бортэ подмигнула ему, заметив на себе его пристальный взгляд. После нападения врагов на монгольский лагерь Чахэ и Бортэ, казалось, нашли взаимопонимание. Во всяком случае, в присутствии обеих жен Чингису больше не приходилось присматривать за ними на тот случай, чтобы они не разодрались, как кошка с собакой. Это приносило в некотором роде облегчение.

– Народу нужна ребятня, Бортэ, – добавил Чингис.

Хасар похотливо захихикал в ответ. Бортэ и Чахэ переглянулись и закатили глаза. Хасар был отцом семнадцати детей, насколько ему это было известно, и справедливо гордился тем, что четырнадцать из них остались живы. За исключением Тэмуге, братья Чингиса внесли свою лепту в увеличение народа, обрюхатив женщин из многих юрт. Тэмуге тоже был женат, но от его брака пока не родились дети. Тэмуге дни напролет занимался разбирательством споров между родами и племенами. Чингис взглянул на брата, но тот не обратил внимания на шутку Хасара, наблюдая за тем, как спускается с телеги Толуй. Только теперь Чингис почувствовал симпатию к младшему брату. Тэмуге создал собственную маленькую империю и правил народом с помощью восьмерых мужчин и женщин, работавших на него. Чингис слышал, что брат даже научил их читать и писать. Выстроенная им схема до сих пор казалась жизнеспособной, и Чингис был доволен, что Тэмуге не докучает ему проблемами, с которыми каждый день имел дело. В отличие от своих братьев с их широкими шагами воинов, Тэмуге не шел, а семенил и носил длинную косичку, как у китайцев. Он чересчур часто мылся, и Чингис чувствовал в дуновении ветерка исходящий от брата запах ароматического масла. Было время, когда Чингис стыдился младшего брата, но Тэмуге, казалось, вполне был доволен собой, и постепенно племена признали его власть.

245
{"b":"273314","o":1}