Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Карел Чапек Собрание сочинений

Том четвертый

Пьесы[1]

Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы - i_001.jpg

Любви игра роковая[2]

© Перевод Е. Аникст

Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы - i_002.jpg

Действующие лица

Пролог.

Жиль, или Пеппе Наппа.

Тривален.

Доктор Балоардо.

Скарамуш.

Бригелла, он же Фичетто, Финочетто, или Дзанни.

Изабелла.

Зербина, ее тетя.

Время действия — наши дни. Место действия — сцена профессионального театра.

На сцене театральный пейзаж. На заднем плане, впрочем, пока затемненном, беседка для обеих женщин, сбоку — скамейка для актеров, не занятых в действии.

Соблаговолите представить себе костюмы отнюдь не исторические, их покрой современный, однако фасоны весьма необычны. Жиль носит широкий костюм из белого атласа с кружевами на груди и рукавах, лицо его густо напудрено, у него красивые нежные руки и короткие, курчавые, как у барашка, волосы, он декадент серафического толка, существо симпатичное, но не Пьерро. На Тривалене болеро из желтого атласа с широкими черными горизонтальными полосами, шелковый пояс, свободные белые штаны с черными генеральскими лампасами и черной каймой, американские ботинки и на груди пестрый пластрон, волосы жесткие, волнистые, как у быка между рогов, лицо кирпичного цвета, мощная атлетическая фигура; держится героем, весьма непринужденно. Костюм Бригеллы серый, а тонкую вертикальную полоску, длиннополый сюртук, черное пальтецо, лакированные туфли с узкими, как лисья морда, носами, по всему видно, что человек он двуличный; лицо желтое, лоб вытянутый и плоский, как у змеи, в целом он выглядит попроще остальных. Поскольку Бригелла придерживается сепаратистских взглядов, то предпочитает держаться в стороне, у стены просцениума. Что касается Пролога, то это обычный театральный директор, толстый, добродушный, одним словом, нечто среднее между обывателем и представителем богемы, что типично для провинциальных актеров. Доктор — весь в черном, как пастор, носит касторовую шляпу, воротник а-ля Палацкий[3] и черную пелерину; он несколько комичен, как каждый моралист, не пользующийся авторитетом. Наконец Скарамуш, который в своем реформированном клоунском костюме в черную с белым клетку напоминает американского эксцентрика.

Что же касается дам, то платье Изабеллы, с небольшим декольте, в меру короткое, украшено розовыми лентами и воланами (стиль танцкласса), в руке черная сумка, как у некоторых независимых девиц. У нее нежные, весьма невинные синие глаза и нежные, весьма греховные синие круги под ними. Играет она плохо, но хочет нравиться. Натура весьма примитивная.

Зербина выглядит как старая монахиня или сводница. Она состоит из воланов, рюшек, сборок и чепца с кружевами, почти совсем седая; костюм ее дополняют четки и ридикюль с вязанием — начатый чулок.

Пролог
Спешу представить публике почтенной
актеров и актрис, пока они
вам не представились игрой отменной.
Хоть я их представляю, но не смог
найти того, кто б вам меня представил.
Я, с разрешенья вашего, Пролог.

(Кланяется.)

А это, с позволения, актеры.
Я повторяю, что они актеры.
Помост у нас дощатый, посмотрите,
земли здесь настоящей нет, деревья
намалевали мы; красотка эта,

(похлопывает Изабеллу по щеке)

хоть и румяна, но лишь от румян,
а белизна от пудры. Повторяю,
мы без обмана, — это лишь актеры.
Мы вас не собираемся дурачить
и делать вид, как делают иные,
что мы не те, кто есть на самом деле.
Ни тот не скажет, что Антоний он,
ни этот: «Цезарь я», иль, может, Брут,
нет и Джульетты здесь, они не врут.
Не скажут, что тут дерево растет,
что дом не нарисован, а пейзаж
и вовсе настоящий.
Ах, господа, не стану я таить,
хотят актеры всем вам угодить.
Что пожелаете? Иль вам угодно
увидеть страсть на сцене, — это модно,
или измену, или преступленье,
что вызывает слезы и волненье?
Увидеть, как судьба людьми играет,
девичью честь, невинность искушает?
Иль показать смешные злоключенья
тех, чья беда не стоит огорченья?
Нам все равно. Но нынче мы сыграем
пред вами драму роковой любви.
Господ актеров попрошу поближе,
чтоб я вас мог представить. Перед вами
здесь Пеппе Наппа, по прозванью Жиль.
Талант его лиризма преисполнен.
Он ночью родился под знаком Девы,
когда сошелся месяц серебристый
с мерцающей Венерой. Вот причина
того, что он застенчив, как девица.
Душою поэтичной он прекрасен,
любите же его. Теперь, позвольте,
почтеннейшие господа, представить
вам Тривалена, это богатырь
эпический, страстей он бурных полон.
О дамы, вот мужчина настоящий,
взгляните на посадку головы.
Наш Тривален всегда готов на подвиг.
Классический герой! Вот Скарамуш,
наш Скарамуш, талантливейший комик.
Скажу вам смело: это просто шут,
не маска, что порой скрывает грусть,
иль мудрость, иль тенденцию, иль святость.
Он не из тех, что за гроши играет.
Ведь настоящее искусство может
создать лишь настоящий мастер сцены.
Таков наш Скарамуш. Поверьте, стоит
он вашей благосклонности. А это,
благожелательные зрители, смотрите,
вот Изабелла. Но не инженю,
не героиня и не интриганка,
а просто женщина, и только. В этом
вся роль ее. Вы можете спросить:
комична роль ее или трагична?
Не знаю, милые, ну, как когда,
зависит это все от сути пьесы,
однако прелести ее и чары
всегда любви достойны. Невозможно
ее не полюбить. А вот Зербина,
она стара и тетка Изабеллы.
Давно уж вне игры. Теперь представлю,
почтеннейшие, Доктора. Зовется
он Балоардо и весьма учен.
Диплом в руках, то есть ума палата.
Играл любовников сей муж когда-то,
потом шутов, но постарел, и ныне
он ходит в резонерах, изрекает
сентенции, морали, поучает.
В ансамбле он тенденции блюститель
и нравственности главный наш глашатай.
Знакомьтесь, вот Бригелла, иль Фичетто,
иль Финочетто, а порою Дзанни.
Он интриган, но не судите строго,
на сцене зло подчас бывает нужно.
Сплетается с интригой страсть обычно,
как нити у искусного ткача,
что хитроумные плетет узоры,
которые судьбой мы называем.
Но Дзанни наш, поверьте мне, добряк.
вернуться

1

Театр притягивал Карела Чапека с молодости. Восемнадцати лет он совместно с братом пишет первую театральную рецензию, двадцати — первую пьесу. В 1911–1912 годах Чапек как театральный критик систематически выступает на страницах журналов «Пршеглед», «Ческа ревю», «Сцена»; с сентября 1921 года по апрель 1923 года заведует репертуарной частью пражского Городского театра на Краловских Виноградах, здесь же пробует свои силы как режиссер.

«Для меня театр, — говорил Чапек, — это определенная трибуна, платформа, амвон, откуда произносят проповеди те, кому есть что поведать миру и жизни. Поэтому почти все, что я написал для театра, — это в своем роде проповедь»[Карел Чапек. Об искусстве. Л., «Искусство», 1969, с. 251.].

Пьесы Чапека относятся к числу наиболее крупных и оригинальных явлений мировой драматургии первой половины XX века. Своеобразие их содержания и формы позволяет говорить о театре Чапека так же, как мы говорим о театре Бернарда Шоу, Чехова, Бертольта Брехта, Гарсиа Лорки.

вернуться

2

22 ноября 1910 года Чапек писал из Берлина редактору журнала «Люмир» Виктору Дыку: «Будьте так любезны, опубликуйте нашу Commedii лишь в февральском номере и, если возможно, всю сразу. Обращаю Ваше внимание на то, что пьеса была написана раньше, чем пантомима пана Лангера (речь идет о пантомиме Франтишека Лангера „Похищение Эвелины Майер“, опубликованной в журнале „Люмир“ 18 ноября 1910 г. — О. М.), и только решительное желание сжечь ее удержало нас от того, чтобы вручить Вам ее уже в июне. Но чтобы читатели не думали чего-то такого, что было бы для нас абсолютно невыносимо, будьте настолько любезны и припишите под заголовком: „Написано в июне 1910 года…“» [Líterární archiv Památníku národního písemnictví v Praze. Pozůstalost Viktora Dyka, 5 M.].

Редакции «Люмира» пьеса была передана осенью 1910 года, до отъезда Иозефа в Париж, а Карела — в Берлин. 4 декабря 1910 года Иозеф Чапек в письме из Парижа своей будущей жене Ярмиле Поспишиловой признавался, что в создании комедии он несет, «кроме многих других вин, одну большую: замысел»[M. Halik. Poznámka vydavatelova. In: Bratři Čapkové. Hry, Praha, 1959, s. 246.], а в позднейшей парижской корреспонденции сравнил себя с Триваленом и Жилем.

Пьеса была опубликована в журнале «Люмир», 1911, №№ 4, 5 и 6.

В журнальной публикации после перечня действующих лиц следовал авторский текст, опущенный во всех книжных изданиях:

«Да, они не более чем куклы, эти фигурки с итальянскими и французскими именами, а наша „грациозная пьеса“ является не чем иным, как марионеточной игрой ума. Жизнь вокруг нас не так горька, как эта премудрая пьеса. Настоящий Тривален, правда, не был бы здесь в особой чести, но живой Жиль наверняка был бы утешен каким-нибудь драгоценным счастьем, особенно в нашей сентиментальной, прекрасной, маленькой Праге, а реальный Бригелла, не растрачивая своих высоких практических способностей на невыгодное актерство, внес бы в нашу лавочную коммерцию более экспансивный и предприимчивый стиль. Доктор и Скарамуш уже совсем куклы, вроде мюнхенских заводных игрушек, которые, к сожалению, так плохо отвечают детской склонности к фантастическому…

И куклы имеют право на существование, хотя и меньшее, чем люди с вечным человеческим сердцем. Поэтому мы считаем необходимым заранее попросить о снисхождении к нашим героям».

Воскрешая традиционные персонажи комедии масок XVI–XVIII веков, братья Чапеки учитывали историю этого жанра на итальянской и французской почве. Это сказывается в именах действующих лиц, то чисто итальянских (Доктор Балоардо, Бригелла, Изабелла, Зербина), то офранцуженных (Жиль, Скарамуш, Тривален). В различных названиях одной и той же маски авторы как бы прослеживают ее историю.

Пьеса была включена в первое издание книги «Сияющие глубины и другие прозаические произведения» (Прага, Франтишек Боровы, 1916), а в 1922 году вышла отдельным изданием в издательстве «Авентинум».

Премьера комедии состоялась на любительской сцене. 25 марта 1920 года ее поставила в пражском зале «Моцартеум» группа учащихся реальной гимназии на Кршеменцовой улице под руководством М. Веселика. На профессиональной сцене ее впервые поставил в брненском Национальном театре режиссер Вл. Шимачек (премьера — 6 июня 1925 г.). 15 мая 1930 года состоялась премьера комедии на сцене пражского Национального театра (режиссер — Иржи Фрейка). На сюжет комедии чешский композитор Зденек Фольпрехт (1900–1961) написал одноименную оперу.

На русском языке пьеса публикуется впервые.

вернуться

3

Палацкий Франтишек (1798–1878) — чешский историк и политический деятель.

1
{"b":"273259","o":1}