Когда он ушёл, мама вспомнила, что не проверила его отметки. Она достала из сумки дневник и увидела, что у него там «кол», то есть, попросту говоря, единица.

– Эге! – с досадой сказала она. – Это, наконец, возмутительно! Что они там себе в школе думают! Ребёнок единицы приносит, а у них только лом на уме!

Оставив все свои дела, она поспешила в школу. На её счастье, Антонина Ивановна ещё не ушла.

Увидев Генину маму, она сказала:

– Вот хорошо, что вы пришли. Я вас вызвала, чтоб поговорить об успехах Гены.

– Как это вы меня вызвали? – удивилась Генина мама. – Меня никто не вызывал. Я сама пришла.

– Разве вы не получили мою записку? – спросила учительница.

– Нет.

– Странно! – сказала Антонина Ивановна. – Я ещё позавчера велела Гене передать вам записку.

– Может быть, вы ошиблись? Вы, наверное, комунибудь другому велели, а не Гене.

– Нет. Как же я могла ошибиться?

– Почему же Гена не передал мне?

– Надо будет у него об этом спросить, – сказала Антонина Ивановна. – А сейчас я хотела выяснить, почему Гена стал хуже учиться. Мне непонятно, почему он дома уроки не делает.

– Что же здесь непонятного? – усмехнулась Генина мама. – Сами заставляете детей собирать лом, а потом удивляетесь, почему дети уроки не делают.

– При чём же здесь лом? – удивилась учительница.

– Как – при чём? Когда же им делать уроки, если нужно лом собирать? Вы бы сами подумали.

– Чтото я вас не совсем понимаю. Мы не перегружаем учащихся этой работой. В сборе металлолома они участвуют раз или два в году. Это не может повредить их занятиям.

– Хахаха! Раз или два в году, – засмеялась Генина мама. – Да они каждый день собирают. Гена собрал почти целую тонну.

– Кто вам сказал?

– Гена.

– Ах так! Если хотите знать, то ваш Гена не то что тонну, а ни килограмма не собрал, ни грамма, ни полграмма! – с возмущением сказала учительница.

– Как вы можете так говорить! – вспылила Генина мама. – Он мальчик честный, он не станет обманывать. Вы ведь сами поставили его в пример всему классу и повесили на Доску почёта.

– На Доску почёта?! – воскликнула Антонина Ивановна. – Как же я могла поместить Гену на Доску почёта, если он даже ни разу не участвовал в сборе металлолома?! В первый раз сказал, что у него заболела сестрёнка воспалением лёгких… У вас болела дочь воспалением лёгких?

– Какая дочь? У меня нет никакой дочери!

– Вот видите! А Гена сказал – заболела сестрёнка воспалением лёгких и мама послала в больницу отнести апельсин.

– Ну подумайте только! – сказала мама. – Выдумал апельсин какойто. Значит, он всё время меня обманывал! Наверное, и сегодня не пошёл собирать лом?

– Кто же сегодня собирает лом! – ответила учительница. – Сегодня четверг, а сбор лома проводится по субботним дням. В субботу мы нарочно отпускаем ребят пораньше.

От волнения Генина мама даже забыла попрощаться с учительницей и бросилась поскорей домой. Она не знала, что думать, что делать. От горя у неё даже заболела голова. Когда вернулся с работы Генин папа, мама сейчас же рассказала ему обо всём. Услыхав такую новость, папа ужасно расстроился и разволновался.

Мама принялась успокаивать его, но он не хотел успокаиваться и метался по комнате, как разъярённый тигр.

– Подумать только! – кричал он, хватаясь за голову руками. – Значит, он только и делал, что катался на санках, а нам говорил, что ходит собирать лом. Так врать, а! Хорошо воспитали сыночка, нечего сказать!

– Но мы же не учили его обманывать! – сказала мама.

– Этого ещё не хватало! – ответил папа. – Ну, пусть он только вернётся, я ему покажу!

Однако Гена долго не приходил. В этот день он ушёл со своим другом Гошей далеко, в парк культуры, и они катались там на берегу реки с откосов. Это было очень увлекательное занятие, и они никак не могли накататься досыта.

Было совсем поздно, когда Гена наконец явился домой. Он с головы до ног извалялся в снегу и дышал от усталости, словно лошадь. Его круглое лицо так и пылало жаром, шапка налезла на глаза, и, для того чтоб хоть чтонибудь видеть, ему приходилось запрокидывать назад голову.

Мама и папа тут же подбежали к нему и стали помогать снять пальто, а когда сняли, от Гены повалил кверху пар.

– Бедненький! Ишь как натрудилсято! – сказал папа. – У него вся рубашка мокрая!

– Да, – сказал Гена. – Сегодня я сто пятьдесят килограммов железа собрал.

– Сколько, сколько?

– Сто пятьдесят.

– Ну, герой! – развёл руками отец. – Надо подсчитать, сколько всего получится.

Папа взял свою записную книжечку и стал подсчитывать:

– В первый день ты собрал сорок три килограмма, на следующий ещё пятьдесят, – вместе девяносто три, на третий день шестьдесят четыре – получится сто пятьдесят семь, потом ещё шестьдесят девять – это будет… это будет…

– Двести двадцать шесть, – подсказал Гена.

– Правильно! – подтвердил папа. – Считаем дальше…

Так он считал, считал, и у него получилась целая тонна, да ещё с лишним.

– Смотри, – с удивлением сказал он. – Целую тонну железа собрал! Это ж надо! Кто же ты теперь у нас?

– Наверное, отличник или ударник, не знаю точно, – ответил Гена.

– Не знаешь? А я знаю! – закричал вдруг отец и стукнул кулаком по столу. – Ты плут! Мошенник! Трутень ты, вот кто! Тунеядец!

– Какой тутунеядец? – заикаясь от испуга, спросил Гена.

– Не знаешь, какие тунеядцы бывают?

– Ненене знаю.

– Ну, это те, которые сами не трудятся, а норовят устроиться так, чтоб за них другие работали.

– Я не норовю… не норовлю, – пролепетал Гена.

– Не норовишь? – закричал отец страшным голосом. – А кто каждый день на санках катается, а дома врёт, будто лом собирает? Где записка? Признавайся, негодный!

– Какая зазазаписка?

– Будто не знаешь! Записка, которую тебе Антонина Ивановна дала.

– У меня нет.

– Где же она?

– Я её в мусоропровод выбросил.

– А, в мусоропровод! – загремел отец и стукнул кулаком по столу с такой силой, что зазвенела посуда. – Тебе для того дали записку, чтоб ты её в мусоропровод бросал?

– Ну, успокойся, пожалуйста, – взмолилась мама. – До смерти перепугаешь ребёнка.

– Перепугаешь его! Как же! Он сам кого хочешь перепугает. Подумать только – так врать! Тонну железа собрал! На Доску почёта повесили! Это же позор! Как я буду людям в глаза смотреть!

– Зачем же кричать? Его наказать надо, а кричать – это непедагогично. У ребёнка может пропасть аппетит, – сказала мама.

– Думаю, что аппетит у него не пропадёт, – сказал папа, – а что его наказать следует, это я и сам знаю.

Папа ещё долго стыдил Гену. Гена просил у него прощения, клялся, что теперь ни за что не будет на санках кататься и всегда будет собирать лом. Но отец не согласился его простить. Кончилось дело тем, что Гена был крепко наказан. Как был наказан, говорить ни к чему. Каждый сам знает, какие наказания бывают. В общем, наказали его, и все.

А в этот год Гена на самом деле уже не катался больше на санках, так как зима скоро кончилась и снег растаял. Но и железный лом ему тоже не пришлось собирать, потому что учебный год подошёл к концу и ребятам нужно было усиленно заниматься, чтоб перейти в следующий класс с хорошими отметками. У них в школе в этот год никто больше не собирал железного лома.