- Чушь! – возразил предводитель арийской нации. – Если бы мальчишка не бросил что-то в огонь, она бы сгорела в божественном огне! Все были тому свидетелями. – его глаза пылали праведны гневом. – Что ты бросил в огонь мальчишка?

На этот раз кельт хмыкнув, ответил.

- «Голос безмолвия». – потом он пожал плечами, и все с той же хитрой ухмылкой пояснил. - Мой дед отдал мне это зелье перед смертью. Сказал, что я пойму, когда придет время, как им распорядится.

По лицу моего друга я заметил, что он понимает, о чем говорит этот мальчик.

- Что такое «Голос безмолвия»? – вырвалось у меня.

- В валлийской или кельтской мифологии у него было и другое название. Напиток истины богини Дану. – пояснил мне Зимовий. – Она открывает правду в любых ее проявлениях или действиях. Другими словами… Если душа Тани и была очернена проклятыми тварями, но ее истинный дух был чист как свежевыпавший снег, и силен, «голос безмолвия» извлек истину на поверхность, дабы явить нам правду.

Вдруг круг из солнечного света замерцал, привлекая наше внимание к его источнику.

Девушка покачнулась и упала на колени. Ее волосы вспыхнули последний раз, являя нам, остатки золотого сияния и погасли, возвращаясь к своему естественному, первоначальному темно русому оттенку с золотой искрой. Веки опустились, скрывая багровые глаза с золотой радужкой, сияние ушло из ее кожи.

В следующий миг она открыла свои перепуганные совершенно, человеческие, карие глаза.

Встав во весь рост, оглядела собравшихся, а потом обратила внимание на свое здоровое, совершенно обнаженное тело.

- Твою ж мать!!! – она стала прикрывать самые интимные участки своего тела.

Чувствуя, как щеки мои слегка загорелись, я потянулся к жрецу, стоявшему не вдалеке от меня и взиравшим на девушку с неприкрытым восхищением, что бы попросить у него его церемониальную хламиду, одевавшуюся по верх обычной одежды.

Волхв снял одежку, даже не спросив, зачем она мне.

Подойдя к девушке, залившейся краской от стыда поближе, я передал ей необходимую деталь гардероба.

Таня.

- Спасибо. – густо покраснев, я схватила старую тряпку которую протянул мне этот странно одетый человек. Хотя, пожалуй, они вообще все здесь были странно одеты.

Мужчина выделялся среди окружающих тем, что имел довольно не высокий рост, плотное телосложение, широкий разворот плеч, и сильное духом лицом, темными, коротко остриженными волосами, подвязанными кожаным шнурком вокруг лба, довольно мягким взглядом серых глаз и округлых щек с ямочками. И даже недлинная борода не портила его вида.

Одет в льняные белые штаны, рубаху с длинным рукавом, чуть выше колен, расшитую красной нитью и подпоясанную красным ремнем.

Натянув балахон через голову, растеряно оглянулась вокруг. Во всем теле стояла такая слабость, что я ели удерживала себя на ногах.

Оглядев свои руки в золотых кандалах, занервничала еще больше, чем, после того как заметила красные разводы от ожогов на своей коже.

Боже, почему я не сгорела? Нет, я конечно рада, что все еще жива, но это так странно… Последнее что помню, это страх, жар и боль разрывающее все тело, потом провал. Очнулась здесь на поляне, на коленях перед толпой разномастного народа, совершенно голая. Есть из-за чего испугаться.

- Что случилось? – интересуюсь у подошедшего ко мне Зимовия, дрожащим, хриплым голосом. – Я словно в аду побывала.

Старик глянул на меня немного задумчивым, сочувствующим взглядом, а затем обернулся к собравшимся.

- Надеюсь у Священно Совета, нет больше вопросов? – посмотрел он в сторону группы длиннобородых старцев, в белых одеждах. – И я могу забрать своих подопечных? Отлично.

Он обнял меня одной рукой за плечи, словно защищая от холода, и кивнул Али и Кайлу следовать за ним, когда возражений не последовало. Преследующий нас ропот толпы, не отставал, пока мы не спустились с вершины холма к красивому белокаменному городу.

Странно, почему мой злейший недруг промолчал, когда мы уходили? По лицу было видно, ему есть что сказать.

Хотя мне сейчас все равно. Хотелось лишь доползти до дома укрыться теплым одеялом и уснуть. Несмотря на явно теплую погоду, тело сотрясал не мысленный озноб.

- Бедное сердечко. – проворковал старец потирая мне плечи. – сейчас доберемся до терема князя там и отдохнешь.

- Нет. – хрипло воскликнула останавливаясь. – Хочу домой, хочу выбраться отсюда и забыть о том, что когда-либо здесь была.

Сердце заныло от обиды.

Как, как могли эти люди, арии или еще кто там … как они могли заставить гореть живого человека на костре? Я ведь горела. Горела за живо! Разумного человека… и это после того, что я о них слышала? Не могу… не хочу больше оставаться здесь. На глаза навернулись слезы. Только одно желание. Поскорее покинуть это место.

Волхв заглянул в мое лицо, и взгляд его смягчился, но остался твердым, как и прежде.

- Тебе нельзя во внешний мир.

Заметив мой злой взгляд, старец пояснил.

- Я знаю, что тебя гложет обида, но послушай меня девочка. Там за стенами рыщут твари, которые жаждут закончить свое черное дело. Пока эти стены защищают, тебе нужно оставаться здесь. – потом взгляд его упал на кельта. – Вам тоже туда нельзя. Что-то назревает, и интуиция моя никогда меня еще не подводила. – закончил он туманно.

Голова начала кружится от слабости, и мне ничего не оставалось, как согласится на доводы старика.

В полу бредовом состоянии я дошла до небольшого деревянного дома, поддерживаемая с одной стороны Зимовьем с другой Кайлом.

Опустившись на предложенную мне кровать, сразу же уснула.

Глава пятая.

(История — учительница жизни.)

Величайшее недоразумение — это вдаваться в мораль,

когда дело касается исторических фактов.

(Дидро)

Очнувшись от настырного яркого солнечного света, бьющего прямо сквозь высокие арочные окна, мне в глаза, я не поняла, где очутилась.

Высокий куполообразный потолок, стены из беленого соснового сруба. Все изукрашенное резьбой и разными картинами древности, понятные лишь здешним обывателям.

И куда я попала на этот раз? На больницу не похоже.

Если бы так выглядели все больницы у нас в стране, от госпитализирующихся, отбоя не было.

Приподнявшись с необычайно мягких подушек, похлопала одну из них.

Лебяжий пух? Классно. Откуда я знаю? У меня дома такие же, только сделанные с применением современных технологий.

Мягкое, льняное постельное белье с замысловатой вышивкой, широкая кровать, изукрашенная резными дубовыми листьями, красивыми цветами, плавными линиями разных орнаментов. Два небольших прикроватных столика, с теми же мотивами в декоре. Широкая скамья под окном и объемный сундук в изножьях кровати.

На кровати лежала какая-то одежда. Протянув руку, я развернула ее и уставилась на обычные джинсовые шорты, судя по всему моего размера и майку с черным мертвяком и надписью «Зомби мафия». Судя по всему это тоже мое. Кстати, весьма символично, если учитывать состояние моего самочувствия.

Натянув одежку, сунула ноги в кеды, откопанные под кроватью и вышла через арочного типа дверь в дальнем углу комнаты.

Там оказался совершенно незнакомый мне широкий коридор, все с теми же деревянными резными стенами, довольно светлый и просторный. Помимо моей двери сюда выходило еще четыре, и все они были идентичны. В дальнем углу обнаружилась широкая деревянная лестница, ведущая на первый этаж в такой же деревянный холл.

Пока я спускалась по лестнице, из угла дальнего конца холла появился растрепанный мальчишка лет шестнадцати с кипой бумажек под мышкой.

Заметив меня, он застыл как изваяние. Застыла и я, не зная, что сказать. Он был первым человеком, которого я здесь встретила.