Семен выдернул из своей шевелюры несколько волосков, вмял их в глину и продолжал:

– Ты уверен, что можешь причинить мне зло – ну, так причини! Проткни грудь или оторви голову, а мы посмотрим, что получится!

Ващуг держал куклу в руке и смотрел на нее прямо-таки с хищным интересом. Это Семена несколько обнадежило: по сути дела, он проверял на практике теоретические выкладки ученых XIX – начала XX веков о различных видах колдовства. Сам он названия всегда путал, но в данном случае явно были задействованы сразу имитативная и контагиозная магии. Он уже подумывал, не предложить ли колдуну и оружие, но этого не потребовалось – оно у него было свое и, кажется, именно для таких случаев. Перебрав связку амулетов, висящую на шее, Ващуг взял в пальцы костяной предмет, похожий на иглу с широким ушком. Глянув по сторонам, он произнес несколько невнятных фраз, закрыл глаза и на ощупь вонзил иглу в грудь глиняной фигурки.

– Ну, стреляй, Дынька, – негромко скомандовал Семен и с удовольствием услышал щелчок спущенной тетивы. – Попал?

– Ага.

– Заряжай снова, целься и стреляй.

Данкой озадаченно переводил взгляд с одного бормочущего колдуна на другого. Сначала ничего не происходило, потом за забором послышались испуганные голоса:

– Арик-Тук умер! Арик-Тук!

– Это аддок или имазр? – равнодушно поинтересовался Семен.

Ему никто не ответил. Ващуг был бледен как смерть, на лбу его выступили капли пота. Он стиснул зубы и заметно дрожащей рукой выдернул волшебную иглу из глиняной куклы. Поскольку окружающие хранили молчание, щелчок наверху прозвучал очень отчетливо. А вот за забором тихо не было, и шум этот еще больше усилился.

Семен старательно следил боковым зрением за своими конвоирами в надежде улучить момент и шмыгнуть в избу, чтобы добраться до лестницы. Однако парни с дротиками то ли были неробкого десятка, то ли испуг заставлял их смотреть не по сторонам в поисках пути спасения, а на потенциального врага. В общем, у Семена возникло чувство, что его вот-вот заколют, причем без всякой команды.

В калитку протиснулся воин с пучком дротиков за спиной и тяжелым щитом на руке. Без всяких церемоний он подошел к Данкою и начал что-то быстро-быстро говорить вполголоса. Лицо главы ад-доков на глазах бурело, наливаясь кровью. Он пару раз открыл и закрыл рот, так и не придумав, что сказать – вероятно, от возмущения. Характерный звук сверху оповестил Семена, что очередная попытка взвести арбалет оказалась неудачной – тетива досрочно соскочила со стопорного зубчика.

– Еще раз попробуй, – тихо сказал Семен по-неандертальски и обратился на местном языке к Данкою: – Теперь ты видишь, против кого направлена магия имазров?

Главный аддок не ответил, зато Ващуг уронил куклу на землю и, подняв руку вверх, закричал:

– Там! Там!!!

– Что – там?! – зарычал Данкой. – Ты сказал, что там никого нет!

– Конечно, там никого нет, – невозмутимо подтвердил Семен. – Кроме моей магии, которую твой друг якобы победил. Скажи мне, Данкой, твои люди пили здесь воду?

– Пили…

– Ну да, конечно: чтобы освоить это место, чтобы сделать его своим. Ты тоже пил? – голос Семена был полон сочувствия и сострадания. – Знаешь, что теперь со всеми вами будет?

Семен поднял бурдюк, выдернул зубами пробку и плеснул прозрачную жидкость на землю, чтоб никто не усомнился, что это именно вода. Потом незаметно выдохнул и сделал изрядный глоток. Не крякнуть и не поморщиться ему стоило больших усилий, однако он справился и изобразил довольную улыбку.

– Хочешь водички? – спросил он Данкоя. – Это та самая, которую вы пили – холодненькая! – Данкой отшатнулся, и Семен протянул бурдюк Ващу-гу: – На, пей! Ты же пил уже сам и других заставлял – ради своей магии!

Колдун отпихнул кожаный мешок двумя руками. Жидкость выплеснулась ему на одежду и на землю.

– Ну, как хочешь, – пожал плечами Семен и опустил бурдюк, щедро поливая драгоценным продуктом утоптанную траву и заодно мокасины Ва-щуга. – В общем, местную воду вы все вчера попробовали, так что теперь находитесь в моей власти. Дело, конечно, хозяйское, но я бы советовал вам пасть ниц и молить о пощаде.

– Что говоришь ты, несчастный?! – не очень уверенно возмутился Ващуг.

– То и говорю, – скучающе зевнул Семен. – Стоит мне глазом моргнуть или пальцем шевельнуть, и все сгорят: и вы сами, и ваши люди, и ваши лошади. Не верите? Ну, смотрите…

Двигаясь медленно и как бы нехотя, Семен положил бурдюк на землю, посмотрел, как из него тихими толчками вытекает спирт, вдохнул густой аромат сивухи, шагнул к костру, присел возле него, вытянул полусгоревшую веточку, подул на нее, чтоб появился огонь, и положил с краю от спиртовой лужи.

Пламя возникло и побежало во все стороны. Было оно бесцветным и бездымным, так что окружающие не сразу поняли, что происходит. Впрочем, длилось это недолго, и Семен едва успел принять удобную для прыжка позу.

– А-а-а!!! – заголосил Ващуг, когда бездымное, почти невидимое пламя охватило его одежду.

Пальма лежала слишком далеко, и Семен не стал за ней тянуться. Собраться для «биоэнергетического» выплеска, стать на мгновение невидимым, как питекантроп, он не успел, а просто прыгнул из положения «на корточках» через костер в дверной проем. Сделал кувырок через голову на бревенчатом полу, стукнулся ногами о стол, вскочил и кинулся к лестнице. Наверх он не взбежал, а прямо-таки закинул себя. Правда, при этом успел увидеть дротик, воткнувшийся в стену почти рядом.

В углу смотровой площадки на коленях стоял Дынька. Сопя и размазывая по лицу сопли, он мучился с арбалетным рычагом. Рядом, прислоненная к вертикальной стойке, стояла чья-то пальма. Семен ее схватил и приготовился снести голову тому, кто полезет за ним следом. Никто, однако, не появился, и он перевел дух – вырвался!

Теперь шум и крики доносились почти со всех сторон, но Семен сначала глянул во двор: Данкой и несколько воинов пытались одновременно протиснуться в калитку, вокруг бурдюка горела спиртовая лужа, а чуть в стороне с завываниями катался Ва-щуг. Пламя, похоже, он уже сбил, но еще не понял этого.

– Дай-ка сюда! – Семен подскочил к Дыньке и выхватил у него арбалет. Резко двинул рычаг вперед и вниз – тетива соскочила. Да что ж такое?!

Вторая попытка тоже оказалась неудачной. Пришлось присмотреться к незатейливому механизму: и тетива, и натяжной зубчик были щедро смазаны Дынькиными соплями. Семен ругнулся и принялся вытирать оружие подолом рубахи. В конце концов это удалось, тетива встала на зацеп, а болт занял свое место в желобе. Семен припал на колено, положил арбалет на бревно и начал выбирать жертву. Ему очень хотелось пристрелить главного аддока, но в мельтешении людей и лошадей между двумя изгородями высмотреть его никак не удавалось.

Между тем внизу начинало твориться черт знает что: кто-то из воинов-аддоков, вывалившись из калитки, налетел на проходившего мимо имазра. Оба упали, тут же вскочили и, вероятно, сказали другу что-то очень приятное. За оружие они, правда, не схватились, но к ним уже бежали люди с палицами в руках. Семен посмотрел туда, где лежали связанные женщины, и с облегчением обнаружил, что до них, кажется, никому нет дела.

Разрастись и стать всеобщей драке не дали – появился Данкой и визгливо заорал на дерущихся. С другой стороны возник Ващуг и стал делать то же самое. Того и другого прикрывали чужие спины, и Семену оставалось лишь материться. Странно, но команды предводителей подействовали довольно быстро, и началась спешная эвакуация с враждебной территории, больше похожая на бегство. Проход в засеке, конечно, выпустить всех желающих сразу не смог, возникла давка, и Семен, не удержавшись, нажал-таки спусковую скобу, отправляя болт во вражеские спины. К тому времени, когда новый болт занял свое место в желобе арбалета, основная масса воинов уже протиснулась наружу, но почему-то никуда не двигалась, а толпилась возле прохода.

Определить причину заминки оказалось нетрудно – достаточно было оторваться от прицела и посмотреть вдаль. Развернувшись цепью, со стороны степи бежали воины с копьями и палицами в руках. До них было еще далеко, но Семен не мог не опознать их. Это были СВОИ. Лоурины то есть. Причем, кажется, чуть ли не все взрослые воины племени и подростки. У последних в руках вовсе не копья, а те самые пальмы…