– Правильно.
– Они до сих пор живы?!
– Как можно, Семхон! Смерть «сына» великого Посланца повлечет за собой… В общем, ни один клан не желает иметь своими врагами укитсов. Их больше, чем имазров и аддоков вместе взятых, они воинственны и не прощают обид.
– Ну, разумеется, – вздохнул Семен. – Кто ж здесь их прощает?! Вот только не пойму я: что может помешать им сбежать, добраться до этого Нишава и рассказать, что имазры от него отреклись?
– Ну, во-первых, – хитро заулыбался Ващуг, – нет никакой уверенности, что Нишав будет рад это услышать. Никто не знает, как он поступит с теми, кто привезет ему дурную весть. Согласись, что такая весть метит своего носителя скверной – и очень сильной.
– Соглашусь, – сказал Семен, – но, по-моему, ты что-то не договариваешь, а?
– Видишь ли, Семхон, – новый глава имазров говорил с некоторым самодовольством, – так получилось… В общем, за Тимоной приехал ее «брат» Ванкул, но так получилось…
– Что, духам было угодно, чтобы они… Неужели кровосмесительная связь?! – осенило догадкой Семена. – Неужели нарушение закона Крови?! Кошмар! Какой разврат! Это как же они дошли до такого?!
Хозяин вздохнул с наигранной скорбью, и Семен ему подмигнул:
– Как же они исхитрились?! Ведь в стойбище все на виду, все всё про всех знают, а муж, наверное, даже не догадывался, да? Где может укрыться влюбленная парочка? Не в степи же…
Ващуг ничего не ответил и даже не кивнул, но промолчал и улыбнулся очень многозначительно. Семену пришлось изрядно поднапрячь мыслительные способности, чтобы осознать ситуацию. Вроде бы это удалось, и он обратился к Сухой Ветке на языке лоуринов:
– Ты обещала мне помогать, моя птичка, вот и помогай! Когда мы будем уходить отсюда, произнеси речь. Говорить можешь что угодно, они все равно не поймут, лишь бы слова были, ладно?
Ветка кивнула, и Семен продолжал вести светскую беседу. Ничего важного он больше не узнал, за исключением того, что где-то западнее обитают люди клана аддоков (вероятно, их стойбище Семен и Хью видели зимой), который возглавляет некто Дан-кой. С его стороны можно ожидать неприятностей, поскольку с покойным главой имазров главного ад-дока связывает какое-то родство. Все это звучало так туманно и неопределенно, что Семен решил не засорять себе мозги неактуальными проблемами и сосредоточиться на исполнении финальной сцены. Получился целый спектакль, правда короткий.
Сухая Ветка:
– Семхон, эта белобрысая баба так на тебя смотрела, что я ее чуть не убила!
Семен (переводит):
– Женщина-воительница благодарит Ващуга за гостеприимство.
Сухая Ветка:
– Если она еще раз до тебя дотронется я… я ей руки отрежу! Ладно бы была из своих, а то чужая, побитая, а выпендривается, как будто она здесь главная!
Семен (переводит):
– Женщина-воительница приглашает в гости жену хозяина – таков обычай. Она должна разделить трапезу с нашими женщинами. Они будут ждать ее сегодня вечером.
Ващуг (удивленно):
– Это большая честь, но, к сожалению, наши женщины не могут посещать чужие жилища в одиночку.
Семен (переводит):
– Веточка, она мне совершенно не понравилась. Ты же знаешь, что я не люблю крупных женщин!
Сухая Ветка:
– Да?! Думаешь, я не заметила, как ты на нее смотрел? Как у тебя… Мало, что ли, у нас своих женщин? Вот у Рюнги вообще нет мужчины! Знаешь, как это тяжело?! А ты на эту уродку засматриваешься!
Семен (переводит):
– Женщина-воительница говорит, что Тимону может сопровождать один из ее братьев.
Ващуг:
– Но у нее здесь нет братьев! Впрочем… Семен (смеется):
– Да не бойся ты! Никто не причинит вреда ни Тимоне, ни Ванкулу. А вот что делать, если ты их не отпустишь, я ума не приложу – видишь же, какие у нас бабы!
Ващуг (недовольно):
– Страшное дело – ты их заколдовал, наверное. Ладно, пусть идут…
Сухая Ветка:
– Если ты ее у них заберешь и возьмешь себе, это будет неправильно! Я… мы… Мы из нее такое сделаем, что на нее и в темноте смотреть будет страшно!
Семен (переводит):
– Женщина-воительница будет счастлива приветствовать гостью в своем жилище!
– Эта женщина нужна нам для политических целей! – твердо заявил Семен.
– Знаю я, для каких целей нужны женщины! – взвизгнула Сухая Ветка.
– Нет, не знаешь! – стоял на своем Семен. – Я до нее и пальцем не дотронусь.
– Пальцем и не обязательно… – сказала Ветка и вдруг всхлипнула. – Ты же по-всякому умеешь. Только о себе и думаешь, а я… А мы…
– Отставить, – вздохнул суровый воин. – К сожалению, я тебя понимаю. И то, что я понимаю, мне не нравится. В свое время наш жрец назвал женщин полезными животными – даже полезнее собак. Вспомни то время – ты и глаза поднять на мужчину боялась, а не то что первой заговорить с ним. Да, я счел такое положение дел неприемлемым и начал его менять. С твоей помощью, между прочим! И вот они – горькие плоды успеха! Можно сказать, что в условиях дефицита мужчин, войны и экологического кризиса идет процесс роста женского самосознания, эмансипация и формирование предпосылок для социального закрепления моногамии как наиболее эффективной формы видового выживания…
Семен говорил еще долго. Он, конечно, не рассчитывал убедить в чем-то подругу, а просто колдовал: грузил заумный текст, пытаясь под него подчинить собеседницу своей воле. В конце концов это вроде бы получилось, ведь женщины, в глубине души, любят подчиняться.
– Что я должна делать? – хлюпнула носом Сухая Ветка.
– Сначала о том, что делать ты не должна. В первую очередь, не должна устраивать мне скандалы. Поверь, женщины будущего однозначно доказали, что это самый простой способ избавиться от мужчины, а вовсе не наоборот. И второе: я придумываю какие-то планы действий и пытаюсь их реализовать.
Не хочешь помогать, тогда составляй планы сама, а я буду у тебя на подхвате!
– Угу… – снова всхлипнула Ветка, и Семен решил, что победа достигнута.
– Тогда так: вместе с другими женщинами ты примешь Тимону как дорогую гостью. Будешь ее обихаживать и сделаешься с ней закадычными подругами. Говорить на одном языке женщинам для этого необязательно – я знаю. Это нужно для того, чтобы мы остались в живых и, возможно, спасли наше племя от многих неприятностей. Понятно?
– Угу, – сказала Сухая Ветка и вытерла слезы. Гости явились верхом – трое мужчин и Тимона.
Пышнотелую блондинку увели к себе женщины. Произошло это вполне мирно, правда, сначала ее бесцеремонно осмотрели со всех сторон, только что волосы щупать не стали. «Будем надеяться, что ее не прирежут», – подумал Семен и обратился к мужчинам:
– Ну, а вы заходите ко мне, если делать нечего. Посидим, поболтаем.
Воины спешились, но компанию Семену составил только один – красивый рослый парень лет двадцати. Одежда и прическа его заметно отличались от таковых у большинства имазров. Держался он чрезвычайно гордо, но в его голосе, движениях, взгляде, мимике Семен уловил что-то знакомое – фальшь? Впрочем, возможно, ему это только показалось.
Стоять в кожаной палатке можно было, конечно, только под коньком. Однако сесть парень отказался, и Семен решил с ним не церемониться.
– Ты кто? – спросил он «в лоб».
– Ванкул – мое имя, – довольно надменно представился гость и потребовал: – Стань на колени и кайся – может быть, и получишь прощение!
– От тебя, что ли? – изумился Семен.
– От Посланца Великого Умбула.
– Только не говори, что ты и есть этот посланец – перебор будет.
Молодой человек малость смутился:
– Нишав далеко, но слова твоего покаяния он услышит. Я передам ему.
– А-а, – догадался Семен, – ты из этих троих «сыновей», из укитсов! Ты, наверное, старший в их команде?
Парень гордо вскинул голову и промолчал.
– Ну, хорошо, – продолжал Семен, – допустим, покаюсь. И что я буду с этого иметь?
– Жизнь.
– Ваш Нишав еще не взял мою жизнь, чтобы распоряжаться ею. Что-нибудь посущественней?
