На веранде за большим столом гужевались три мужика. Стол был завален снедью и заставлен бутылками с дорогим выпивоном. Мужики крепко киряли и закусывали крабами. Не теми, которыми питаются миллионеры – из баночек размерами с кулачок младенца, а крабами настоящими, у которых каждая клешня, что большие кузнечные клещи.
Небольшим щипчиками они кололи покрасневшую от долгой варки броню, выковыривали пальцами розовое ароматное мясо и отправляли его в прожорливые рты большими шматами.
– Што за пакет? Ну-кать, покаж.
Мужчина с буграстыми плечами атлета-гиревика, с прямоугольной тяжелой челюстью боксера, с лысиной во всю голову и маленькими глазками хитрой мышки, протянул руку. Подержал переданный ему сверток, оглядел со всех сторон.
– Бык, – спросил один из сотрапезников, – что там?
– Счас глянем.
Бык надорвал край пакета и вытряхнул на стол золотую тяжелую цепь. За ней со стуком оттуда же выпали часы.
– Чьи?
Бык взял часы за браслет, приподнял и потряс на виду у всех, как дерьмо на палочке – брезгливо и недовольно.
– Похоже Редьки, – сказал мордоворот, притащивший пакет хозяину.
– Ёбэмэне! – Бык запулил густым таежным матом, поминая не чью-то несчастную мать, а медведицу с сорока медвежатами и самого медведя, настрогавшего такое семейство.
Часы с размаху были брошены на пол, стукнулись о него и отлетели в сторону.
– Говнюки, – Бык впал в бешенство. – Вы понимаете что это значит?! Это мне Барс прислал! За хреном я вас пою и кормлю, бажбаны драные! Не можете сделать простое дело! Барс наверняка расколол Редьку. Будьте уверены, мы теперь у него на крючке. Хорошо, если он только скрутил говноеду башку. А если оставил в живых и в тайге припрятал? Вы понимаете, что нас подвесили?
– Шеф, – успокоить Быка рискнул его ближайший кореш Витек Карякин, – не гони волну. Я сниму Барса. Сам.
Бык сбавил обороты, потом остыл окончательно. Набузырил полный стакан водяры, ни с кем не чокаясь, дернул. Зверски сморщился и стал драть руками огромную крабью клешню.
– Витек, урой его. И чтобы все тихо. Чисто. Ты заешь Барса – это медведь. С ним чуть не догляди и он мне пришлет по почте твои часы. Вон, Алик Рогов пытался его достать. Потом штаны с перепугу обделал.
– Бык, ты меня знаешь.
– И Барса тоже.
Что и говорить, Барсова в тех краях знали все. Он был геологом. Не тем веселым шатуном-романтиком, о которых под аккомпанемент гитар у пылающих костров пели песни туристы. Басов был добытчиком, работягой. Он гнал золото из породы, досконально знал его уловки и тайны. Был прочно связан с тайгой и землей, на которой жил и с гордостью считал себя коренным дальневосточником.
В этих краях задолго до революции осел его прадед Федор Барсов. Сперва он служил срочную солдатом пехоты. Многое ему понравилось – приволье, властей немного, охота, рыбалка – все под боком. Схлестнулся с золотоискателями. За два сезона Федор заработал не плохой капиталец. Поставил в Океанке дом. Обзавелся семьей: жена, четверо сыновей. Заимел хозяйство: две коровы, лошадь, куры, утки и гуси. Две собаки. В двадцать девятом Федора Барсова раскулачили. Дом отобрали. Посадить деда не посадили, но лишили избирательных прав как «крупного домовладельца». С тех пор Барсовы стали лишенцами.
Два сына Федора занялись старательством. В их числе был дед Андрея – Николай Федорович. Третий кормился рыбалкой. Четвертый – охотой. После Отечественной войны домой не вернулись трое. Дед пришел без руки. Отец – Сергей Николаевич отучился в горном техникуме, работал на драге. Сын его Андрей пошел по стопам отца, выучился на горного инженера.
Когда в стране пошли перемены, Андрей Барсов встретил их с надеждой на лучшее будущее. Если тебе дают возможность потрудиться самому на себя, почему же не заняться этим?
Барсов собрал артель надежных ребят, взял заброшенный золотой прииск. Прошлись с шапкой по кругу. Собрали деньжат. Образовали акционерное общество «Тучарзолото». Начали вкалывать. Появились первые капиталы… Потом выпал фарт. Вышли на новую жилу. Как бывает часто – совершенно случайно. Андрей, не покладая рук, все время вел изыскания. Однажды они с Громком возвращались с маршрута. Погода внезапно скурвилась. Налетел крутой норд, посыпал снег. Стало ясно – перевал в сумерках в такую погоду не одолеть. Решили заночевать. Стали искать место в затишке. Хребет дикий, гнутый, подземные силы над ним поработали на славу. Нашли небольшую пещеру. Расположились. Запалили костерок. Когда поели, стали оглядываться. Такая уж у геологов болезнь – постукивать молоточком. Барсов обстукал стены пещерки. Услышал, что в одном месте – пустота. Любопытство – не порок. Раздолбал корку и открылся перед нами з а н о р ы ш – занятая минералами полость. Такие штучки геологи иногда еще называют «хрустальными погребами». Бросили свет внутрь, а там проросла турмалиновая друза. Зеленые кристаллы торчали из коренной породы как иглы. Крупные, красивые… Таинственно поблескивая, они словно подсказывали – рядом могла лежать золотоносная жила. Ее удалось найти.
Барсов оформил заявку и старатели дружно взялись за работу. Но вести ее удалось не долго. Вскоре выяснилось, что московские ребята всю систему приватизации задумали как большое воровство. Когда у акционеров завелись большие деньжата, ни Барсов ни его компаньоны еще не понимали, что имеют дело с воровским правительством, что капиталы стоило перевести в доллары и хранить в наличке. Вместо этого их положили в коммерческий банк, как того от них требовала власть. Послать бы их… Не посмели…
А вот народный коммерческий банк так и поступил со своими клиентами. Ловкий президент банка перевел чужие денежки в баксы и по каким-то каналам угнал за границу. Когда преступная махинация обнаружилась, от ворья даже следов не осталось. Президент банка рванул когти за рубежи. Директорат разбежался кто куда. Короче, акционерное общество «Тучарзолото» попало в банкроты. Его выставили на торги. За сущие пустяки у Госкомимущества фирму выкупил Роман Быков, известный всей Океанке уголовник – Бык, признанный в криминальном мире пахан. Но ко времени, когда шла приватизация государственной собственности, он уже был известен всему краю как крупный удачливый предприниматель, покровитель искусств и спорта, меценат, который финансировал местную футбольную команду. Бык в равной мере пользовался поддержкой творческой интеллигенции и большого числа болельщиков. А на выборах в законодательное собрание края Быков обрел мандат депутата.
И это при том, что Барсов сразу же после регистрации кандидатов передал в избирательную комиссию справку, заверенную печатью. В ней черным по белому можно было прочесть следующие строки:
"Руководствуясь ст.ст. 300-303, 312-315 УПК РСФСР судебная коллегияп р и г о в о р и л а:
Признать Быкова Романа Федотовича виновным по ст.ст. 93', 15-89 ч.3, 212' ч.2, 144 ч.2, 154 ч.1 УК РСФСР и назначить ему наказание:
– по ст.93', УК РСФСР 10 (десять) лет лишения свободы с конфискацией 1/2 части имущества, ему принадлежащего;
– по ст. 15-89 ч.2 УК РСФСР 4 (четыре) года лишения свободы с конфискацией 1/2 части имущества, принадлежащего ему;
– по ст. 212' ч.2 УК РСФСР 2 (два) года лишения свободы;
– по ст. 144 ч.2 УК РСФСР 2 (два) года лишения свободы с конфискацией 1/2 части принадлежащего ему имущества;
– по ст. 154 ч.1 УК РСФСР на 1 (один) год лишения свободы с конфискацией принадлежащего ему имущества.
Окончательную меру наказания суд определил по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим и приговорил Быкова Романа Федотовича к 10 (десяти) годам лишения свободы с содержанием в ИТК строгого режима с конфискацией имущества…"
Но у какой избирательной комиссии хватит духу затеять тяжбу с большими деньгами? А такие деньги стояли за президентом акционерного общества «Тучарзолото». Учитывалось и настроение большого числа избирателей. Дело в том, что в течение многих десятилетий на Востоке оседали люди, которые отбыли сроки и не хотели подаваться в центр, за Урал. Они из одного протеста и солидарности готовы выбрать своего пахана хоть губернатором, хоть президентом страны. Сходняк поддержал Быка. На выборах тот получил большинство голосов. Значит, стал властью.
