– То есть ты думаешь, что он не придет? – спросил Крис, облегчение окрасило его голос.

Стерва ударила по дубовому столу так, что тот пролетел через всю комнату и разбился о каменную стену.

– Конечно, он не придет, пока не родится ребенок. Это было единственное, что я могла использовать, чтобы заставить его выслушать мой план. Теперь ему придется меня выслушать. Он не любит женщин, он их использует. Бесчувственный ублюдок. Никто и ничто для него не имеет значения.

– Тогда почему ты считаешь, что наше похищение приведет его сюда? – спросил Крис.

– Тебя я не собиралась похищать. Мои рабы облажались, если хочешь знать, но все-таки рада: не каждый день тебе попадается зелёный Защитник в качестве подарочка.

Она не знала, что Ефраим его тренировал и по изумленному выражению лица Криса, можно было понять, что он медленно начал осознавать, что делал Ефраим. Он дернул губами в улыбке, но тут же спрятал свою реакцию.

– Черт! – Она пнула подвернувшийся стол и отправила его через комнату в стену с громким ударом. – Этот ублюдок в любом случае знает, что она беременна. У него самое сильное обоняние из всех, кого я встречала. Он, вероятно, узнал в ту же секунду, как это произошло.

– То есть он использовал меня? – Медисон не могла в это поверить, но все же.

Стерва рассмеялась холодно и высокомерно и наклонилась, упершись руками в колени.

– О, а ты думала, что ты особенная? Что он тебя полюбил? Как забавно.

Она выпрямилась и снова зашагала, недоверчиво качая головой.

– Признаю, я не была уверена в том, что касается его планов на тебя. Он обычно использует женщину, а затем отталкивает. Затем меня озарило, что он хочет попробовать зачать ребенка. – Она свела ладони и громко хлопнула. – И теперь этот ребенок будет моим.

Керолайн выглядела глубоко задумавшейся. Чувство страха накатило на Медисон.

– И ты думаешь, что он захочет тебя? Что он останется с тобой? – медленно спросила Медисон.

– Конечно, захочет, – выплюнула она. – А ты думала, он останется с тобой? Ты стареешь даже пока мы говорим. Ты правда думаешь, что он заберется к тебе между ног через пятьдесят лет и будет сосать твою опавшую грудь? – Она рассмеялась. – Нет, не будет. Поверь мне. Ефраим – бесчувственный ублюдок. Он перестанет тебя трахать в тот же момент, когда потеряет интерес.

– Так он поступил с тобой? – огрызнулась Медисон. Ее злость задавила страх за ребенка, Криса и Ефраима. В последние несколько месяцев она заставляла себя жить одним днем и не думать о будущем.

Она знала, что состарится, а он нет. Осознание того, что эта женщина может предложить ему то, что не может Медисон, стало последней каплей.

– Ты – сука! – Она рванула к Медисон с поднятой рукой, готовая ее ударить. Крис встал перед Медисон, закрывая ее. Керолайн зарычала и отступила. – Хрен с ним, на всякий случай держите их на прицеле.

Те двое, что их похитили, отошли от подвальной двери. Они встали по обе стороны от Криса и Медисон, достали оружие и направили его им в голову.

– Эй! Я думал, ты сказала, что мы тебе нужны!

– О, да. Но есть кое-что, что вам стоит знать: Ефраим самый бесчувственный ублюдок, которого я когда-либо встречала, а я самая бессердечная стерва, которую встречали вы. Если я не получу от него что хочу, когда он придет, я застрелю тебя первым, мальчик, а затем и суку.

– А как же ребенок? Если ты ее убьешь, то убьешь и ребенка! – Крис сильнее прижал Медисон, стараясь отодвинуть ее подальше от оружия.

Керолайн пожала плечами.

– Он никогда не умрет и ему нравится трахаться. Я уверена, он вскоре обрюхатит еще кого-нибудь. Конечно, это не будет играть никакого значения, если он даст мне то, что я хочу.

– И что же это? – спросила Медисон.

– То, что хочет каждый вампир – ходить под солнцем и жить вечно, – захихикала она.

– Если бы мне пришлось иметь дело день и ночь с такой стервой как ты, я бы стал геем, – произнес Ефраим растягивая слова.

Все повернулись и увидели, как он расслабленно зашел в комнату и плюхнулся в большое кресло лицом к ним. Он откинулся на спинку, не сводя глаз с Керолайн.

– Как дела, Керолайн? Давно не виделись, – расслабленно сказал Ефраим, как будто столкнулся со старым приятелем в магазине.

– Как ты прошел через мою охрану? – потребовала Керолайн.

– О! – Он посмотрел через плечо и лениво махнул рукой. – Убил их, ты же знаешь как бывает, – сказал он пожав плечами.

– Ты убил моих вампиров и рабов?

– Ага, ну, тех, кто никуда не убежал. Должен сказать тебе, Керолайн, что я слегка разочарован твоим выбором, они едва ли умеют драться.

– Ни фига себе! – выдохнул Крис.

Ефраим беззаботно пожал плечами.

– Они стояли между мной и моей собственностью.

– Собственностью? – голос Медисон звучал даже для нее глухо.

Он не обратил внимания на нее.

– Итак, что это будет, Керолайн? Ты все еще гнешь свою мелочную жажду мести, в этом все дело?

– Она не мелочная.

Ефраим рассмеялся.

– Тебе уже давно пора с этим разобраться, дорогая. Я больше чем уверен, что ты трахнула кучу парней и свалила, когда тебе стало скучно.

– Ревнуешь?

Она улыбнулась ему чувственной улыбкой.

– Ни капли. Трахай кого хочешь, только не трогай мою собственность. Ты знаешь правила.

Керолайн обошла кресло, проводя рукой по плечам Ефраима.

– Итак, какую часть из твоей собственности ты хочешь вернуть?

Ефраим холодно посмотрел на Криса и Медисон. Если ему было не все равно, он этого не показывал.

– Скажи эти мудакам опустить оружие, или я вырву им сердца.

Она махнула рукой, и они оба опустили оружие.

– Замечательно, Ефраим, но помни, что даже ты не сможешь до них добраться прежде чем они выстрелят и скорее всего ты не сможешь спасти обоих. А теперь скажи мне, ты хочешь женщину или ребенка?

– Какая разница?

– Никакой. Все дело в том, что я получу то, что хочу и мне все равно как.

– Перестань нести чушь и скажи, чего именно ты хочешь? Я знаю, что твои маленькие мозги строили планы весь прошлый век.

– Хммм.

Она отошла от него и остановилась прямо напротив Криса и Медисон.

– Опустите их, – решительно сказала она и отступила. Они смотрели как несколько толстых цепей спускались на два фута из потолка в том месте, которое она только что покинула. На конце каждой цепи был толстый наручник.

– Это что? – спросил Крис.

Керолайн ликующе улыбнулась.

– Судя по выражения страха на лице Ефраима – это дежавю.

Медисон посмотрела на Ефраима. Он побледнел и вцепился в подлокотники кресла, при этом выглядел крайне испуганным.

Керолайн протянула руку и с любовью погладила один из наручников.

– Отвечая на твой вопрос, Ефраим, да, это твои старые кандалы. Думаю, это те самые старые наручники, в которых ты очнулся в тот памятный день. Конечно же, я их укрепила и почистила. Они прочнее, намного прочнее. Согласна, было бы дешевле купить новые, но иначе не было бы так весело? Я бы пропустила выражение твоего лица и это крайне бесценно. – Она ему подмигнула. Затем щелкнула пальцами и мужчина, который прятался в углу выступил вперед, толкая накрытый тканью стол. – Это стоило немного дороже, но я надеюсь, что смогла восстановить все самые любимые игрушки Николса. – Она откинула ткань, явив по край мере дюжину острых выглядящих первобытными инструментов. – Что не смогла починить – заменила и конечно же за годы добавила парочку своих, подходящих моменту.

Ефраим молчал, он медленно переводил взгляд с одного инструмента на другой.

– Естественно, ты не обязан этого делать и мы оба знаем, что в любой момент ты можешь встать и уйти. Я увижу тебя через девять месяцев, и мы сможем продолжить обсуждение. До тех пор, уверена, мальчишка и твоя шлюха будут очень счастливы. Я о них очень хорошо позабочусь. Давай сделаем это и отпустим их. Шанс на победу, можно сказать. У нее будет девять месяцев на то чтобы убежать и спрятаться, и родить маленького ублюдка, а затем вся жизнь на то, чтобы прятать ребенка от меня. Это будет ее и его единственный шанс. Или уходи и можешь вернуться за ребенком и стерва будет мертва, а мальчишка станет моей новой игрушкой.