– Может и он также? Ну извини, дорогой, бананов у меня нема!
Сержант же, воспользовавшись моим благодушным настроением, попытался, под шумок, урвать свои три копейки. То есть выведать откуда у меня столь необычное снаряжение. А больше всего его, как военного человека, заинтересовал автомат и прибор ночного видения, который я так и не снял с головы. Хотя и необычность маскировочного костюма тоже отметил. Благо, что все остальное, могущее вызвать его интерес, было надежно укрыто от любопытных глаз, бесформенными складками, пресловутого маскхалата.
Пришлось отбрехиваться, что снаряжение секретное. Используется только в ОСНАЗЕ. Что "ночник", представляет собой оптический прибор для НАБЛЮДЕНИЯ, правда с оговоркой, что оное может осуществляться как днем, так и ночью. Оружие нового образца, предназначенное больше для наблюдения, кивок на прицел, но при необходимости может использоваться, также, и для уничтожения. Для того, чтобы увести разговор от нежелательной темы, а также ссылаясь на лимит времени, которое уже откровенно прижимало, предложил выдвигаться на позиции. Предварительно оговорив способы взаимодействия и условные сигналы.
Отойдя на довольно приличное расстояние, используя возможности прибора ночного видения, сначала выбрал, а затем стал устраивать огневую позицию, не пренебрегая при этом маскировкой. Хотя возможности костюма и позволяли затеряться хоть в чистом поле, но все равно, мелочами пренебрегать не следует.
– Ведь известно, что дьявол, он ведь именно в мелочах!
Устроился с удобствами и затих, только изредка поглядывая на часы.
Стрелки на часах двигались словно сонные мухи, оправдывая тем самым состоятельность теории относительности, согласно которой, если верить автору, то "если присесть голым задом на горячую плиту на минутку, и эта минута покажется часом. А если провести час с симпатичной приятной девушкой – и этот час покажется одной минутой". А также присказку, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Но, слава Богу, все рано или поздно заканчивается. Закончилось и мое, томительное, ожидание. На противоположном берегу началось нездоровое шевеление. Если бы все мое внимание не было сосредоточено на конкретной точке, в качестве каковой я выбрал пограничный столб, то просто-напросто мог не успеть за стремительно развивающимися событиями. Настолько неожиданно, из прибрежных кустов порскнули группки людей, несущих что-то темное, которое при подробном рассмотрении оказались надувными лодками. Таких групп оказалось, как я и предполагал, четыре. Примерно по десятку человек в каждой. Я не успел и глазом моргнуть, как лодки оказались в воде, и в них, споро стали загружаться вооруженные люди.
Все это действо было хорошо различимо в обычный оптический прицел, поскольку света, только что занимающегося утра, для этого было более чем достаточно. И я мысленно похвалил себя, что отказался от идеи использования ночного прицела. Во-первых, он был более громоздкий, а во-вторых, рассмотреть все более подробно мешал не столько предрассветный сумрак, сколько утренний туман, буквально стелящийся по поверхности воды. Но все ж таки, в хоть и редкие разрывы, но на расстоянии всего 250 метров, противник был виден довольно отчетливо. И тут же спохватился. Время, которое только что плелось, как старая кляча, вдруг понеслось вскачь, как чистокровный рысак. Боясь не успеть, приложился щекой к прикладу автомата и навел перекрестье оптики на цель. Успев при этом подумать:
– А первый выстрел, на этой войне, будет за мной, – и нажал на спуск.
Хлоп! Звук выстрела был не громче хлопка в ладоши, но отдача все равно существенная. Чувствуется разница 9-мм калибра, супротив 7,62-мм СВДшки. Хотя, пороховой заряд и поменьше, но это не стало препятствием для точного попадания, которое я визуально наблюдал. От удара пули лодка слегка покачнулась, но, судя по тому, что никто не всполошился, противника это не насторожило.
Перевожу прицел на другую лодку. Хлоп! Есть! Еще одна. Хлоп! Есть! Осталась последняя, она же первая. Эту пропустим.
– Пускай оторвутся от коллектива! Да и лишнее плавсредство не помешает. А буде кто дернется обратно, то извиняйте, этот пароход обратно не поплывет. Чай не бронекатер.
Глядя, как быстро, надежные на первый взгляд, лодки, превращаются, под весом вооруженных солдат, в бесформенное нечто, порадовался. И, с благодарностью, вспомнил незабвенной памяти Сергея Федоровича, старшину курсантской роты. Который, не только смог разглядеть во мне задатки хорошего стрелка, но и приложил определенные усилия, для того, чтобы огранить мой талант должным образом. А ведь первоначально, когда на должность ротного "цербера" прислали этого типа, гражданской наружности. Да еще и, с напрочь отсутствующими командирскими навыками, вся рота отнеслась к нему пренебрежительно. Дескать, что с него взять, прапорщик, которому до пенсии осталось всего два года, без военной выправки и еще, в добавок в очках. Судя по толщине линз, с очень сильными диоптриями. И такое положение сохранялось, но только до первых стрельб. Где, в силу должности, он заведовал пунктом боепитания. И, между делом, комментировал нашу неудачную стрельбу. На ехидный совет, попробовать самому, отреагировал неожиданно для всех. Взял автомат и вышел на огневой рубеж.
И выдал такой мастер-класс, что ни до, ни после, такой стрельбы я никогда не видел. Хотя до этого и считал себя неплохим стрелком. Подняв все мишени, имеющиеся в наличии, в количестве 20-ти штук, расположенных на дальности от 200 до 600 метров, меньше чем за минуту, не меняя магазина, уложил все на землю. Подтвердив тем самым, что свой знак "Мастер спорта международного класса" он носит не за красивые глаза. Хотя до этого, на вопрос, за какие это такие заслуги, отшучивался: "За метание пончиков".
После такой демонстрации, большего авторитета по стрельбе у нас не было. Оказалось, что всю свою службу он прослужил в СКА округа и, только перед пенсией, его бросили на личный состав, поскольку у данной категории она выше. Именно Сергей Федорович внушил нам, что упражнения прописанные в наставлении, это для солдат срочной службы. Для офицера эти нормативы должны исходить из технических возможностей оружия, находящегося в его руках. Если в ТТХ автомата определена дальность прямого выстрела для грудной фигуре – 440 метров, а по ростовой – 625, то и стрелять нужно именно на эту дальность. А уж стрелять из СВД на 300 метров, как указано в наставлении, это все равно, что в песочнице играть. Вот и испытаем выученные уроки на практике.
Хотя сами выстрелы противником замечены не были, но вот не заметить их последствий они, ну никак не могли. Поскольку уже на середине речки, там где, по словам сержанта, дна еще никто не доставал, лодки сдулись, и все немцы оказались вводе.
– Дай бог, если среди четырех десятков найдется кто-нибудь, не умеющий плавать. Тут то ему и трындец придет. И подозрений не вызовет. Мало ли из-за чего лодки прохудились. Может на сучок напоролись. Русские реки, они такие. В них какой только гадости не плавает. Бывает что и дерьмо. Как сейчас например. Смачные такие кучи дерьма плывут Но надо отдать им должное, плывут молча и целенаправленно. В сторону нашего берега. Эх, сейчас бы пройтись по головам, провести проверку, на предмет наличия там мозгов. Полетят наружу или нет? Но нельзя. Если вдруг, наличие мозгов обнаружится, могут ведь, ненароком, и соседа забрызгать. Их остатками. Тогда прощай скрытность. Лучше подождать.
На берег, вражеское воинство выбиралось постепенно и по одному. Видимо не все владеют навыками плавания в полной амуниции, в должной мере. Это ведь, только, на первый взгляд простое действие. Для тех кто не пробовал. На самом же деле: во всем нужна сноровка, закалка, тренировка. В советской армии существовали нормативы ВСК (военно-спортивного комплекса), по образу и подобию, нормативов ГТО (готов к труду и обороне). Только адоптированные к военной службе. И знак назывался соответственно – воин-спортсмен. Имел две ступени. Для получения которых необходимо было не только выполнить упражнение, но и соблюсти требования. Среди которых было: наличие спортивного разряда и плавание в обмундировании и с оружием. И хотя сапоги при этом привязывались к телу, а автомат был деревянный, хоть и равный по весу. Но даже при этом проплыть стометровку было не так уж просто. А уж здесь то и подавно. Ведь полная выкладка пехотинца тянет килограммов под тридцать, а у пулеметчика и поболее.
