- Так сладко, горько и хорошо, - произнесла Лили, глядя на бег облаков. Пиво холодными глотками проскальзывало внутрь, но от него становилось немного теплее, и голова ощущалась легкой и беззаботной. Морозный воздух не давал опьянеть, а хмельной напиток не позволял оставаться трезвой и несчастной. Цепкие пальцы горя разжались, отпуская ее сердце.

- Я не знаю, почему, но мне нравится грань между днем и ночью, - ее голос вплетался в звуки города, словно мелодия. - Зима, и эти тучи, здесь день остановился на этой самой грани.

- Все очень ярко, правда? Именно в такое время все просто до боли ярко. В летний полдень свет становится слишком жестким, и исчезают тени, с приходом ночи все оттенки заменяет чернота. А в такое время, как сейчас, все настоящее.

- Ты прав, - Лили перевернула бутылку и с сожалением сделала последний глоток.

- Не переживай, - улыбнулся Самаэль, - я слетаю еще за одной.

- Звучит, - не удержалась от короткого смешка Лили.

- Тем более что это правда, - он стоял перед ней, смеющийся и такой же настоящий, как свет этого зимнего дня. Лили смотрела на падшего, испытывая смешанные чувства.

Она не успела сделать из его бутылки и пары глотков, как он вернулся с добавкой.

Пальто, согретое его теплом, легло Лили на плечи.

- Самаэль, что ты делаешь, - она попыталась остановить его, - не надо. Ты ведь совсем раздет, замерзнешь.

- Я? - он откровенно смеялся над ней. - Да, я выгляжу странно зимой без пальто, но на этом все неудобства заканчиваются.

- А я мерзну, - вздохнув, созналась она, но падший улыбнулся, и его руки бережно укутали ее в теплую ткань.

- Ты ведь прежде всего человек, и только потом светлая, бывшая светлая, - спокойно произнес он, опускаясь рядом с ней на крышу.

- Значит, ты все-таки не совсем играл, - Лили поерзала на месте, - когда задавал мне все эти вопросы дома, якобы стараясь выдернуть из прострации?

- Было бы глупо закрывать глаза на очевидное. И, потом, не думаешь же ты, что никто из демонов не вспомнил, что ты - та самая девушка, что участвовала в обмене.

- Так ты и это знаешь, - рука с зажатой в ней заледеневшей бутылкой застыла на ветру.

- Я многое должен знать, чтобы управлять покинутой империей.

Лили замолчала, забыв и о пиве, и о причудливых играх облаков.

- Ты знаешь, почему я здесь?

- Что тут знать, - Самаэль задумчиво посмотрел вдаль. - Ты любишь его, и этим все сказано.

- Но ты больше не спрашиваешь, почему у меня не растут крылья?

- Откуда у тебя крылья - ты же человек. Черные крылья заменяют белые, но не пустоту. - Его взгляд витал где-то далеко, возможно даже, не только за пределами этого города, но и вне этого времени.

- Ты грустишь по ним? - осмелилась спросить Лили, но так и не смогла произнести до конца: “по белым крыльям”.

- Да, - раздался его надтреснутый голос, и Лили окатило волной чужой боли.

- Прости, - глаза ее наполнились слезами.

- За что? - удивился Самаэль, пробуждаясь и поворачивая голову в ее сторону.

- Что я так бездарно потратила свой шанс на свет.

Едва заметная улыбка изогнула его губы.

- Бездарно? Может, твои поступки и противоречат высшим канонам, только, знаешь, ты все же не темная, как бы тебе ни хотелось думать. Посмотри на себя: сидишь на холодной крыше в этом ворохе одежды - у тебя ничего нет, но ты все равно здесь, и ты светишься, Лили, любовью.

Она склонилась к нему и, уткнувшись в белую рубашку, заплакала, шмыгая носом, как ребенок.

- Если бы я мог что-то изменить… - начал он.

- Нет, - зеленые глаза взглянули на него в отчаянии, - ничего нельзя менять.

- Ник игрался временем с такой же легкостью, как и пространством, - отмахнулся падший.

- Он возвращал время назад?

- Я не могу этого помнить, но он говорил мне, что проделывал это несколько раз.

- Сколько? - Лили всматривалась в его глаза, будто пытаясь прочесть в них необходимый ей ответ.

- Я не знаю точно. С десяток, наверное. - Самаэль не понимал, чем привлек настолько пристальное внимание Лили.

- Нет, - ахнула она, складывая все части воедино.

- Что с тобой?

- Дети, его дети, к ним возвращается память! - воскликнула она. - Они не могут выдержать больше десяти таких повторений. Это означает, что еще один такой повтор убьет их всех: Небироса, Саргатанаса, Джареда!

- Успокойся, - Самаэль обхватил ее руками. - Даже если и так, и ты права, никто все равно не в состоянии сделать это без Ника.

- Да, - кивнула она, снова прижимаясь к ангелу, чтобы он не мог рассмотреть выражение ее лица.

Так вот почему они отошли от дел, укрывшись в своем колодце. Вот почему на нее так смотрел Небирос. Своей просьбой обучить ее ритуалу капхов она предлагала им пожертвовать своими жизнями ради еще одной, скорее всего, такой же бессмысленной, попытки переиграть их затянувшуюся драму.

34

Пиво было прекрасной альтернативой нижним слоям. Особенно после того, что Лили узнала о скользящих тварях. Но, хотя она давно похоронила надежду, после разговора с Самаэлем, Лили осознала, что малюсенький росток этой самой надежды продолжал жить где-то глубоко в ее сознании - она верила, что все же можно будет вернуть время, если не останется ничего другого. Сейчас даже эта призрачная надежда растворилась без следа. Ну почему это должны были быть именно последние капхи? Неужели кровь хозяина несла лишь проклятие? Лили с силой запустила камнем в свою точную копию и смутилась. На миг фигура двойника подернулась рябью, как поверхность воды, и уже через пару секунд на ее месте оказался знакомый Лили парень.

- Снова не в духе? - спросил он вместо приветствия, переступая брошенный камень.

- Ты что, следишь за мной? - не более вежливо отозвалась Лили.

- Нет, но я много вижу и слышу. То, чего не замечаете вы, застывшие.

- И что же это? Новое недовольство среди дрегов? Возрождение ведьм?

- Все так банально, фу. - Фигура покачнулась, рука отбросила пряди со лба. - Мир вокруг тебя меняется. Я-то вижу. Я много смыслю в изменениях. - Последняя фраза жутко развеселила тварь, и та, теряя человеческую форму, издала несколько хлюпающих звуков.

- И что же меняется? Трускл теперь растет на грядках в долине?

- Ты снова не угадала, - тварь сформировалась в небольшую копию аспида, и Лили невольно подумала о Гарусе и забеспокоилась. - Меняется природа ада, наступает… весна, - пасть изогнулась в зловещей ухмылке.

- По-моему, и так не холодно, - отозвалась Лили, стараясь не смотреть на трансформации.

- Застывшие, - пролаяла тварь и, неловко ковыляя на трех лапах, побежала прочь.

- Что это было? - так и хотелось сплюнуть ей вслед, чтобы больше никогда не видеть. Но тревога за Гаруса не давала покоя, хотя тварь вроде бы и не упоминала о нем. Лили повернулась и пошла в сторону черных пиков - ей нужно было убедиться, что аспид в порядке.

- Человек? - большие глаза хлопали спросонья. - Я никуда не полечу.

- Я, собственно, не за этим, - с облегчением вздохнула Лили, когда его голова, наконец, вынырнула из клубов темного дыма в ответ на ее зов. Она не была уверена, что выдержала бы здесь еще хотя бы пять минут, потому что дышать этим смрадом оказалось почти что невозможно.

- А зачем? - голова высунулась еще немного вперед - несмотря на свой почтенный возраст, аспиду не чуждо было любопытство.

- Хотела убедиться, что твои старые кости в порядке.

- Могла прислать открытку на рождество, - прокряхтел ящер, и Лили показалось, что он смеется над ней.

- Где ты этого нахватался? - поразилась она.

- А ты как думаешь? - Гарус выдохнул клуб дыма, стараясь не попасть в Лили.

- Самаэль? - лицо ее выглядело почти жалобным - догадка была просто невероятной.

- Ну, видишь, все знаешь, - фыркнула голова. - Зачем надо было давать работу ногам - спросила бы у него, как я поживаю.

- Но что он… Он что, навещает тебя?