Ах, как же ей не быть кокеткой:

Ее томит врожденный жар,

К ней муж ласкается так редко,

К тому же он и дряхл и стар.

Несносны древние ей сказки,

От них хоть дома не живи,

И усыпительны ей ласки

Экономической любви!

- А это кто?

- Матильда.

- Чудо!

- А это?

- Машинька.

- Мила!

- А это?

- Пульхерица.

- Роскошь!

- А это?

- Сашинька.

- Огонь!

- А то?

- Не знаю.

- О Рафаэль! Взгляни на это существо!

Дай легкость мне свою, Азаель!⁷⁶

Лечу за ним!.. Но для кого

Земля произвела его?

Не для небес ли, не для рая ль?

LXVII

Что дальше было, о друзья,

Не в силах выговорить я!

Еще я помню сон прекрасный,

Еще я помню сон ужасный!

Я знал любовь! я знал ее!

Мне божеством она явилась!

Но где ж она? куда мое

Светило счастья закатилось?

М...., милый, верный дух!

Пленяй собой мой взор и слух!

Пусть слышу твой полет мгновенный,

Пусть вижу призрак твой явленный,

Пусть призрак лишь один люблю!

Не сон ли жизнь? - я сладко сплю!⁷⁷

Может быть, преждевременная смерть есть благодеяние, ниспосылав* мое небом.

День XI

LXVIII

Кончено о Кишиневе. Я все об нем уже сказал, что хотелось сказать. Забыл только объявить охотникам, что подле Кишинева было гнилое озеро, куда я хаживал от скуки стрелять бекасов, диких уток и гусей. Теперь это озеро для очищения воздуха спущено. Населявшая оное дичь переселилась далее на юг, в Буджак⁷⁸, частию на лиман Днестровский, на озера: Ялпух, Кагуль, Сасик и проч., а частию на нижнюю, болотистую часть р. Прута. Коренные крылатые обитатели сих вод, птицы бабы, лебеди и прибрежные цапли, приняли переселенцев с распростертыми крыльями. При перелете на новоселье чрез степи Буджакские один Историк-Гусь описал довольно подробно кочевье дроф, стрепетов, куропаток, тетеревей, цыганскую веселую жизнь журавлей, пляску их недремлющих часовых, стоящих на одной ноге и имеющих в другой вместо ружья камень. Описал он также странный обычай аистов, или черногрудов, строить огромные своп гнезды на деревенских церквах и избах и по окончании образования детей отправляться в известное время в неизвестные страны. Кроме того, исчислил он все роды виденных им на речках и ставах куликов, лысок, водяных курочек и водяных бычков. Все эти описания очень любопытны, тем более что Историк-Гусь подробно рассматривает нравы, обычаи и язык их.

Рыбы, вонючие караси, населявшие озеро, не имея средств к переселению, со делались жертвою рыболовов; лягушки же, хотя довольно тесно, но до сего времени живут еще в проведенном канале.

LXIX

Таким образом, сказав все о Кишиневе, все, что не слишком занимательно, я подвергаю любопытство читателя желанию посетить лично Кишинев и увидеть здание бывшего Верховного суда, требующее починки, развалины Дибуглу, древний замок Крупенского78, известный столькими событиями; сад, Митрополию, Марсово поле, Малину и проч.

LXX

Сбираясь в дорогу, я еще должен осмотреть свое воображение. Подобного коня должно гладить, чистить и холить, кормить мозгом, а поить жизненными соками. Зато, едва только ногу в стремя... распахнулись крылья... хлоп задними ногами в настоящее... глядишь, уж он в будущем или в прошедшем, на том или другом полюсе, на небе или под землей, везде и нигде! чудный конь!

LXXI

Едемте! возлюбленный народ мой! запасись терпением на дальнюю дорогу по пустыням Гетским⁸⁰.

Ну, с богом!.. Свистнула нагайка

По ребрам быстрого коня...

Эге, постой! - еще хозяйка

Зовет, друзья мои, меня!

"Прощай, мой милый постоялец!

Ты едешь в дальний, в дальний путь!

Надень же ладанку на грудь,

А этот талисман на палец,

И Калипсицу не забудь!" -

"Нет, не забуду!" - "Не измучай!

Не забывай, не забывай!

И если только будет случай,

Мой постоялец!.. приезжай!" -

"Приеду!" - "Ну! еще прощай!" -

Как Телемака81 в страшном горе

Столкнул премудрый Ментор в море,

Так точно, други, и меня

Мой Ментор взбросил на коня! И вот я еду...

LXXII

От Кишинева вниз по долине реки Бык, близ с. Бульбок чрез мост, на высокую гору, потом горой, потом длинным спуском... и вот в нескольких верстах видны каменные, устарелые стены и башни Тигинские. Днестр в пространной долине, между садами, лесом, под крутизнами гор извивается, как дьявол-искуситель. За рекой с. Парканы и карантин, далее г. Тирасполь⁸², далее стены Херсонские. Что за картина? как далеко человек видит, если у него глаза зорки и если все пред ним открыто.

LXXIII

Здесь, в 3 верстах от Бендер, вверх по Днестру и по сие время есть с. Варница. Здесь сын первого драбанта⁸³ в мире, великий беглец с битвы Полтавской, никогда не пьющий горячих напитков и вечно нетрезвый, здесь, говорю я, в 1713 году, если кто помнит, Северный капрал, Карл XII 83 обращает свой екзерцирхауз {манеж (немец.).} в крепость, противустает с горстию шведов всему гарнизону бендерскому; здесь сражается он pro arts et focis! {за родину! (лат.).} в сей беспримерной битве теряет он часть уха, но не теряет бодрости и надежды победить 20 тыс. татар и 6 тыс. турок, осаждающих его. "Храбрые шведы, друзья мои! переносите припасы пороха и пуль в цитадель нашу - в канцелярию!" - восклицает он и тушит загоревшуюся свою крепость бочкой водки. Уже победа почти в его руках, Розен произведен уже на поле битвы в полковники, но - о проклятые ботфорты с длинными шпорами! вы были причиною падения героя!