Герт криво усмехнулся:
— Обычный галакт? Владеющий Творением на уровне Наставника?!
— Много лучше, Герт, много лучше, — кивнул Хамп. — Куда лучше, чем самая талантливая модель Пурразона. И тем не менее он — обычный галакт. Творец никогда бы не стал заниматься делами галактов.
Даже самых общих сведений, почерпнутых Олегом из сознания Герратуса, хватило, чтобы понять: основные интересы Творцов лежат далеко за пределами человеческого понимания. Галакты были интересны только Ученикам — да и то лишь в качестве учебных задач по социотехническому моделированию.
— В таком случае, Наставник, — возразил Герт, — он — необычный галакт. Галакт, научившийся Творению.
Он опустил глаза и замолчал, покручивая в руке небольшой цилиндрик, в котором Олег узнал дистант от стандартного излучателя.
Доигрался, подумал Олег. Как же это меня угораздило? Телепатии вон шесть лет учиться пришлось, энергоморфингу — три года. А здесь — какая-то неделя, и готов Творец. Что-то не верится мне, что это я сам научился. Уж не помог ли кто?
— Где это я учился Творению? — спросил Олег, обращаясь к Хампу — как к старшему по должности. — У меня что, провалы в памяти?
— Никто и не говорил, что ты учился, — ответил Хамп. — Но в Трит ты прибыл простым галактом, а из Троухора отбыл уже Творцом. Что-то странное произошло с тобой на Плато Демонов.
— Странное?! — воскликнул Герт. — Наставник, случилось невозможное! Галакты существуют лишь в Действительности, у них нет связи с Реальностью! Ты должен был изменить задачу…
— Зачем это — менять задачу? — искренне удивился Хамп. — Ты отлично справился со всеми тремя моделями…
— С двумя, — возразил Герт, протягивая руку в сторону Олега. — Третья никуда не годится, ведь он в ней не предусмотрен!
И впрямь не предусмотрен, отметил Олег. Основная модель Герта была посвящена эволюции Содружества; критерием ее успешности служил прогноз времени жизни данного техносоциума. В отличие от искинта с названием «Паскуале», Герт отвел человечеству только три года и восемь месяцев. В его модели не было ни Соловьева, ни Дю Марте; но инспектор Федорчук занимал в ней одно из ключевых мест.
— И правильно не предусмотрен, — согласился Хамп. — Какое отношение Творец имеет к галактам?!
Герт нахмурился, а потом коротко кивнул, признавая свою неправоту.
Сейчас узнаете, какое, подумал Олег.
— Ну хорошо, братья по разуму, — воспользовался он возникшей паузой. — Спасибо за посвящение в Творцы. А теперь послушайте, что я вам скажу…
— Ты просканировал меня или Герта? — перебил его Хамп.
— Тебя.
— Значит, ты должен был понять, чем мы тут занимаемся?
— Моделируете космические цивилизации, а потом сверяете прогнозы с результатом, — ответил Олег. — Насколько я понял, уже не первый цикл. Герту очень хочется, чтобы его третий прогноз подтвердился.
— Да, — кивнул Хамп. — Он уже создал две успешные модели; третий успех означает подтверждение мастерства.
— Боюсь, — покачал головой Олег, — что с подтверждением придется повременить. Я не дам Содружеству погибнуть. Ни через три года и восемь месяцев, ни в отдаленном будущем.
— Я тоже боюсь, что модель Герта может оказаться неадекватной, — кивнул Хамп дель Райг. — Но по совсем другой причине. Твои внезапно появившиеся способности были для нас полной неожиданностью. Конечно, в Реальности нет ничего невозможного; но подобные события происходят чрезвычайно редко. Их не принято учитывать в техносоциальных моделях. Более того, их не принято учитывать при проверке моделей. Если бы ты покинул Офелию, владея лишь харсунгом и демонизмом, я должен был вывести тебя из Действительности — потому что даже с этими ограниченными способностями ты мог бы ощутимо повлиять на развитие событий в Содружестве. Впрочем, за меня эту работу успешно проделали бы твои же соотечественники; в модели Герта ты должен был погибнуть на борту «Святого Духа». Но случилось непредвиденное — ты стал Творцом, причем стал им практически мгновенно. — Хамп посмотрел себе под ноги и покачал головой. — Обычно это занимает долгие годы. Галакт успевает привыкнуть к могуществу, успевает понять, на что это могущество следует употребить. В твоем случае все иначе — ты до сих пор остаешься со своими человеческими желаниями и убеждениями. Будь ты настоящим Творцом, вопрос о дальнейшей судьбе галактов даже не обсуждался бы. Мы вернулись бы на Офелию, чтобы узнать главное: как вообще возможно превращение галакта в Творца. А события в Содружестве развивались бы своим чередом, Федорчук провел бы всеобщее разоружение, и ваша цивилизация стала бы одной из немногих, полностью уничтожившей себя исключительно холодным оружием.
— За три года?! — не сдержался Олег.
— Ты же знаком с моделью, — пожал плечами Хамп. — Твое появление у Дю Марте ничего не изменило.
Олег нахмурился, вспоминая. В модели Герта Олег Соловьев погибал при допросе, после чего «Святой дух» направлялся на поиски Федорчука, захватывал его и получал новое задание — уничтожить базу телепатов. При контакте с бэчеэрами Дю Марте пускал в действие свои демонические способности, путем харсунга захватывал командование на корабле и освобождал Федорчука, после чего заключал с ним союз.
С участием Олега все это произошло чуть-чуть быстрее. Как раз на те два часа, которые понадобятся Федорчуку, чтобы восстановить свою память.
— Проклятье, — пробормотал Олег. — А я-то думал, что все уже в порядке…
— Все и так в порядке, — пожал плечами Герт. — Ты думаешь, одного действия достаточно, чтобы изменить судьбу целой цивилизации? Советую тебе поучиться моделированию!
Все верно, подумал Олег. Если миллиарды людей хотят убивать, сам Бог не способен защитить их друг от друга. Сам Дю Марте не сможет зателепать всех.
Значит, снова Вихрь. Пока он продолжает свою разрушительную работу, все прочее бесполезно.
— Вихрь, — сказал Олег. — Как мне остановить Вихрь?
Герт криво усмехнулся и подался вперед. Хамп жестом остановил его.
— Ты пропустил это при сканировании? — спросил он у Олега.
Олег покопался в памяти Хампа — и понял, что там нет ни слова о Вихре. Странно, ведь Творцы работают с нашей галактикой миллионы лет. Может быть, они называют его по-другому?
— Кажется, да, — признался Олег.
— Герт, объясни, — сказал Хамп.
— Это достаточно просто, Олег, — с печальной улыбкой произнес Герт. — Не только Творцы обладают способностью к Творению. Все существующее имеет возможность породить новую Действительность — в благоприятном месте и в благоприятное время. Все цивилизации начинают свой путь в относительно простом физическом мире. К моменту выхода в галактическое пространство их наука создает замкнутую модель, описывающую все возможные процессы, доступные в их Действительности. Но однажды — как правило, на этапе, когда в галактическую цивилизацию входит уже больше сотни разных миров, — на одном из таких миров возникают благоприятные условия. Возникает новая Действительность; процессы, считавшиеся невозможными, начинают происходить и достоверно воспроизводиться. В вашей галактике таким процессом является телепатия.
— Телепатия? — переспросил Олег. — Но Молчаливые знали ее сотню лет!
— Пингар не входил в Содружество до самых последних лет, — возразил Герт. — Его Действительность не была связана с вашей. До тех пор, пока телепатия не начала активно распространяться по галактике. С этого момента ваш мир изменился.
— Но как это связано с Вихрем? — спросил Олег. — Я не заметил, чтобы он поражал только телепатов!
— То, что ты называешь Вихрем, — пояснил Герт, — на самом деле способ, которым Дино Кагер визуализировал для себя процесс распространения новой Действительности. Изменения в сознании, которые ты называешь Обалдением, вызываются вовсе не Вихрем. Они вызываются новой Действительностью.
— Не понимаю, — Олег затряс головой. — Что значит — новая Действительность?
— Вот, — сказал Герт, раскрывая руку. Олег прищурился — на ладони Герта лежал маленький пушистый шарик, светящийся мягким зеленым светом. Он медленно поднялся, зависнув в воздухе, и запульсировал, то увеличиваясь в размерах, с каждым тактом все сильнее, то уменьшаясь обратно, к первоначальному облику мохнатого теннисного мяча. Когда очередная пульсация превратила шарик в огромный трехметровый шар, его поверхность коснулась лица Олега — и прошла мимо, не оставив никаких ощущений. А внутри шара Олег увидел висящую в черном космосе планету, с синими океанами и белыми разводами облаков. До нее можно было дотронуться рукой, но Олег почувствовал, что делать этого не стоит.
