К моменту его прибытия на Сардинию в январе 2000 года до деревни Арзана дошли слухи, что ее называют местом с необычайно высокой концентрацией долгожителей. Жители деревни устроили церемонию чествования четырех из них. «Они пригласили меня принять участие в празднике, но пока я не располагал точными данными», — рассказывал Пулен.
Рекордсменка.
Родившись 21 февраля 1875 года, Жанна Кальман прожила 122 года 164 дня. Француженка Кальман, до конца дней своих сохранявшая ясный ум и физическую дееспособность, приписывала свое долголетие портвейну, оливковому маслу и чувству юмора.
«Я не мог публично признать в них долгожителей. Я ведь ученый, поэтому без подтвержденных данных не имею права делать никаких выводов.
Но за полчаса до церемонии я зашел в муниципалитет взглянуть на записи о рождении и смерти и тут же обнаружил некоторые предварительные свидетельства точности и аккуратности документов. Я начал верить выкладкам Джанни, поэтому решил принять участие в церемонии и организовать масштабное исследование, призванное доказать исключительное долголетие мужчин на Сардинии».
Через три месяца состоялся первый из десяти визитов Пулена на Сардинию, в ходе которого он собирал данные и встречался с долгожителями. Он посетил более сорока районов с целью расчета так называемого Индекса исключительного долголетия (ИИД). Этот индекс учитывал регистрацию рождения и смерти всех людей, родившихся между 1880 и 1900 годами. Постепенно он собрал доказательства о феноменально высоком ИИД, характерном для данного региона. Отобрав районы с наибольшим процентом долгожителей, он обвел их на карте синими чернилами — так родился термин «голубые зоны», которые впоследствии прижился среди демографов.
Четырьмя годами позднее Пулен, Пес и шесть их коллег опубликовали статью в журнале Experimental Gerontology, в которой обозначили Барбаджу как регион, где проживают некоторые самые долгоживущие люди Сардинии. Феномен «голубых зон» связан прежде всего с мужчинами, отмечали авторы. Эти люди сохраняли дееспособность намного дольше других. В самых развитых странах мира соотношение женщин и мужчин среди долгожителей составляло 4:1. Здесь же оно равнялось 1:1.
Исследование показало, что географическое распределение долголетия на Сардинии не отличалось однородностью. В одном регионе — «голубой зоне» Барбаджа — вероятность дожить до ста лет была значительно выше, чем в других частях острова. Эта область исключительного долголетия была расположена в горном районе, находившемся до недавнего времени в относительной изоляции. «Специфический механизм, в силу которого люди, проживающие на данной территории, чаще доживают до весьма преклонного возраста, остается неизвестным», — заключили исследователи.
Как демограф, Пулен при описании населения опирался на конкретные факты, не делая никаких выводов. Помимо указания на другие области исключительного долголетия, существующие в горных районах, в его статье не предпринималось попыток объяснить, почему жители данной «голубой зоны» жили так долго. По мнению Пулена, разгадка этой тайны требовала многоаспектного подхода к истории, рациону и укладу жизни населения этой области. Испытывали ли жители данного региона стресс? Если да, каким образом они с ним боролись? Играла ли какую-нибудь роль религия? Традиционная медицина? Чистый воздух? Состав воды? Хранила ли «голубая зона» секреты, которые помогли бы всем людям жить дольше?
Начало изучения «голубых зон»
В октябре 2004 года мы вместе с фотографом National Geographic Дэвидом Маклейном приземлились в Сассари, университетском городке вблизи северо-западного побережья Сардинии. Мы хотели проникнуть в тайну «голубых зон». Нас сопровождали два молодых итальянских журналиста — Джанлука Колла и Мариса Монтебелла: они помогали нам беседовать с людьми, переводили, организовывали транспорт и техническое оснащение. Мы намеревались взять интервью у двадцати долгожителей, олицетворявших собой культуру долголетия «голубых зон». Из материала, собранного в ходе интервью, планировалось выделить культурные характеристики, затем встретиться с местными экспертами, которые могли бы объяснить, каким образом эти характеристики влияют на экстраординарное долголетие жителей острова.
К счастью для нас, в университете Сассари преподавал генетику антрополог, учившийся в Стэнфордском университете, доктор Паоло Франкалаччи. «Пожалуйста, зовите меня Паоло», — заявил он в первый день знакомства. Молодой энергичный профессор с длинными каштановыми волосами, одетый в голубые джинсы, твидовый пиджак и рубашку с расстегнутым воротником, провел меня по узким мощеным улочкам города Альгеро мимо большой пиццерии с фонтаном и уличных кафе прямиком в тускло освещенный бар с 400-летней историей. Мы уселись на скамьях за угловым столиком и заказали по кружке пива. Человек невероятного интеллекта, Франкалаччи принадлежит к тому редкому типу ученых, кто умеет доступно объяснить сложные понятия, сопровождая свои объяснения бурной жестикуляцией.
По его собственному признанию, он, еще будучи студентом-биологом в университете Пизы, заинтересовался эволюцией человечества. Движимый этим интересом, он устроился в лабораторию известного генетика Луиджи Лука Кавалли-Сфорца в Стэнфорде, где изучал население разных стран, анализируя их гены. Он специализировался на анализе митохондриальной ДНК с целью определения происхождения людей — живых или мертвых. Изучая мумии, найденные в китайской пустыне Такла-Макан, он установил, что они имели индоевропейское происхождение. Это открытие принесло ему известность.
«Половину хромосом мы получаем от матери, половину — от отца, — поясняет Паоло, и его руки летают в воздухе, словно он дирижирует оркестром. — Другими словами, каждый ген мы получаем в двух копиях, по одной от каждого родителя, и эти две копии взаимодействуют друг с другом. Правда, это не относится к двум маленьким участкам ДНК: Y-хромосоме, передающейся от мужчины к мужчине (у женщин ее нет), и митохондриальной ДНК, передающейся от женщины к женщине (у мужчин она присутствует, но они не могут передавать ее потомству). Эта особенность облегчает попытки проследить историю населения по женщинам (в случае митохондриальной ДНК) или мужчинам (в случае Y-хромосомы) к предкам-основателям. Используя ДНК, мы смогли проследить происхождение каждого человека до первых предков по материнской линии».
Франкалаччи воспользовался этим методом и на Сардинии, проследив происхождение ее жителей на 14 тысяч лет назад. Тогда планета еще только отогревалась после ледникового периода. По мере таяния снегов небольшая группа генетически близких людей из Иберии сошла с Пиренеев и отправилась к Средиземному морю. Они двигались вдоль побережья на восток через территории, известные нынче как Французская Ривьера и Тоскана, а затем через море переправились на Корсику, где сделали короткую остановку. Осели они на побережье Сардинии у подножия гор.
«Восемнадцать тысяч лет назад во время так называемого ледникового максимума люди в Европе могли выжить только на двух „спасительных островках“: в Иберии и на Балканах», — продолжал рассказывать Паоло. После отступления ледников и потепления климата люди стали заново заселять Европу. Они двинулись на запад с Балканского полуострова и на восток с Пиренейского полуострова. Сардиния была заселена исключительно иберийской волной — людьми с Y-хромосомной линией наследования М26.
«Этот генетический маркер M26 обнаружен у 35 процентов современных жителей Сардинии и редко встречается за ее пределами», — утверждает Франкалаччи. Учитывая генетическую чистоту населения этой «голубой зоны», он предположил, что первые сардинцы не смешивались с другими средиземноморскими народами. Они, скорее всего, занимались рыбалкой, охотой и собирательством. Сельское хозяйство появилось на Сардинии около 6–7 тысяч лет назад вместе с неолитическими людьми из Леванта, где земледелие возникло минимум на три тысячи лет раньше.
