– Бегом марш! – подскочил капитан, убирая пистолет. – Уходим!

Разведгруппа рванула что есть силы дальше по дороге. Капитан на бегу поменял автоматный магазин и понял, что израсходовал уже половину боекомплекта. Надетая поверх ОЗК разгрузка полегчала вдвое, и если патроны закончатся…

– Они очухались! – тяжелое дыхание Краба заполнило эфир. – Бегут за нами! Их там до хрена!

Капитан оглянулся, не сбавляя темпа. Мутантов стало ещё больше, видимо, к первой волне присоединились те, что выбегали из домов позже. Разрыв между беглецами и преследователями составлял метров сто, но мутанты неслись со скоростью, на которую явно не были способны в бытность свою нормальными людьми. Дистанция быстро сокращалась, и мысли молодого офицера отчаянно забились. Если остановить группу сейчас и дать бой, то, возможно, атаку удастся перебить. Но боезапас на этом иссякнет, а безоружными они не смогут ни выполнить задание, ни даже вернуться к люкам в шахту…

– Кэп, я – Шмель, вижу грузовики! – выпалил бегущий в голове группы разведчик. – Две машины! Там какие-то склады, что ли!

– Круговую оборону вокруг грузовиков! – капитан оглянулся на приближающуюся погоню. – Шмель, Чук – заводите оба! Краб, Лис – в кузова! Прикроете погрузку!

Ближайший грузовик не завелся, со вторым повезло больше. Брошенный прямо посреди выездных ворот бортовой КамАЗ удалось завести, когда до стремительно приближающейся толпы мутантов оставалось метров десять. Грузовик взревел двигателем и медленно покатил вперед, подбирая отстреливающихся бойцов.

– Гони! – капитан влетел в кабину на сиденье рядом с водителем. – Все погрузились!

– Куда ехать? – Чук воткнул передачу и нажал на газ. КамАЗ рванулся, сшибая невесть откуда взявшихся перед кабиной мутантов, и запрыгал на попадающих под колеса телах.

– Прямо! – офицер высунул в открытое окно автоматный ствол, ожидая нападения из-за проносящихся мимо строений. – Надо выехать на проспект Вернадского! Включи дальний свет и ищи дорогу! Если не сворачивать, то выйдем прямо на него, но на карте сквозного проезда не было.

Грузовик мчался сквозь ночную тьму по непонятной территории, являвшейся до эпидемии каким-то непонятным то ли складским, то ли промышленным комплексом, сшибая брошенные на пути легковушки. В закоулках между строениями мелькали человеческие силуэты, опрометью бросавшиеся бежать при приближении КамАЗа и тут же скрывающиеся из вида. Вскоре впереди в свете фар замаячил тупик, и Чук сбросил скорость, озираясь.

– Слева! – ткнул рукой капитан. – Пролом в заборе! Кто-то уже пытался выехать отсюда до нас!

КамАЗ вновь взревел двигателем и устремился в обнаруженную брешь. Грузовик прошел среди окруженных забором деревьев полсотни метров, миновал ещё один пролом и вышел ко двору многоподъездной многоэтажки. В темноте здание казалось нетронутым и безлюдным.

– Во двор не суйся! – капитан напряженно вглядывался в освещенную фарами часть двора, держа наготове автомат. – Объезжай за домом! После него должен быть проспект!

Грузовик обогнул многоэтажку, снес пару шлагбаумов и какое-то ограждение, прошел метров сто и попал на опоясывающую двор неширокую автомобильную дорогу, местами перегороженную беспорядочно брошенными автомобилями. По ней наконец-то удалось выбраться на проспект, и КамАЗ, расталкивая попадающиеся на пути машины и переваливая через газоны, развернулся в сторону центра города.

– Теперь прямо, никуда не сворачивая, – капитан всмотрелся в стоящие вдоль проспекта дома. Некоторые здания были охвачены пожаром, в некоторых пылали только отдельные этажи или квартиры, но на ночных улицах не было видно ни души. – Дорога выходит прямо к Кремлю. Время?

– Минус пятьдесят шесть! – Чук прибавил газа, и грузовик помчался по проспекту, объезжая попадающиеся на пути неподвижные автомобили с распахнутыми дверьми. Машин на дороге, вопреки ожиданиям, оказалось немного, и КамАЗ держал неплохую скорость. Капитан не сводил взгляда с проносящихся мимо домов. Почти каждое здание несло на себе следы пожаров, множество окон зияло разбитыми стеклами, иного освещения, кроме пожаров, не имелось. И нигде не было видно никаких признаков жизни. Мутанты словно растворились в ночном мраке, время от времени прорезаемом глухим треском далеких пулеметных очередей.

– Ё-моё, кажется, приехали… – уныло протянул Чук, сбрасывая скорость. – Дальше не пролезем…

Проехать по пустому проспекту удалось едва километра три. Далее проспект пролегал под автомобильной эстакадой и переходил в мост, уходящий в сторону Москва-реки. Мост был наглухо забит столкнувшимися машинами, дальний свет фар выхватывал из темноты бесконечную пробку, теряющуюся во мраке. Пересечь реку и добраться до центра этой дорогой было невозможно.

– Время? – капитан торопливо извлек из кармана разгрузки запаянную в пластик карту.

– Минус пятьдесят три! – доложил боец. – Товарищ капитан, может, по бездорожью объехать?

– Там река впереди, – поморщился офицер. – Она через весь город петляет и делит его надвое.

– Я в Москве два раза всего был, – Чук остановил грузовик и вглядывался в капитанскую карту через лицевой щиток противогаза. – Город плохо знаю…

– Карту надо было изучать! – осадил его офицер. – По сторонам смотри! Вдруг появится кто! – Он склонился над картой. – Хорошо, что карта бумажная… В этих гребаных перчатках на сенсор хрен нажмёшь… тут на спусковой крючок палец чудом попадает… какой козёл сделал их одного-единственного размера на всех… Так! Есть два пути для объезда: направо, там попадём на Ленинский проспект и далее до Кремля почти что по прямой. Либо налево, до Бережковской набережной, и по ней до моста на Новый Арбат. Он тоже к Кремлю выходит. Я думаю, надо налево. Справа мостов больше, и дорога идет через плотную застройку. Можем попасть на мосту в такую же свалку, только ещё с толпой мутантов. А по набережной домов меньше, да и мост к Новому Арбату я помню, он широкий, больше шансов, что не забит машинами. Короче, Чук, нам надо попасть на Косыгина!

– Это где? – попал в тупик боец. Он увидел злой взгляд офицера и торопливо добавил: – Виноват!

– Это прямо у нас над головой! – капитан ткнул пальцем вверх. – Долбаный проспект, на котором мы застряли, проходит как раз под улицей Косыгина! Сдавай назад и рви налево, пока нас не заметили!

КамАЗ дрогнул, сдвигаясь с места, и покатил назад. На улице Косыгина было темно и пусто, только со стороны охваченной пожаром высотки МГУ доносился треск очередей и гулкие хлопки взрывов. Генерал, когда говорил о том, что зараженные люди пытаются прорваться в подземные Раменки, предупреждал, что у них есть тяжелое вооружение. Судя по звукам, у зараженных даже танки имеются. Что не удивительно, если учитывать, что стало с подразделениями внутренних и прочих войск, отряженными для обеспечения порядка и спокойствия в столице. В воздух над невидимым в ночи горизонтом взмыла вереница трассирующих снарядов от автоматической пушки БМП и исчезла за проносящимися мимо КамАЗа деревьями. Поблизости же царили тишина и чернильный мрак. Вокруг вместо домов росло множество деревьев, освещения не было никакого, и казалось, что грузовик идет не через центр Москвы, а через центр какого-нибудь крупного парка, даже брошенные среди дороги машины попадались редко.

Капитан подумал, что маршрут выбрал правильно, и нервное напряжение, не отпускающее мозг с момента первого выстрела, немного ослабло. Он попытался подавить страх, порождающий сумбур в мыслях. Нельзя так хаотично соображать, нельзя! До сих пор он командовал группой не самым лучшим образом, нужно работать грамотно! Страх страхом, а работа – работой, иначе не выжить. На память пришли слова инструктора из учебного центра ГРУ, в котором он проходил дополнительную подготовку будучи старлеем: «думай не о том, как не умереть, а о том, как умереть наиболее результативно. В результате эффективность будет выше и шансов выжить больше». Инструктор тот был со странностями, один его позывной чего стоил – «Тринадцатый». Не каждый рискнет так назваться. Но спорить с ним было довольно больно, да и подготовку немолодой грушник давал серьёзную. Поговаривали, что он законченный псих, кровавый маньяк, любит убивать ножами, потому что так приятнее, и собственное начальство его, скажем так, немного опасается…