– Ярослав, – представился Кузнецов, задержавшись в дверях рядом с волоокой.

– Катюша, – охотно отозвалась деревенская красавица.

Поэт Аполлон Кравчинский, впервые оказавшийся в деревянном тереме, растерянно пялился на увешанные пожелтевшими фотографиями стены комнаты, которую, вероятно, правильнее было бы назвать горницей. На фотографиях преобладали люди в мундирах чуть ли не со времен Очакова и покоренья Крыма. Надо полагать, это были Коляновы предки. Если судить по этим фотографиям, то Ходулины ратоборствовали из поколения в поколение, и пацифистов среди них не водилось.

Стол был накрыт с такой быстротой, что Ярослав даже глазом моргнуть не успел, а уж обилие закусок его и вовсе привело в изумление. То ли тетя Фрося очень любила своего непутевого племянника, то ли в деревне испокон веку так потчевали дорогих гостей. В любом случае детектив считал, что им втроем такого количества продуктов просто не съесть.

– Вы извините, что стол собрала на скорую руку, – вздохнула тетя Фрося. – Сегодня повечеряем абы как. а уж гостей завтра созовем.

– Каких гостей? – удивился Колян. – Мы же по делу!

– Делу время – потехе час, – строго сказала хозяйка. – Обычаем пренебрегать не след. Не нами заведено, не нам и отменять.

– Ну, – поднял стакан охотно согласившийся с обычаями предков Колян, – за смычку города и деревни.

Тост был, прямо скажем, так себе, не отражающий всю сложность текущего момента и потерявший свою актуальность много лет назад, но поскольку никто ничего лучшего не предложил, то выпили под него. Наливочка оказалась крепенькой, это Ярослав почувствовал сразу. Нельзя сказать, что детектив был от рождения трезвенником, но особой страсти к спиртному не испытывал. Пить, однако, пришлось до дна, ибо по-иному у нас не пьют. Запаха сивушных масел Ярослав не уловил и слегка удивился по этому поводу – не на покупной же водке настаивала свою наливочку тетя Фрося?

– Так говоришь, среди своих любителей поживиться нет?

– Ты сам посуди, Николай, – вздохнула тетя Фрося. – Село наше почти тысячу лет стоит, а может, и более того. Все мы тут если не родня, то соседи, а если не соседи, то родня. Вот и Катюша мне двоюродной племянницей доводится.

– Иди ты, – невесть отчего удивился Колян. – Вот уж не думал, что в нашем роду такие красавицы водятся.

– Сказанул, – обиделась тетя Фрося. – А я, по-твоему, обмылок, что ли? Да по мне вся округа сохла.

– Верю! – вступил в разговор Аполлон. – Да вы и сейчас, Ефросинья Петровна, для своих тридцати пяти лет выглядите, прямо скажу, сногсшибательно.

– Какие там тридцать пять, – зарделась тетя Фрося. – Мне уже за сорок. – Бросьте, – махнул рукой Аполлон. – Не верю. Вот и Ярослав подтвердит.

Занятый пережевыванием деревенского сала детектив утвердительно промычал и закивал головой, нисколько не покривив душой. Ходулинская тетка была хоть куда, но еще больше Ярославу нравилась ее двоюродная племянница. Катюша на комплименты городских гостей реагировала спокойно, зато ее очень волновал повод, благодаря которому троица оказалась в этих благословенных местах. Речь зашла все о том же самогонном аппарате. Точнее, о двух аппаратах, исчезнувших при весьма загадочных обстоятельствах.

– Так украли их или не украли? – стоял на своем захмелевший Колян.

– Конечно, украли, – обиженно отозвалась Катюша.

– И кого же мы подозреваем? – Кравчинский ласково улыбнулся красавице. – Если свои взять не могли, то остаются, следовательно, либо кришнаиты, либо китайцы?

– Ты американца забыл, – подсказал Колян. – Он мимо деревни на велосипеде проезжал.

– Дедуктивный метод мне подсказывает, – закатил глаза к потолку Аполлоша, – что перевозить самогонный аппарат на велосипеде на большие расстояния несколько затруднительно. А уж тем более когда речь идет о двух агрегатах. Следовательно, американец отпадает. Кришнаиты, по слухам, чужого не берут. Остаются китайцы, которые даже чисто внешне похожи на обстрелявшего Коляна монгола. То есть нельзя исключить, что мы имеем дело с весьма многочисленной и хорошо организованной преступной группой, контролирующей всю окрестность.

Тетя Фрося ахнула, Катюша хихикнула в кулачок, Колян глумливо ухмыльнулся, а у Ярослава появилось сильнейшее желание дать поэту по шее за дискредитацию уважаемой профессии частного детектива. В наивность Аполлоши Кузнецов не верил, ибо на роль доктора Ватсона его просвещенный друг не годился, следовательно, речь Кравчинского смело можно было считать издевательской. Ярослав издевочку стерпел, но про себя решил отыграться на Аполлоше при первой же возможности по полной программе.

– Это инопланетяне виноваты, – понизив голос почти до шепота, сказала вдруг Катюша и скосила на Ярослава загадочно мерцающие глаза.

Детектив собрался было смертельно обидеться на лебедушку, вздумавшую присоединиться к розыгрышам его приятелей, но тут в разговор вмешалась тетя Фрося, горячо поддержавшая свою юную родственницу и дополнившая ее слова существенной информацией:

– Семен Калягин их собственными глазами видел, а Ванька Митрофанов даже летал на их ракете.

– Ванька врет, – обиделась почему-то Катюша. – Зачем инопланетянам этот алкаш? А вот дяде Семену я верю, он сроду никого не обманывал.

– НЛО, значит, – задумчиво протянул Кравчинский. – Бывает. А зачем инопланетянам самогонный аппарат понадобился?

– Ну, ты даешь, Аполлоша, – возмутился Колян. – Люди вдали от дома, в служебной командировке. Захотелось расслабиться.

– Они не только самогонные аппараты крадут, – все тем же драматическим шепотом продолжала Катюша. – У Калягиных вилы и грабли увели. У Кузиных телегу укатили.

– Телега-то им зачем?

– Кто их знает? – развела руками Катюша. – Дядька Василий вышел по утру коня запрягать, а телеги, что во дворе стояла, и след простыл. А хомут они у Шепотиных взяли.

– Если взяли хомут и телегу, то это точно не инопланетяне, – покачал головой Колян, – тут либо цыгане постарались, либо монголы, помяните мое слово, мужики.

– Нет у нас монголов, – искренне возмутилась Катюша. – А цыгане в первую голову коня бы увели, зачем им телега?

– Резонно, – поддержал лебедушку Кравчинский. – Хомут и телега кроме инопланетян никому нынче на фиг не нужны.

– Вы посмотрите на него! – Ходулин чуть не подпрыгнул на месте. – Знаток деревенского быта! По нынешним временам хорошая телега больше твоей машины-развалюхи стоит. А хомуты сейчас никто не шьет.

Разговор выходил дурацкий, но не лишенный, однако, некоторых интересных деталей. В инопланетян Ярослав, конечно, не верил, зато заподозрил, что в селе появился пройдоха, распускающий слухи о небесных пришельцах, дабы замаскировать собственную слабость к чужому добру. С другой стороны, телега, это ведь не самогонный аппарат, ее так просто не спрячешь. В этой связи Кузнецова заинтересовали два человека – Семен Калягин и особенно Ванька Митрофанов, склонный, если верить той же Катюше, к чрезмерному употреблению горячительных напитков.

– А где и при каких обстоятельствах Семен Калягин видел инопланетян? – спросил Ярослав у Катюши.

Это были чуть ли не первые произнесенные им за время застолья слова, и прозвучали они очень весомо и профессионально. Во всяком случае, тетя Фрося и Катюша посмотрели на детектива с уважением. Человек, что называется, зрил в корень, в отличие от своих легкомысленных приятелей, которые норовили высмеять озабоченных необычными происшествиями людей.

– Видел он их за околицей, – пояснила Катюша. – Только он не самих инопланетян, а их летающую тарелку, большую и круглую.

– Она что же, прямо так на полянке и стояла?

– Да, – кивнула Катюша. – Дядька Семен хотел было к ней подобраться поближе, но тут кто-то сказал ему из ниоткуда: «Не ходи, Калягин, пропадешь». Дядька Семен заробел, развернулся на полусогнутых и скоренько отправился домой. Дело-то потемну было. А кто их, инопланетян, знает, что у них на уме.

– А к уфологам вы обращаться не пробовали? – спросил заинтересованный Кравчинский.