– Отдай! Я умею пользоваться этим! – проговорил Юлий, вырывая оружие. Воспоминания из прежней жизни нахлынули на него. Он вспомнил, как с копьем в руке шел на разъяренного лойся там, в пустынном безмолвии.

Червь Вутры возвращался. Опять послышался скрежещущий звук. Зеленоватый свет усилился. Юлий и Усилк осторожно выглянули. Но чудовище не двигалось. Они видели, как светится его морда. Она была повернута в их сторону, но оставалась неподвижной.

Чудовище ждало.

С той стороны, откуда пришел червь, стремительно приближался второй. Два червя… в воображении Юлия все подземные проходы вдруг стали кишеть червями.

В ужасе они прильнули друг к другу. Свет и шум усиливались. Но чудовища, казалось, были заняты только друг другом.

За волной зловония мимо них промелькнула голова чудовища, устремившая все свои четыре глаза вперед. Упершись концом копья в стену ниши, Юлий другой конец высунул наружу.

Лезвие полоснуло по мелькавшему боку червя. Из длинной разверстой раны на его теле хлынуло желеподобное вещество, которое через мгновение затопило все его тело. Чудовище замедлило свое движение еще до того, как мимо ниши промелькнул его хвост.

Собирались ли два червя драться или совокупляться – навеки осталось тайной. Второй червь так и не достиг своей цели. Его движение выдохлось. Предсмертная судорога потрясла его тело, и оно затихло.

Медленно погасло зеленое свечение. Все было тихо, только шелестел ветер.

Люди боялись пошевельнуться. Первый червь все еще ждал где-то в темноте. О его присутствии свидетельствовал только слабый зеленый свет, едва различимый над телом издохшей твари. Уже потом четверо людей признались друг другу, что это был самый жуткий момент в их жизни, в их хождении по мукам. Каждый думал про себя, что первый червь знает о них, знает, где они скрываются, и теперь только ждет момента, чтобы отомстить за гибель своего друга или подруги.

Наконец первый червь зашевелился. Они услышали скрежещущий звук медленно скользнувшего вдоль стены тела. Он медленно двигался вперед, как бы опасаясь ловушки. Наконец его голова показалась над туловищем погибшего собрата, и червь стал его жадно пожирать.

Четверо людей уже не могли больше оставаться в нише. Звуки были слишком красноречивы. Стараясь не ступать в желеобразную массу, они выскочили из ниши и бросились бежать по темному проходу.

Их путешествие через мрак горных лабиринтов продолжалось. Но теперь они поминутно останавливались и прислушивались к звукам тьмы. А если им нужно было что-то сказать, говорили они дрожащим шепотом.

Иногда они находили воду для питья. Но запасы пищи у них иссякли. Искадор подстрелила несколько летучих мышей, но они никак не могли заставить себя есть этих тварей. Они блуждали по каменным лабиринтам, с каждым днем теряя силы. Время шло. Никто уже не вспоминал о Панновале с его защитой от всяких невзгод. Все, что у них осталось от жизни, – это бесконечная тьма, через которую им было нужно пройти.

Они стали натыкаться на кости животных. Однажды, высекши искру, они увидели два человеческих скелета, распластанных на полу ниши. Один обнимал другого. Время лишило эту позу какой-либо нежности, и сейчас лишь кости терлись о другие кости, а страшный оскал черепа ухмылялся в ответ на другой оскал.

Затем в одном из мест, где воздух был более холодным, они обнаружили двух пушистых зверьков, которых они тут же убили. Неподалеку находился детеныш, издававший жалобные звуки и тыкавшийся тупым носом в их руки. Они разорвали детеныша на куски и стали пожирать его, пока мясо было еще теплым. Запах крови разбудил в них зверский аппетит, и они сожрали также и его родителей.

На стенах росли светящиеся организмы. Они даже обнаруживали иногда признаки человеческого обитания. Остатки того, что когда-то было лодкой. Полуразрушенный навес, под которым росли грибы. А рядом печь, труба которой уходила в кровлю пещеры. Печь облюбовала для житья семейка притов. Искадор подстрелила нескольких птиц, и они сварили их в горшке, добавив туда грибов и щепотку соли. В эту ночь их мучили кошмары. Они решили, что причиной тому съеденные грибы. Когда на следующее утро они двинулись в путь, то через два часа наткнулись на низкую и широкую пещеру, в которую проникал зеленый свет.

В одном углу пещеры тлел огонь. Рядом был грубо сколоченный загон, внутри которого находились три козы с ярко светящимися в темноте глазами. На шкурах, сваленных неподалеку в кучу, сидели три женщины: одна старуха и две совсем молодые. Две последние с криком убежали, когда в пещере появились Юлий, Усилк, Скоро и Искадор.

Скоро, не мешкая, вошел в загон с козами, схватил ведро и начал доить коз, не обращая внимания на нечленораздельные вопли старухи. Но молока от коз было мало. Быстро выпив его, все тотчас двинулись дальше, не дожидаясь, когда появятся мужчины племени.

Они свернули в проход, который оказался забаррикадированным. За наваленными глыбами виднелся выход из пещеры, а дальше – открытая местность, склон горы и долина, и яркий свет царства, где правил Вутра, Бог Небес.

Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и чувствовали, что сейчас их связывают узы дружбы. Оторвавшись от прекрасного видения, они посмотрели друг на друга. Их лица были полны радости и надежды. Они смеялись, кричали, тискали друг друга. Когда их глаза привыкли к яркому свету, они, прикрыв глаза ладонями, взглянули вверх, на Беталикс, который плыл среди облаков.

Поскольку Беталикс стоял высоко в небе, а Фреир клонился к востоку, Юлий заключил, что время года близилось к весеннему равноденствию, а время дня было около полудня. Фреир стал в несколько раз ярче. Он разливал свой свет по покрытым снегом холмам. Бледный Беталикс двигался быстрее по небосводу и скоро будет садиться, в то время как Фреир все еще будет в зените.

Как прекрасен был этот вид часовых неба! Их непрерывное движение по небосводу, знакомое Юлию с детства, всегда заставляло трепетать его сердце. Он оперся на копье, которым сразил чудовище, и подставил свое тело лучам небесных светил.

Но Усилк положил руку на плечо Скоро и, видимо, не собирался выходить из пещеры. Он с опаской поглядывал на этот бескрайний мир. Он сказал Юлию:

– А может, нам лучше остаться здесь, в пещере? Как мы будем жить там, под этим небом?

Не отрывая глаз от расстилающегося перед ним пространства, Юлий почувствовал нерешительность Искадор. Она тоже боялась выйти из пещеры, как и двое мужчин.

– Ты знаешь притчу о личинках в орехе? Те думают, что их гнилой тесный орех – это весь мир, и когда орех раскалывался, личинки погибали от шока. Ты тоже хочешь быть такой же личинкой, Усилк?

На это Усилк ничего не ответил. Ответила Искадор. Она подошла к Юлию и взяла его за руку. Он улыбнулся. Его сердце запело. Однако он все равно с жадностью смотрел вперед.

Он увидел, что горы, из которых они вышли, будут прикрытием от ветра и дальше к югу. Повсюду росли низкорослые деревья, поднимая свои стволы прямо вверх. Это говорило о том, что холодный западный ветер с Перевала здесь уже не властен. Юлий все еще сохранил прежние навыки, которым давным-давно научил его Алехо. Среди холмов должна водиться дичь, и поэтому они спокойно смогут жить под небом, как это было угодно богам.

Его душу наполняла радость. От избытка чувств он широко раскинул руки, как бы собираясь обнять весь этот необъятный мир.

– Мы будем жить в этом защищенном месте, – сказал Юлий. – Что бы ни случилось, мы должны держаться вместе. – Вдали среди холмов поднимался вверх дым. – Там живут люди. Мы заставим их признать нашу власть над ними. Мы будем жить по своим законам, а не по законам других людей.

Распрямив плечи, он направился вниз по склону между чахлыми деревцами. Остальные последовали за ним. Сперва Искадор, своей гордой походкой, а затем остальные двое.

Некоторые планы Юлия осуществились, а другие нет.

После многих приключений они были приняты в небольшой поселок, укрывшийся под складкой горы. Люди здесь вели примитивный образ жизни, и, благодаря превосходству в знаниях, Юлию и его друзьям удалось подчинить их, править ими и устанавливать законы.