Резко ударив кулаком по стене, он заставил девушку вздрогнуть.

― Не смей так о себе говорить!

― А ты не смей на меня кричать!!! Ты причиняешь людям боль, Кристофер Блэк! Ты ― монстр в человеческом обличии.

После этих слов наступила тишина. Опустив глаза, Кристофер тихо произнес:

― Ты права, я не хороший, во мне этого просто нет. - развел он руками. - Я всегда делал и делаю, что хочу...И ты права, я причинял боль людям. Сначала отцу, ведь именно из-за меня он пошел на эту работу, хотел обеспечить своего сына достойным будущем, но из-за этого попал в огромную передрягу из которой не смог выбраться живым. Это произошло из-за меня. - Ткнул он в себя пальцем. - Я полюбил женщину и убил её. Произошла авария, выжили все, кроме неё. И тут я причинил огромную боль её семье. - Взъерошил он волосы. - Моя мать, она сейчас лежит в больнице. Ты знаешь, она ни с кем не говорит уже на протяжении более четырех лет? И все из-за меня. - Горько усмехнулся он. - Из-за той аварии случившейся много лет назад. Ты хоть представляешь, что это такое каждый день выслушивать проклятье в адрес своего сына, слушать, что он убийца. Слушать те угрозы...Угрозы в отношении меня! У неё случился удар и после этого...И здесь я виновен! - Слушая его Бель хотела было его перебить, но промолчала. - Кристана...Эта девочка влюбилась в меня. Ты хоть представляешь в каком состоянии она порой меня находила и с кем? Это не описать... Но она не сдавалась и все время твердила мне о том, что будет любить меня даже такого! Ей было больно и больно сейчас от того, что я не люблю её, от того, что сплю с другими! - Его голос сорвался на крик. - Я причинил ей боль тем, что забеременела от меня, но я не готов дать то, что она так сильно желает от меня получить. Не готов! И ты...- Взглянул он на Бель. - Ты, такая правильная, верная, постоянно твердящая мне о том, что в моей душе есть свет... Взгляни сейчас на себя. Ты была раньше иной, не такой как сейчас. И я тут виноват. Ты права. Я причиняю людям страдание. Только это. - Устало потер он глаза. - Видимо на это я только и способен.

В комнате вновь повисло молчание. Обхватив себя руками, Бель опустила голову. Сегодня он сказал больше, чем когда-либо. Узнавать подробности его жизни было тяжело и в некоторой степени больно, но с другой стороны, она была рада, что он хоть что-то ей рассказал.

― Во что ты встрял, Кристофер? Что у тебя случилось? Почему мне говорят, что с тобой нельзя общаться?

Подойдя к ней ближе, он заметил, как она отступает от него.

― К тебе кто-то приходил?

Она покачала головой.

― Это случилось в больнице. Я не знаю этого человека, но он что-то хотел выяснить, однако я ничего не знала. Он сказал, что ты не тот, за кого себя выдаешь.

― Тебе лучше ничего не знать.

― Ты говорил, что причинил боль отцу, и это повлекло... ― прищурилась Бель. ― Это все из-за отца? Ты что-то узнал?

Он отвернулся.

― Не хочешь, не говори. Это не мое дело... Но если ты столкнулся с опасными людьми, быть может, надо оставить это дело. Для твоей же безопасности и безопасности близких.

― Если ты ничего не знаешь, лучше молчи. Это мое лично дело.

― Конечно. Всегда ты. Только ты. Больше никто, ― яростно проговорила Бель.

― Где та Бель, которая всегда готова была понять, простить и принять? Где моя Бель?

Она молчала.

― Ты изменилась, стала более жесткой... Как так?

― Мы меняемся под влиянием людей, которых встречаем, и порой настолько, что сами себя не узнаем.

― В любом случае, я хотел объясниться. Тот разговор в больнице... Он был вынужденный. Я должен был уехать, ради твоего блага, не подходить к тебе, не смотреть в твою сторону, ведь сейчас я начал вести свою собственную войну. Но... Я эгоист, Бель. Большой эгоист, я не могу обойтись без тебя.

Он сделал ещё шаг, она отступила на два.

― Если я была бы тебе нужна, то ты бы все мне рассказал. Но... Ты решил поступить проще всего. Уйти.

― Я думал, что справлюсь. Что через месяц приеду, и все пройдет. Но ты у меня застряла прямо тут, ― указал он на сердце.

― Уходи, ― не глядя на него, проговорила она. ― Прошу тебя, уйди.

― Бель...

― Уйди отсюда! ― жестко сказала Анабель.

Пройдя мимо него, она открыла дверь и стала ждать, когда Кристофер покинет её квартиру. Мужчина ещё пару минут стоял посреди гостиной, но после пошел к двери.

― Анабель, я...

― Уходи.

Как только он вышел, она захлопнула дверь. Два человека прижались спиной к двери по разным сторонам. Думая о том, что произошло, Анабель схватилась за горло и отчаянно просила себя не плакать, быть сильной, но ничего не выходило. Стоявший по ту сторону Кристофер сделал пару шагов к лифту, но затем остановился. Стоя пару минут и обдумывая её слова, он решительно повернулся и вновь направился к заветной двери.

Раздавшийся звонок заставил Бель встрепенуться. Открыв её, она вновь увидела перед собой Кристофера Блэка.

― Мне кажется, что я тебе...

Не успела она договорить, как была захвачена в плен его губами. Закрыв глаза, Бель могла вновь почувствовать мягкие губы, опьяняющий запах и огромную страсть. Сделав вдох, она позволила ему углубить поцелуй. Дверь захлопнулась, а молодые люди по-прежнему не отрывались друг от друга. Его поцелуй нарастал, дышать становилось невозможно, Анабель чувствовала, что он хотел большего.

― Кристофер... ― попыталась она оторваться от него, но он лишь крепче обнял ее.

― Ты можешь помолчать хоты бы минуту.

И вновь накрыл её губы своими. Чувствуя как его язык уверенно изучает её рот, Анабель с горечью для себя подумала, что ей хочется того же, что и ему. «Рациональность... Сохраняй её», ― твердило её подсознание. Однако сопротивляться ему было бесполезно. Его руки уверено держали девушку за спину и прижимали к себе.

― За что мне все это... ― все же оторвалась она от него.

― Ты ведь тоже чувствуешь это? Скажи? ― провел он пальцами по её спине. ― Я не могу без тебя, Бель. Я думал, что мне будет просто, расстаться и все, но... Я ночами спать не мог, думал о тебе, ― прикоснулся он носом к её шее, ― о твоем запахе, ― вдохнул он, ― о твоей улыбке и голосе.

― Прекрати. Не нужно.

― Можешь считать меня самым последним ублюдком, но я никогда не хотел с тобой расставаться.

Глядя ему в глаза, Бель увидела в них раскаяние. Было бесполезно отрицать, она любила его, даже тогда, когда он ушел, когда говорил, что все кончено, когда ей пытались угрожать. Все меркло по сравнению с тем, что она безгранично любила его.