absolute – безусловно

ad infinitum – до бесконечности

ad interim – на данное время

ad oculus – перед глазами

ad verbum – к слову

aegrote videre – больно видеть

alias – иными словами

aliqualiter – в известной степени

anfractus – поворотный пункт

atque – причем

aut totum aut nihil – все или ничего

barbare dictu – грубо говоря

bella latebricola – милое захолустье

bellum omnium contra omnes – война всех против всех

breviter – вкратце

callide – ладно

capitales principales – первоначальный капитал

caput aperire – обнажить голову (снять шляпу)

ceterum – впрочем

circiter – примерно

circus clausus – замкнутый круг

claris verbis – ясными словами

contra racionem – против смысла

e supra dicto ordiri – исходя из вышесказанного

ecce rem – дело в том

eo ipso – тем самым

ergo – итак

et cetera – и так далее

et vita genuina incepit – и настоящая жизнь началась

evidenter – очевидно

exempli causa – к примеру

exemplum – пример

explico – поясняю

floriculi – цветочки

fortasse – возможно

gaudia privatа – личные радости

i. e. (id est) – то есть

igitur – cледовательно

ignis et tympani – фейерверки и литавры

in mensa anatomica – на анатомическом столе

in postremo – в конце концов

in tenebris – во тьме

in toto – в целом

in unda fortunae – на волне успеха

istic – тут

locus communis – общее место

maxime vaste – максимально грубо

minimum consumendi – прожиточный минимум

mirabiliter – чудесно

molliter dictu – мягко говоря

necessario notare – стоит отметить

nervus vivendi – страстно

nihilominus – тем не менее

nunc – теперь

opportune – кстати

per dentes – сквозь зубы

per obticentiam – по умолчанию

perfecte fortasse – вполне возможно

рlangor infantium – избиение младенцев

potius – скорее

propinquus pauper – бедный родственник

psittacinae repetitiones – попугайские повторения

punctum pronumerandi – точка отсчета

puto – полагаю

radula pro neuronis – чесалка для нейронов

repeto – повторяю

ridicule – забавно

sane – конечно

satis – достаточно

scilicet – разумеется

se sustinere difficile – трудно удержаться

secundum naturam – естественно

sed – но

semimalum – полбеды

severe dictu – грубо говоря

sine dubio – несомненно

taceo ego – я уж молчу

tamen – однако

ultra limites factorum – за пределами фактов

ut – чтобы

ut notum est – как известно

ventilius reciprocus – обратный клапан

verumtamen – однако, все же

vulgus terminale – предельно прост

У меня давно была потребность в данной книге.

Честно говоря, я бы предпочел, чтобы ее написал кто-нибудь другой, а я бы получил ее уже в готовом виде, с хорошим справочным и библиографическим аппаратом и набором достойных таблиц-иллюстраций.

Это было бы лучше во всех смыслах слова: et lupi saturi et oves integrae.

Я долго и терпеливо ждал, даже не помышляя браться за нее сам, так как не ищу лишней работы, да и полагаю, что подобные книги должны делать те, чьей прямой обязанностью это является.

Ceterum, вероятно, я так и не стал той читательской массой, ради которой стоит писать и издавать книгу, в которой суммировались бы бесспорные научные факты о морфологии и эволюционной истории функций головного мозга человека.

Atque формальная суммация меня не очень устраивала. Мне требовались выводы, являющиеся естественным продолжением и порождением данных фактов, да так, чтобы в каждом конкретном случае я мог бы «пощупать пуповину», идущую напрямую от факта к выводу.

Мне нужны были отчетливые, развернутые, но не затуманенные «психологией» трактовки таких понятий, как «сознание», «разум», «личность», «мышление» и «интеллект». Эти трактовки могли быть сколь угодно отважны или парадоксальны, но при этом они не должны были противоречить даже самым радикальным догмам классической нейроанатомии и классической же эволюционной нейрофизиологии. Более того, они должны были быть прямым следствием этих догм.

Repeto, мне нужна была подобная книга под рукой, и мне было совершенно безразлично, кто является ее автором и чья именно фамилия стоит на ее обложке.

Точно так же это безразлично мне и сейчас.

Наличие на книге моего имени – простая случайность. Ее мог написать кто угодно, так как факты и открытия в данной области уже сложились в предельно связную картину, очевидную, как я полагаю, для всех без исключения. Мое авторство объясняется лишь тем, что я оказался менее ленив, чем мои современники.

Secundum naturam, значительная часть данного труда – это свод тех блестящих открытий, которые были сделаны задолго до меня, или выводы, которые возможны лишь на основании исследований И. М. Сеченова, Ч. С. Шеррингтона, В. М. Бехтерева, У. Г. Пенфилда, Г. Мэгуна, И. Павлова, А. Северцова, П. Брока, К. Вернике, Т. Г. Хаксли, А. Бродала, Л. Робертса, Г. Джаспера, С. Р. Кахаля, С. Оленева, И. Филимонова, И. С. Бериташвили (Беритова), С. Блинкова, Дж. Экклса, Х. Делгадо, Е. Сеппа, Г. Бастиана, К. Лешли, Д. Олдса.

Здесь я обязан процитировать высказывание сэра Исаака Ньютона: «Eсли я и видел чуть дальше других, то лишь потому, что стоял на плечах у гигантов». (Я не очень уверен в том, что «увидел дальше других», но, как понимаю, это не избавляет меня от соблюдения забавного ритуала с цитированием.)

In toto, я выступаю всего лишь в роли кладовщика, который, гремя ключами, может провести вас по закромам, где пылятся гениальные открытия.

Естественно, как всякий кладовщик, я могу и себе позволить пару-другую сентенций по поводу содержимого этой кладовки.

Поскольку в качестве читателя данной книги я видел прежде всего самого себя, то я, соответственно, чрезвычайно заботился о точности формулировок и цитат, о взвешенности выводов и их чистоте от всякого категоризма. (Категоризмом, «идеями», тенденциями – можно и нужно потчевать публику, но никак не самого себя.)

Латынь, которой я (вероятно) несколько злоупотребляю, не просто старческое баловство. Помимо всех прочих своих достоинств она создает существенные помехи и неудобства тем, кого я и не хотел бы видеть в числе т. н. читателей данного исследования.

Гипотезы и теории о происхождении интеллекта – это поле конфликтующих доктрин. Часть из них откровенно «мистична», часть допускает определенный процент «мистичности», т. е. смешивает нейрофизиологию с принципами «непознаваемого» и «сакрального».

Я же твердо основываюсь только на тех открытиях, которые были сделаны классическими школами нейроанатомии, и на физиологической, естественнонаучной трактовке любых процессов в головном мозге человека или иного млекопитающего животного.