– Но Селена, ты ведь можешь пожертвовать всего лишь одним днем общения с этим… джентльменом, который для тебя так много значит, чтобы самой посетить похороны? После этого ты спокойно вернешься к своему… другу.

– Но как же я могу это сделать, если Джордж вернется домой уже в пятницу, а для меня и для Айвора каждая минута, каждая секунда, проведенные вместе, есть источник такой радости, такого счастья, которых мы, возможно, уже никогда в будущем не испытаем!

И опасаясь, что Пандия ей откажет, Селена умоляюще протянула к ней руку:

– Ну, пожалуйста, дорогая, ты ведь раньше меня любила, а ты не из тех, кто с годами меняется… Помоги мне обрести счастье, Пандия, пусть хоть на несколько дней, – и, не ожидая ответа сестры, продолжила: – Ведь я не о многом прошу! Мы с Айвором так давно мечтали о подобной возможности, и я не в силах его разочаровать…

Эта умоляющая интонация и протянутая рука сестры сделали отрицательный ответ невозможным. Пандия с готовностью вложила свою ладонь в протянутую руку сестры:

– Я постараюсь, но если вдруг мне это не удастся, ты так сильно рассердишься на меня!..

– Тебе все удастся, дорогая моя, и спасибо тебе, спасибо за то, что оказалась моим другом, и другом любящим, и согласна помочь мне, когда я так нуждаюсь в помощи!

Она так крепко сжала пальцы Пандии, что та их отдернула. Тогда Селена властно распорядилась:

– Мы отправляемся в Лондон немедленно!

– Я поеду туда прямо сейчас?

– Разумеется! По приезде в Линборн-Хауз нам предстоит много дел.

Пандия встала из-за стола с ощущением, что в голове у нее туман. В мыслях не было ясности: ей было непонятно, как может она поступать так рискованно и непродуманно, но при этом она всем сердцем желала помочь сестре, тем более что это не просто сестра, но ее близнец! «Вторая половинка»!

Селена тоже поднялась из-за стола:

– Ты всегда гордилась своей венгерской родословной, ну а венгры очень склонны к авантюризму. Из рассказов папы я сделала вывод, что они никогда не отвечают отказом на вызов судьбы.

– Да, это верно, – согласилась Пандия, – и папа, когда был молод, всегда был смел и решителен в поступках.

– Тогда гордись, что ты его дочь, – посоветовала Селена и не спеша направилась к выходу из столовой. Пандии показалось, что это почти триумфальное шествие, ведь Селена настояла на своем! Она так умело сыграла на чувствах сестры, что Пандия не смогла ей отказать, хотя очень этого хотела.

Пройдя за сестрой в маленькую прихожую, Пандия еще раз робко спросила:

– А ты действительно хочешь, чтобы я немедленно поехала с тобой?

– Конечно! А так как я чрезвычайно по-деловому отношусь к своим желаниям, то захватила с собой подходящую маскировку, чтобы никто из слуг не понял, что происходит и что мы поменялись местами.

Не вполне поняв, что именно Селена имела в виду, Пандия поднялась к себе в спальню и достала из гардероба лучший плащ. Она разложила его на постели и начала придирчиво рассматривать, но в этот момент Селена вошла в комнату, неся в руке какую-то коробку:

– Боюсь, у меня есть только одно черное платье, которое я купила, чтобы надеть на похороны. Вот это, что сейчас на мне. Да, оно выглядит дешевым, но я как раз и хотела, чтобы ты надела именно такое. Оно под стать шляпке, погляди.

Селена открыла маленькую коробку, которую принесла с собой, и достала капор с длинной черной вуалью. Пандия с удивлением воззрилась на него, ведь это был вдовий капор с густой вуалью, плотно закрывавший лицо. Конечно, Селена была права, он мог служить отличной маскировкой.

– А кучеру я велела подождать нас в карете, так что у него не будет возможности обменяться хоть одним словом с Нэнни. Он не узнает, что моя сестра-близнец жива, – Селена довольно хлопнула в ладоши. – Ну а теперь надевай капор. Мы идем вниз. Пожалуйста, не приподнимай вуаль, чтобы лакей не увидел тебя, и то же самое сделай, когда мы приедем в Линборн-Хауз.

– А что я должна взять с собой?

– Ничего. Все из одежды, что тебе потребуется в Лондоне, будет из моего гардероба, и моя горничная будет за тобой ухаживать и следить, чтобы у тебя было все необходимое.

– Твоя горничная? Разве ей известно, что мы поменяемся местами?

– Естественно! Но учти, она – единственный человек из прислуги, кому я доверяю.

Селена с усмешкой пояснила:

– Моя Иветта – француженка, а французы всегда были complice d’amour. Она превосходно осведомлена в том, что от нее требуется.

– Пособница любви, – перевела Пандия. – Помню это изречение под иллюстрациями в одной из папиных книг.

– Вот такой пособницей и является моя Иветта, но помни, она – единственная, кто знает, что ты меня подменяешь. Она может помочь тебе в случае необходимости.

Увидев, какое впечатление эти слова произвели на Пандию, Селена поспешила ее успокоить:

– Нет, никаких осложнений не возникнет, не волнуйся. Но поторопись! Не тяни время зря, я хочу вернуться в Лондон как можно раньше.

– Ты поедешь к нему уже сегодня?

– Ну конечно поеду. Джордж уехал в Париж, и я уж точно не стану терять ни минуты, если могу провести это время с Айвором.

Пандия села за туалетный столик, надела капор и опустила вуаль. Шелк был такой плотный, что скрывал и черты лица, и рыжий отсвет в волосах. Да, Селена была права. Маскировка оказалась просто замечательная. Пандия встала, и Селена набросила ей на плечи плащ с капюшоном. В комоде отыскались черные перчатки, которые Пандия вчера надевала на похороны. Теперь девушка действительно была похожа на скорбящую родственницу. Превращение состоялось.

– А теперь вниз! – скомандовала Селена. – Экипаж нас, наверное, уже ожидает.

Сестры спустились в холл. У Пандии было неспокойно на сердце, но она всеми силами старалась не думать о том, что, возможно, поступает дурно.

– Какой он элегантный, твой экипаж! Спасибо, что взяла меня, это гораздо удобнее, чем добираться самой. – Пандия усмехнулась. – Ты все так прекрасно спланировала, будто по нотам разыграла. Помнишь, так бывало и в детстве. Ведь это ты придумывала все наши представления и сценки!

– И горжусь своими организаторскими способностями. Поспешим же!

– Но мне еще надо сообщить Нэнни, куда я отправляюсь!

– Скажи ей, что едешь на пару дней в Лондон и у тебя нет времени все подробно объяснить. Ты же знаешь, она мастерица все вынюхивать.

– Нельзя так, ты несправедлива к ней, – перебила сестру Пандия, – и ведь она всегда за нами ухаживала и выполняла всю работу по дому, никогда не жаловалась, хотя нам не по средствам было держать других слуг ей в помощь.

Селена ничего не ответила: она задумчиво всматривалась вдаль, словно чего-то опасаясь. Пандия тронула ее за плечо:

– Перед отъездом не забудь с ней попрощаться, Нэнни очень-очень огорчится, если ты уедешь, не сказав ей ни слова.

– Ну конечно, я попрощаюсь. И объясню, почему ты едешь со мной. И сделаю это гораздо лучше, чем ты. А сейчас откинь вуаль, – повелела Селена, – а то Нэнни подумает, что это ты овдовела!

– Да, конечно, – покорно ответила Пандия, с досадой подумав, что и сама могла бы это сообразить.

Они вошли в кухню, где Нэнни вытирала тарелки. Увидев сестер, служанка воскликнула:

– А, мисс Селена! Вы нас совсем забыли, совсем чужая стали.

– Знаю, Нэнни, но не ругай меня. Скажи просто: «лучше поздно, чем никогда», как, бывало, мне говорила!

– Да, вы не слишком переменились, – вздохнула Нэнни, оглядев Селену с ног до головы, – несмотря на все эти оборки и меха. Вы все такая же, как прежде. И наверное, как всегда чем-то недовольны?

– Ну-ну, Нэнни, не сердись, я всего лишь хочу забрать с собой в Лондон на пару дней Пандию для перемены обстановки. Наверное, это пойдет ей на пользу после всех потрясений из-за папиной смерти.

– Вам надо было вчера приехать, – упрекнула ее Нэнни, – погоревать с нами, почтить его как положено…

– Знаю, – смиренно ответила Селена, – но я не могла сразу собраться и уехать, и если Пандия меня простила, то ты тоже можешь простить!