– Самое главное, помни о связи, как и договорились, – закончил Захаров.

– Да, товарищ генерал, – облокотившись лбом на ладонь, ответил Сергеев и передал наушник сирийскому военному. – Передаю связь местным… – устало закончил он и посмотрел на стоявшего рядом капитана. Сбоку послышалась арабская речь. Местный полковник снова разговаривал со своими командирами в Латакии. Он часто повторял «наам»9 и кивал головой. Капитан Нечипоренко с вопросом на лице замер рядом.

– Надо получить оружие, – коротко и сурово произнёс Сергеев. – Задание резко меняется. Сейчас они договорятся и сообщат нам, как действуем, более подробно, – он кивнул в сторону сирийских солдат, которые сидели за старыми допотопными устройствами, напоминавшими шифровальные аппараты.

На другой стороне Сирии, у самого берега Средиземного моря, в это время начальник группировки и генерал Захаров ещё раз обдумывали все варианты выполнения задачи, которую возложил на них Генштаб после короткого сообщения от «главного». Тот попросил «помочь, чем можете», чтобы спасти сбитого американского пилота. Оба генерала понимали, что успешное выполнение этой задачи помогло бы решить определённые политические цели. Всего день назад американцы отказались организовывать совместную группу по спасению, и вот на тебе! Такой случай! Их пилот сбит, и спасать его, похоже, некому.

Однако посылать туда российские самолёты и, тем более, вертолёты было теперь опасно. Если не сказать, преступно. После получения утром информации о странных выстрелах по домам в Ракке наши штурмовики привезли видео с двумя выстрелами по самолётам. До них ракеты не долетели совсем чуть-чуть, около полукилометра. Днём разведка и сирийские агенты подтвердили, что у террористов появились китайские ПЗРК «ФС-6». Теперь все вертолёты, особенно те, которые были в Дейр-эз-Зоре, подвергались опасности, но оставалась надежда, что они успеют быстро долететь до места падения американского самолёта и спасти пилота. Надежда была на то, что террористы будут ждать появления американцев с севера, со стороны Турции, а не с юга, со стороны окружённой сирийской бригады в Дейр-эз-Зоре. Но говорить об этом подполковнику Сергееву по рации открытым текстом было нельзя. Надежды на шифровку тоже было мало. Её могли перехватить. Однако другого выхода не было. Оставалось надеяться, что террористы не успеют быстро расшифровать сообщение и группа подполковника Сергеева успеет вернуться обратно в целости и сохранности.

Когда через час ему передали небольшой листок с арабской вязью, Сергеев откинулся на спинку стула и стал внимательно читать. На севере слышались автоматные очереди, одиночные выстрелы и редкие, гулкие взрывы снарядов. Шла обычная проверка периметра противника – кто где находится. Закончив читать, он порвал бумажку на мелкие кусочки и бросил на пол.

– Шредера нет. Уничтожаем по-старому! – грустно усмехнулся он, увидев недоумённый взгляд капитана Нечипоренко. – Задание такое: собираем наших ребят и летим в сторону Ракки, там у горы сбили самолёт. Надо найти пилота. Нам дадут двадцать человек и оружие, – заметив сомнение на лице капитана, он добавил: – Надо вылетать сейчас, чтобы успеть до ночи, – он сказал почти всё, что прочитал, кроме предупреждения о китайских ПЗРК. Он был уверен, что террористы будут поджидать американцев, а не их.

– А чем же его сбили? – спросил капитан.

– Э… ну, «братья наши меньшие» из далёкой жёлтой страны помогли. Подделали удачно ПЗРК и продали тем, – он кивнул в сторону окна, намекая на противника.

– Да ну! – Нечипоренко на мгновение удивился, но потом вздохнул и добавил: – Иваныч, раз ты шутить стал, значит, не всё так плохо? – с надеждой в голосе спросил он.

– Да хрен его знает! Каркать не хочу, но на душе неспокойно, – искренне ответил Сергеев, и это признание заставило капитана скривить лицо.

– Н-да, не вдохновляет, – со вздохом сказал он. – А этих, «тэвэшников» куда? – этот вопрос касался уже репортёров.

– Пока оставим на местных. У них тут есть несколько человек из наших академий. Говорят по-русски. Так что справятся. Пошли! – кивнул подполковник, увидев, что сирийский командир закончил разговор. – Надо посмотреть, что у них тут осталось. Лучше бы «калашниковы» и «макаровы», – уже себе под нос пробубнил он.

«Калашниковы» остались, но пистолетов, увы, не было. Были итальянские «беретты», и куча патронов к ним. Брать можно было столько, сколько сможешь унести. Вертолёты не везли груз, поэтому «потяжелевшие» люди не представляли опасности для полёта.

– Иваныч, а что нашим брать? – спросил капитан Нечипоренко, когда он уже стал набивать второй рюкзак магазинами. – Они стрелять не очень умеют. Водители и наборщики, техники, обслуживающий персонал, ты же сам знаешь, – в его глазах читалась досада, но Сергеев сразу принял решение.

– Только «калашниковы» тогда! И максимум патронов. Пусть сидят и набивают магазины до упаду. Время пока есть. Вода и патроны. Всё, больше ничего не берём.

– Ты так серьёзно готовишься, что я уже думал, пушечку прикажешь прихватить с собой, – попытался улыбнуться капитан.

– Всё шутишь? Я бы взял и пушечку, но нет подходящей. У них тут ни черта нет. Даже гранат и гранатомётов. Ладно, давай теперь о серьёзном. Какие у всех клички?

– Что? – у Нечипоренко глаза полезли на лоб и несколько патронов, выскользнув из ладони, покатились на пол. – У кого? У нас?

– Да, у них сначала, – кивнул подполковник на солдат.

– Эй, Мустафин, – окликнул Нечипоренко одного из рядовых. Тот оторвался от магазина и поднял взгляд. – Подполковник спрашивает, какие у вас клички. Говори!

– Меня Мустафой зовут, – спокойно ответил боец.

– Отлично. Подходит, – сказал Сергеев. – Все вслух повторяем десять раз его новое имя: Мустафа! – после того, как удивлённые солдаты нестройными голосами выполнили приказ, последовали другие:

– Сафонова Толика зовут «Сафон».

– Не пойдёт. Будет Сафар. Поняли? Все повторяем вслух десять раз: Сафар! Обращаться только так!

– Пырьева Серёгу зовут «Пырчик».

– Не пойдёт. Будет Абгар. Понятно? Повторяем десять раз: Абгар!

– Эдика Цыбу зовут «Пончик».

– Хм-м… Будет Абубакр. Повторяем: Абубакр!

– Ису Аларзоева зовут Иса. Как его ещё звать? – Мустафа пожал плечами.

– Будет Раис, – заключил подполковник. – Все произносим: Раис! – когда все закончили, он спросил: – А капитана как называете?

– Меня? А меня зачем? – удивился Нечипоренко.

– Подожди! Мустафа, как зовёте командира? – перебил его Сергеев.

– Саид… – тихо ответил рядовой и опустил голову, пряча улыбку.

– За что ж так? – тоже улыбнулся подполковник.

– На Саида похож из «Белого солнца пустыни», – помог товарищу новоиспечённый Абгар.

– Ладно. А меня как называете? – Сергеев увидел, что все только переглянулись и замолчали. – Ну что замолчали? Мне тоже надо поменять имя. Говорите!

– Да так и называем по фамилии, – снова сказал Абгар, который, видимо, был из них самый смелый.

– Понял. Тогда будете называть Сарага вместо Сергеев. Произносим десять раз: Сарага, – когда все закончили говорить, он постучал патроном о ящик и добавил: – Теперь слушайте серьёзно: имён нет, фамилий нет. Только новые клички. Сейчас мы их ещё сто раз отработаем. Но перед этим слушайте задание: надо найти сбитого пилота и увезти его обратно. Если найдём сразу, то грузимся обратно в вертолёты и улетаем сюда, к «тэвэшникам». Если не сразу, то придётся провести там какое-то время. Поэтому обращаемся только по новым именам. Понятно?

– Да, – разнёсся нестройный хор голосов. Сергеев заметил, что никто из них не сказал «так точно». Ребята были напряжены.

– Дальше: когда вернёмся, то продолжаем употреблять эти новые имена до возвращения на базу. Светиться не надо. «Тэвэшникам» не надо называть свои настоящие фамилии. Надеюсь, это тоже понятно. Теперь самое сложное – что делать, если задержимся. Вот этих раций хватит на пять часов. Не больше. Так что держимся на расстоянии ста шагов максимум и не более пяти часов. Потом уходим, даже если не найдём пилота. И третий вариант – это непредвиденные обстоятельства.