Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Сестры тюрьмы предлагают ей помощь религии. Она отказывается с усмешкой. «Эти бедные женщины упорно хотят обратить меня в свою веру», — говорит она доктору. Перед одной из сестер она танцует свой танец — очевидно, тот самый танец Шивы, «бога любви и смерти», которым когда-то она сводила с ума Париж. Но танцует она его не в своем наряде, а в тюремном халате; не на сцене, осыпанной лепестками роз, а в камере №12 Сен-Лазарской тюрьмы. Это, я думаю, было страшное зрелище. В перспективе вместо шутовского «алтаря Шивы» виднеется столб Венсенского полигона.

Доктор Брале очень о ней заботится. Ей хочется его отблагодарить. Мата Хари предлагает открыть доктору три секрета — один даст ему любовь, другой золото, третий вечную жизнь. Может быть, она видела на сцене «Пиковую даму»?

Фильмовая лента вертится все быстрее, настает последний день. 15 октября 1917 года, на рассвете, к ней в камеру входит обычная в таких случаях процессия. Она спит — накануне приняла хлораль (все время в тюрьме его принимала). Ее будят. Произносятся обычные слова: «Мужайтесь, час искупления настал» или что-то в этом роде.

Здесь начинается самая блестящая сцена всей ее жизни. Эти кадры фильма по своему великолепны; надо отдать должное ее игре, мужеству и силе характера. «Как? Так рано! На рассвете! Что за манера?..» Она хотела бы, чтобы ее повезли на полигон днем после хорошего завтрака. «Папиросу?» — «Нет, не надо». — «Грог?» — «Да, пожалуй, стакан грога». — «Не имеете ли каких-либо сообщений властям?» — «Не имею. А если б имела, то не сделала бы!..»

Нужно одеться. Мужчины выходят. Она приглашает врача остаться в камере... «Да и вообще не время изображать целомудрие!..» Говорит быстро, безостановочно. Туалет кончается. Она поедет в Венсен в бежевом манто, непременно в бежевом манто. Снова входят люди. Пастор предлагает помолиться. «Я не желаю прощать французам!..» Впрочем, все равно. Все — все равно. «Жизнь ничто, и смерть тоже ничто, — объясняет она. — Умереть, спать, видеть сны, какое это имеет значение? Не все ли равно, сегодня или завтра, у себя в постели или на прогулке. Все это обман!..» И вдруг раздается страшный хохот, — «зловещий, немыслимый, невообразимый хохот» — это преданный адвокат на ухо ей сообщает о своем удивительном способе отсрочки: «объявите себя беременной». — «Беременна!.. Нет, я не беременна... Что еще? Да, письма...»

Она пишет три письма: одно сановнику, другое своей дочери, третье — тому капитану. Отдает их трясущемуся адвокату и насмешливо просит не перепутать: не надо, чтобы письмо любовнику попало к девочке, и обратно.

— Больше ничего? — Как вам будет угодно, господа!..

У ворот тюрьмы стоят пять автомобилей. С ней во второй садятся пастор и сестры. Автомобили несутся в Венсен по пустынным улицам спящего Парижа. Это длится недолго. Второй автомобиль останавливается у столба на полигоне. По другую сторону уже стоит черный катафалк с гробом.

В десяти метрах от столба выстроилось двенадцать солдат. Мата Хари выскакивает из автомобиля и помогает выйти сестрам. Ее привязывают к столбу. «Повязки не надо!..» Она с улыбкой кивает головой сестрам, адвокату, доктору. Бьет барабан. Раздается залп. В нее попадает одиннадцать пуль. Двенадцатый солдат, очень молодой, свалился без чувств, — почти одновременно с нею.

Тело тотчас отвезли в анатомический театр.

1

С ней в 1914 году уехал из Парижа германский офицер, имя которого не было установлено.

(обратно)

6
{"b":"272110","o":1}