Вновь крики, хаос и страх.

Многи пытались выбежать из кабинета, но и в коридоре было уже полно полосатых насекомых.

Макс с открытым в гримасе ртом смотрел как отделившееся осы волчком кружать над дергующимся Владом.

Тут парня за рукав хватает Клементьев и затаскивает его за собой в шкаф. Там пахнет плесенью и моющими средставми, коробки с елочними игрушками хрустит под ногами, а искуственная елка в углу колит в спину.

- Сюда они не должны просечься, - Клементьев отходит подальше от створок двери.

В шкафу тмено, но Макс видит как друга бьет мелкая дрожь. Они оба знают что у Влада страшная аллергия на пчел и ос, и после такого нападения, если во время не помочь, он может и не выжить.

- Хорошо, - хрипит Макс, Клементьев будто его и не слышит, - Мы должны что-то сделать. С Богом, сектой, Верой...

Темнота поглащает их страх, а гулкое биение сердец покрывает нарастающий шум в школе.

Клеменьев и Макс засыпают на полу шкафа соединяющего два кабинета, там их и находят люди в желтых противозащитных костюмах.

Полы коридоров и кабинетов устланы мертвыми хрустящими под ногами черно-желыми тушками и в воздухе пахнет подступающей гарью. Ребят ведут на первый этаж, где они в прострации на отрез отказываются от медицинской помощи и только ищут глазами Влада. Но его нигде нет.

Глава 5 в которой Олю настигает инквизиция

К всеобщему негодованию на следующий день занятия в школе возобновились. И как бы дети не боялись, как бы родители не злились, после уверений полиции, что все нормально, бедных ребят отправили опять учиться.

Макс еще выйдя из подъезда ускорил шаг и потерял сестру где-то во дворе. Он буквально бежал в школу - одному быть не хотелось, а с Верой и того меньше.

Урок начался как обычно, но в воздухе чувствовалось напряжение и страх. Половины класса не было. Соседка Богдана пересела на другое место. Голос учительницы был тихим, будто она сама была не рада что приходится говорить на такую тему как алгебра.

Даже с открытыми окнами (теперь на тех которые открывали стояли сетки) в кабинете было невероятно душно, со всех лился пот и застелал глаза.

У Макса тряслись руки. Все эти ужасы происходили именно на уроках и еще одно "нашествие" он не выдержит. Убьет Веру. Убьет учителя истории. Убьет себя. И плевать что будет дальше!

Макс сделал вздох и закашлялся. Тут же из-под двери повалил дым, завыла сирена.

- Что за? - учительница алгебры подбежала к двери и открыла ее. В кабинет пахнуло жаром и женщина заорала, - Пожар! Пожар!

С сумашедшеми глазами она, не оюращая на удавшихся в паниу детей бросилась в коридор.

И опять эти крики. Этот страх и боль сочавшиеся со всех сторон.

Макс сжался за своей партой, зажмурился и зажал уши руками. Будто на яву он видел ухмыляющееся желтое лицо Веры, ее шея была неестественно выгнута, а кудряшки кольцами выпадали на пол.

Клементьев стащил Макса со стула и прижал ему ко рту кусок своей рубашки, точно такой же парень держал у своего лица.

Рыжий высвободил загипсованную руку из марлевой петли чтобы придерживать импровизиционную защиту от дыма и по его прищюреным глазам было видно, как парню неприятно.

- Пошли, надо выбираться от сюда, - голос Клементьева звучал глухо, он покрепче сжал плечо Макса и потащил его в коридор.

Пол горел, дым шел с главной лестницы, некоторые ученики и учителя лежали без сознания на полу, так что ребятом приходилось перешагивать через них. Они двигались к черной лестнице.

Дыма здесь почти не было, хоть от стен и шел жар, в паники ни кто не догодался использовать это спуск и Макс с Клементьевым спускались одни.

Пролет за пролетом становилась все жарче, удушливее, друзья начали сильно кашлять и почти не могли вздохнуть, больше тел лежало на этажах.

Они выбежали на первый этаж намереваясь выбраться через одно из открытых окон и замерли.

Оля объятая пламенем орала. Кожа будто воск слезала с костей, пузырилась и лопалась. Слезы текли по щекам поднимая тонкие белые стрйки дыма.

- Ведьма должна гореть, - послышался смех.

Рядом с извивающейся от боли Оли стояла Вера, а за ней полукругом учителя истории и еще десяток желто-белых олумертвых людей. Все они улыбались и глядели на Веру с таким умилением, будто она играла на флейте, а не сжигалал за живо челоевка.

Сестра Макса смеялась вытянув вперед руки, от них и распростронялся огонь, все тело девочки излучала набухающий черный огонь. Он поднимался к потолку, сжирал Веру, почти утыкаясь рогами в потолок.

- Прекрати это! - выкрикнул Макс.

Он вырвался из хватки Клементьевы и встал рядом с Олей. Огонь обжигал его, заставляя пот и слез течь.

Вера посмотрела на него и опучтила руки. Все ее тело кроме лица было скрыто в черном тумане, глаза заволокла серая пелена, а улыбка была на столько широкой, что в уголках губ выступила кровь.

- Вера, прошу тебя. Я верю что ты слышишь меня! Что произошло?! Прошу тебя!

Толпа сектантов за девочкой дернулась и облипила силуэт с рогами в более плотное кольцо, пытаясь защищить свое дитя.

- Ты не спасешь меня, - охрипшим, но своим голосом пророкотала Вера, - Не спасешь ее. Не спасешь нас.

Краем глаза Макс заметил как Клементьев плача от боли в загибсованной руке, вырезал сетку в окне и перелез на улицу с Олей на руках. Когда друзья исчезли в дыму окна, парень закричал.

Он бросился на сестру намериваясь повалить ее. Задушить если успеет или ударить головой об пол так, чтоб ото всюду брызнула кровь. Но не успел.

Ударная волна, сдобренная жаром, откинула его назад.

Макс пробил стекло окна и упал на горяий асфальт. От удара и удушья воздух выбило из легких и он начал задыхаться, выгибась в спине, ломая ногти о гравий.

Люди, полицейски и врачи стоявшие в этот момент в паре метров, кинулись к нему.

Макс слышал жуткий смех своей сестры, который перебивал все: голоса, плачь, крики, даже вой Оли с облезжей кожей.

Парень падал во тьму, но даже там не мог найти успокоения. В ушах звенело, голро драло... И он решил очнуться.

Глава 6. Совет в больнице и проклятый склеп

После беспроглядной тьмы белый больничный потолок сиял как солнце. У Макса слезились глаза и разболелась голова, но он все же сел. К удивлению ни чего кроме головы и не болело, видимо он удачно упал, получив только ободранные колени с ладонями и легкое сотрясение.

Парень перевесился через кровать и его тут же стошнило в удачно подставленный тазик.

- Ты как? - донеслось со стороны.

Кроме в Макса в палате лежала Оля, все ее тело было в бинтах, а на пол лица алел ожог первой степени, у окна так же забинтованный, но уже с ног до головы сидел Влад, рядом с ним на стуле расположился Клементьев, его руку перевезали чистыми бинтами и сунули в новое марлевое кольцо.

- Нормально, - прохрипел Макс, горло сильно саднило будто туда засунули кинжал, - А вы?

- Живы по крайне мере, - хмыкунл Клементьев, принимаясь дергать и вырыват нитки из марли.

Влад что-то согласно замычал, а Оля одарила рыжего таким взглядом что Макс вздрогнул. Что-то проснулось в нем, после этого взгляда, такое что ему нестерпимо захотелось ударить друга.

- Герой наш, - криво улыбнулся Макс и отвернулся.

- Герой героем, но еще ничего не закончилось.

В палате сразу стало будто холоднее, воздух наэлектролизовался и Максу даже почудилась тень с рогами за мутной стеклянной дверью.

Но это была всего лишь медсестра.

Она с незаметной брезгливостью пнула ногой таз с рвотойй под кровать и дала Максу салфетки и стакан воды с трубочкой, потом девушка дала Оле таблетку обезболивающего, одарила Клементьева безразличным взглядом и принялась снимать бинты с лица Влада.

Его лицо все еще было опухшим и красным, но медсестра убедившись что оттек спадает, дала парню таблетки от аллергии и забрав ненужные бинты удалилась.

Вновь наступившая тишина нарушалась только звуками города доносящихся из окна.