Родители детей, потерпевших утрату, как правило, сталкиваются с четырьмя вопросами:

1. Сообщать ребенку о смерти его близкого или нет?

2. Включать его в процесс семейного оплакивания и в хлопоты, связанные с похоронами, или нет?

3. Брать его с собой на похороны или нет?

4. Вспоминать с ребенком умершего или нет? Несмотря на сомнения, одолевающие многих родителей по поводу этих вопросов, в действительности все они имеют практически однозначный ответ «да».

Решение каждого из четырех вопросов в отрицательную сторону чревато соответствующими неприятными последствиями:

1. В случае сокрытия случившегося обычно возрастает тревога, создается почва для страхов и недоверия к взрослым, так как ребенок, как правило, все равно ощущает утрату или даже догадывается о смерти близкого.

2. Исключенный из общего процесса, ребенок будет чувствовать себя покинутым, оставленным наедине со своими чувствами, что только усилит страдание от потери.

3. Если ребенок не присутствовал на похоронах, его отношения с умершим могут оказаться незавершенными, что нарушает работу горя; возможно также возникновение страхов.[24]

4. Если взрослые избегают говорить с ребенком об умершем, то детское горе может быть не вполне прожитым, его «работа» остается незавершенной. Положительное решение четырех проблемных вопросов и реализация его в соответствующих способах поведения позволяет не только предотвратить указанные нежелательные последствия, но, в противовес им, добиться определенных позитивных результатов, а именно:

• облегчение проживания утраты, снижение психоэмоционального напряжения;

• углубление взаимоотношений с близкими, эмоциональная поддержка друг друга;

• конструктивное освоение реальности смерти, расширение мировоззрения;

• приобретение важного жизненного опыта, выработка моделей поведения в случае смерти близкого человека;

• продолжение полноценной жизни, несмотря на испытание скорбью.

Участвуя в семейном трауре, дети, помимо всего прочего, познают то новое, неведомое и фундаментальное, с чем они сталкиваются в лице смерти близкого. О познавательной функции похорон и церковных обрядов пишут Р. Моуди и Д. Аркэнджел, основываясь на данных зарубежных исследований: «Дети нередко усваивают основные понятия, касающиеся смерти, во время похорон и затем используют это знание, исследуя вопрос прекращения собственного существования. Исследования показали, что люди, страдая от тяжкой утраты, слишком эмоционально разбиты, чтобы, присутствуя на церковной службе по ушедшему, понять и принять хотя бы что-то из того, что говорит священнослужитель. Но, как оказалось, дети из опрашиваемой группы через четыре месяца могли повторить, что было сказано о сущности бытия. Через два года дети помнили подробности наиболее важных положений. Более того, спустя годы после похорон дети все еще помнили важнейшие понятия» [22, с. 40—41].

Поговорим о конкретных способах действия при разрешении каждого из указанных четырех вопросов.

1. Сообщение ребенку трагической вести представляет собой непростую задачу, требующую от взрослого душевной мягкости, сензитивности, терпения и мужества. Желательно, чтобы ее взял на себя близкий ребенку человек. Говоря о смерти, необходимо выражаться прямо, употребляя слово «умер». Фразы типа: «дедушка навсегда заснул» могут быть неверно истолкованы и стать источником невротических страхов. Для дошкольников могут потребоваться сравнения с прошлым опытом потерь (например, со смертью кошки), чтобы они сумели более-менее уяснить себе смысл случившегося. При этом, правда, возможно увеличение интенсивности эмоциональной реакции, и здесь нужно позволить ребенку выразить свои чувства во всей их полноте, насколько он к этому готов. Очень важно также установить тактильный контакт с ребенком (посадить его к себе на колени, обнять, приласкать).

2. Пожалуй, самый нежелательный для ребенка вариант в дни, предшествующие похоронам, — это быть забытым, предоставленным самому себе и своим переживаниям. Поэтому необходимо сделать все, чтобы он чувствовал себя любимым, находился в контакте с близкими ему людьми. Несмотря на собственные переживания и массу хлопот, взрослым нужно постараться найти в себе силы заботиться и о ребенке (как обычно): кормить, укладывать спать и даже, возможно, не много поиграть — для него так важно ощущать, что жизнь: продолжается. Если позволяет возраст и если ребенок не отказывается, полезно подключить его к общим делам, связанным с похоронами, поручив ему то, что он в состоянии выполнить. В то же время нельзя перегружать ребенка делами и требовать от него взрослого поведения.

3. Участие в похоронах — одна из важных предпосылок работы горя, оно помогает ребенку признать реальность утраты, осознать, что умерший не вернется. В то же время «последние проводы» будут выполнять свою позитивную функцию только в том случае, если ребенок внутренне готов к такой церемонии. Поэтому прежде всего стоит удостовериться в том, что ребенок действительно хочет (согласен) участвовать в погребении. Если он не хочет идти на похороны, то ни в коем случае нельзя его заставлять или вызывать по этому поводу чувство вины. Лучше спросить ребенка, почему он не хочет, и дать возможность рассказать о своих чувствах. D. Myers отмечает, что «если ребенок сильно настаивает на том, что он не хочет идти на похороны, то это является сигналом, что он очень встревожен и находится в замешательстве. Дети обычно бывают увлечены похоронами и в большинстве случаев хотят быть включенными в ритуалы как часть семьи» [65]. Поэтому в случае резкого отказа рекомендуется поговорить с ребенком о том, что его беспокоит в связи с похоронами, и прояснить возможные неправильные представления и страхи, после чего ребенок может почувствовать готовность попрощаться с умершим.

Если ребенок выражает действительное желание участвовать в «про́водах», то имеет смысл доступно и одновременно прямо объяснить, что́ там будет происходить, включая процедуру погребения. Ребенок должен заранее знать, что на похоронах люди могут плакать и даже кричать и что это нормально. Во-первых, эти объяснения помогут подготовить ребенка, уберечь его от возможных психотравмирующих неожиданностей, во-вторых, может снизиться имеющаяся тревога, связанная с похоронами, в-третьих, это еще один шаг на пути понимания смерти.

D. Myers советует найти взрослого человека, который мог бы находиться с маленькими детьми во время похорон. Они могут потерять интерес к происходящему через короткое время или устать, и тогда кому-то нужно будет вместе с ними покинуть церемонию. Имеет смысл и самим детям сказать, что они не обязаны оставаться на похоронах, если они этого не хотят. Они могут выйти со взрослым на улицу и прогуляться или поиграть. Myers рекомендует также обращать внимание на то, что говорят ребенку другие взрослые, так как их слова могут не только помогать ему, но и приводить в замешательство. «Другие взрослые и даже родственники могут говорить детям, как им себя чувствовать, например: „Будь храбрым и сильным“. Они также могут подавать идеи, как следует себя вести, например: „Не плачь“, или: „Будь особенно хорошим для твоей матери в эту неделю — она только что потеряла своего отца“. Они могут также иметь мысли по поводу того, каких действий со стороны ребенка мог бы хотеть умерший, например: „Твой отец не хотел бы, чтобы ты плакал о нем“. …Дети и подростки могут приходить в замешательство, когда одна часть советов существенно отличается от другой. Один взрослый может сказать: „Будь сильным и не плачь“, в то время как другой может сказать: „Плакать — это хорошо“, или: „То, что мы плачем, означает, что мы любили твоего отца и будем очень скучать по нему“. Вам нужно осознавать эти конфликтующие сообщения, чтобы суметь помочь ребенку понять, почему взрослые чувствуют по-разному, и помочь ему самому чувствовать себя удобно в своем поведении» [65]. Важно содействовать разрешению возникшего противоречия в конструктивную сторону, предоставляя ребенку право вести себя естественным образом в согласии со своими собственными чувствами и желаниями.