-Слушаю.

Ольга подобралась вся, распрямила плечи и глубоко вдохнула.

-Привет, Родион.

-Привет. – Его голос звучал ласково и немного удивленно. – Давно не звонила.

-Давно, - согласилась она. – Звоню, потому что мне нужна твоя помощь.

Родион усмехнулся – она хорошо расслышала эту усмешку.

-Я думал, с тех пор, как я выяснил для тебя все про девушку из Санкт-Петербурга, все твои проблемы решает Игорь. А ты решаешь его проблемы.

-Это так, - согласилась Ольга. Ее била дрожь, коленки под столом отстукивали друг от друга чечетку. – Но теперь у меня есть вопрос, который он не сможет решить. Его сможешь решить только ты.

Он долго молчал. Ольга не торопила – знала, что сейчас он обдумывает миллион цепочек вариантов развития событий. Обдумывает, чтобы выбрать лучший для себя и худший для нее.

-Это последний раз, - напомнила она себе мысленно. – Последний.

-Когда ты позвонила в прошлый раз, я помог, - услышала она в трубке. – Ты хотела знать, что связывает Игоря и одну из его подчиненных. Ты использовала эту информацию?

Ей очень хотелось соврать. Потому что если бы соврала, получилось бы, что за ним должок. И то, что ей нужно было получить сегодня, она получила бы просто так.

Но Родион был не тем человеком, которому можно было врать.

-Да, - сказала она, обреченно. – Использовала.

-Хорошо. – В его голосе она услышала удовлетворение. – В таком случае твою сегодняшнюю просьбу я выполню бесплатно. Но имей ввиду…

Он замолчал, и Ольга продолжила.

-Я знаю. В следующий раз ты возьмешь с меня вдвойне. И возьмешь то, что мне тяжелее всего будет отдать.

Она подумала немного, прикидывая варианты. Какие шансы, что последний раз и правда будет последним, и ей больше никогда не понадобится его помощь? Нет. Неверный вопрос. Готова ли она остаться в должниках у такого человека? Вот это был вопрос правильный, и ответ на него был однозначным.

-Нет, - сказала Ольга вслух. – Я хочу расплатиться сразу.

Родион засмеялся – на этот раз в его смехе было слышно удивление.

-А ты растешь, девочка. Молодец. Излагай, что тебе нужно на этот раз. Потом я назову свою цену.

-Ковальская, - выдохнула Ольга в трубку. – Мне нужно знать о ней все. Не прошлое – про него я и так знаю, а настоящее. Чем живет, чем дышит. На чем…

-Ее можно поймать, - закончил Родион вместо нее. – Интересная просьба. Почему ты не спросила об этом в прошлый раз? Ведь тогда речь тоже шла о ней.

-Тогда мне не было это нужно.

Он снова помолчал. Ольга чертила на листке блокнота какие-то неразборчивые символы. Ждала.

-Хорошо, - сказал он наконец. И озвучил цену.

Теперь Ольга молчала – пораженная. Она знала, всегда знала, что Родион видит людей насквозь, что он и правда берет то, что очень трудно отдать, но почему-то надеялась, что в данном случае будет иначе.

Она тесно сжала зубы. Ну что, Будина? Что выберешь? В последний раз побыть тварью или остаться в капкане надолго – возможно, навсегда? Кто на этот раз будет платить? Ты или кто-то другой?

-Я согласна, - выдохнула она, приняв решение. Попрощалась, и вернула трубку на место.

-Прости, Ксюша, - сказала вслух, сглатывая комок в горле. – Ты станешь последней жертвой в этой игре.

К вечеру она знала все, что было нужно. Сидела дома, на диване, просматривала бумаги и фотографии, и качала головой.

Ксения Ковальская оказалась не совсем тем, что она себе представляла. Да ладно, что там – совсем не тем.

Оказалось, что живет она все-таки с женщиной, а не мужчиной – живет давно, семь-восемь лет. Женщина эта – Ольга посмотрела на фото – явно старше, лет на десять-пятнадцать, ничего особенного – симпатичная, но совершенно обычная.

-Интересно, - прошептала Ольга, рассматривая фотографию. – Откуда тогда такая боль в глазах? И главное – зачем тогда я?

Она посмотрела на еще одно фото. Они вместе – гуляют где-то, держатся за руки, в глазах Ксении – немое обожание, а на лице женщины – нежность. Еще интереснее.

-А Родион-то затейник, - Ольга хмыкнула, рассматривая снег на фотографиях. – Похоже, добывать ничего не пришлось. Вся эта информация и так лежала у него в ящиках.

Ей на секунду стало жаль Снежную Королеву. Как и когда ты попалась на его пути, девочка? И знаешь ли ты, что теперь ты никуда от него не денешься?

Она тряхнула головой, прогоняя ненужную жалость. К черту. Решение принято, а раз так – дешевые сантименты здесь не помогут, а только помешают. Итак, что здесь еще?

Счета. Много счетов – за цветы, билеты в театр, поездки на выходные. И это после восьми лет совместной жизни? Странно. С девочками явно что-то не то, и видимо в этом и кроется разгадка.

По какой причине можно спустя восемь лет продолжать ухаживать за женщиной? За женщиной, которая живет с тобой, которая спит в твоей постели, которую ты видишь без макияжа, уставшую, с синяками под глазами?

Ответ был очевиден. Настолько очевиден, что Ольга даже вскрикнула. Как она раньше не поняла?

-Это не любовный союз, - прошептала она пораженно. – Ксения ее любит, а она, видимо, нет. Только так можно объяснить и боль в глазах, и сумасшедший звериный секс, и ее вечную ненависть к самой себе после этого секса. Ухаживать за женщиной после восьми лет совместной жизни можно только по одной причине – если эта женщина еще не завоевана. Только и всего.

Она отбросила фотографии и походила туда-сюда по комнате.

-Господи, девочка, как ты умудрилась в это вляпаться? – Думала она, отмеряя шаги. – Ты же славная, ты интересный человек, неужели ты не могла найти себе получше?

Она остановилась. А хороший вопрос! Почему за восемь лет она не нашла кого-то получше? Потому что эта женщина для нее – самое лучшее, и лучше просто быть не может. И это значит, что в этом и есть ее слабое место. Она сделает все для того, чтобы эта женщина никуда не делась.

Ольга подошла к открытому окну и посмотрела вниз, на Камергерский. Он уже зажигал свои огни, странно смотревшиеся на фоне летнего неба.

-Какая ты все-таки сволочь, Будина, - подумала она, вздохнув. – Мало того, что собираешься лишить ее работы – а работа, похоже, единственное, в чем она находит удовлетворение. Так еще и платить за это хочешь заставить тоже ее.

Телефон зазвонил, вырывая Ольгу из мрачных мыслей. Она кинула взгляд на экран и улыбнулась Лариному фото. Забралась с ногами на подоконник, закурила быстро и ответила.

-Привет, детеныш. – Лара звучала устало и как-то отрешенно. – Я после суток совершенно никакая, поэтому если вдруг услышишь в трубке мой храп – не удивляйся.

«Еще немного, - подумала Ольга. – Пожалуйста. Еще самую малость».

-Я тебе покричу, - пообещала она вслух. – Или ложись сразу в постель, чтобы не пришлось тебя будить.

Лара посмеялась устало.

-Тебе так хочется уложить меня в постель?

«Хочется» - было не совсем то слово. Все эти три месяца вечерних звонков, бесконечных смс, отправленных туда-сюда фотографий, Ольге больше всего на свете хотелось сесть в машину, вбить в навигатор эту чертову ростовскую область, и поехать туда, выжимая газ до предела.

Доехать до знакомого дома, бросить машину у ворот, влететь внутрь, видя, как всплескивает руками тетя Наташа и таращит глаза дядя Володя. И наконец увидеть Лару. Сидящую за столом, над кучей бумаг, с очками на кончике носа и неверящей улыбкой.

Забраться к ней на колени, выбросить очки, стянуть с себя дорожный свитер, и наконец поцеловать – с силой, кусая губы, врываясь и отступая обратно. И чтобы руки Ларины коснулись наконец обнаженной кожи ее спины, чтобы она прижала ее к себе так сильно, как только может. И ощущать обнаженной грудью ткань ее футболки, и рычать от нетерпения, потому что футболка эта мешает, но чтобы снять ее, нужно разорвать поцелуй, а это невозможно, совсем никак невозможно.

-Детеныш! – Ольга встрепенулась и открыла глаза. – В итоге заснула не я, а ты, да?

-Извини, - улыбнулась Ольга ласково. – Я просто в красках представила себе эту твою постель, и обнаженную тебя в ней, и замечталась.