- И ты можешь доказать?

- Посреди территории Воющих Демонов есть место, что зовется долиной Обрезанного Уха, где много человеческих слуг, - сказав это, Фреми быстро взглянула на Адлета. – Тгуней собирал человеческих слуг, но для чего – я не знаю. Адлет, люди из твоего родного поселения, наверное, тоже там.

Не думая, Адлет поднялся. Обе его родины были уничтожены, а люди, которых забрали оттуда, появились в его памяти.

- Те слуги… как они?

- Не знаю. Я там не была.

- Ты ничего не знаешь? Мне пригодилась бы любая информация, - настаивал Адлет, но Мора шагнула вперед с укоризненным выражением на лице.

- Я знаю, что ты беспокоишься о них, но мы должны сосредоточиться на убийстве Маджина. Спасти их и вернуть людям мир без его уничтожения невозможно.

«Она права», - подумал Адлет, но волосы на его теле стояли дыбом.

Чамо склонила голову на бок.

- Адлет, в чем дело?

Не ответив, Адлет оттолкнул Чамо. Фреми откатилась и выпрямилась с ружьем наготове. Ханс уперся в землю руками и ногами, выгнув спину и напоминая кота.

В том месте, где мгновение назад была Чамо, земля подалась вверх и взорвалась грязью. И оттуда выпрыгнул единственный Кьема.

- Здравствуйте, - голос его был странным, пронзительным и хриплым. Стоило его услышать, и сердце Адлета, что уже успокоилось, бешено забилось в груди. – О чем вы говорите? Вы не должны быть здесь. То есть, разве стоит обращать внимание на слуг?

- Тгуней! – прокричал Адлет. Его кровь кипела, а сердце наполнилось яростью. Тгуней, что не покидал его мыслей, что преследовал его в кошмарах… А теперь он стоял прямо перед ним.

- Вам стоит больше бояться меня, - Тгуней повернулся к Адлету и широко раскинул руки. Казалось, что он говорил: «иди ко мне».

Быстрее, чем улавливал глаз, Адлет метнул четыре дротика. Он прыгнул к Тгунею, бросая два дротика, вызывающих боль, в глаза Тгунея, а два парализующих – в локти.

«Все решает мгновение, - думал Адлет. – Кошмар восьми лет закончится за мгновение».

Но дротики не сработали. Он удлинил руку и отбросил Адлета. Пока тот был в воздухе, он не мог избежать атаки. Он смог лишь вытащить меч и остановить удар, но сила отбросила его назад, впечатывая в землю.

- Осторожно!

Мора двинулась в атаку с другой стороны. В то же время Ханс побежал по земле, целясь в ноги Тгунея. Фреми выстрелили в его лицо, а сзади Голдоф целился копьем прямо в подмышку.

- Выкуси, нья! – крикнул Ханс.

И когда Адлет упал на землю, он мог лишь видеть, как разворачивается сражение. Одна из рук Тгунея накрыла бронированный кулак Моры и поглотила силу удара. Потом он удлинил одну из ног, отбив меч Ханса, а через мгновение ударив его в лицо. Он удлинил вторую руку, что ударила Голдофа, остановив его атаку. А зубами он поймал пулю Фреми.

- Близко, как и ожидалось, - сказал Тгуней. Все тут же отстранились от него.

«Быть такого не может», - подумал Адлет. Он смог остановить атаку четверых сразу.

- Разве вы этого не ожидали? Не важно, с какой тактикой, но я могу всех вас убить. Я могу использовать седьмого, чтобы убить вас или завести в ловушку. Но это не меняет вашего положения.

Тгуней шире раскинул руки, но в его защите не было брешей. Адлет стоял с мечом наготове, но не мог сдвинуться.

- И как вам такая ситуация? Без плана или стратегии вам не победить меня, - Тгуней рассмеялся и направился к Адлету.

Глава вторая: Секретный договор Моры

Часть первая:

Три года назад в главном храме что-то случилось. И это событие заставило Мору убить Ханса.

* * *

В главном храме в углу была пристройка, где Мора, ее муж и их дочь Шениера жили в небольшом гнезде любви. Здание было старым, со старой мебелью и интерьером, и все это принадлежало Море так, как это принадлежало предыдущему главе храма. Для тех, кто служил богам, такое здание было простым.

Мора сидела на диване в приемной, дрожащими руками обхватив лицо. Уже месяц она учила Нашетанию и остальных.

- Глава Храма… вы слушаете?

В приемной было три человека. Одним была Мора, другим – ее муж, Гуннер. А обратилась к Море старая женщина в простом белом платье.

Ее звали Тоуло Мэйнс, она была Святой Медицины. Ее силы позволяли только исцелять раны и болезни, что означало, что сражаться она не могла совсем. Она и ее последователи ходили по миру, предлагая руку помощи тем, кто искал спасения. Она была великой Святой, Мора ее сильно уважала.

- Глава храма… попытайтесь сохранять спокойствие, - сказала Тоуло, но Мора дрожала и не могла ответить. Ей было сложно дышать, перед глазами все дрожало. Она пустила все силы на то, чтобы взять себя в руки.

- Простите нас, Святая Тоуло. Моя жена не в состоянии говорить. Я послушаю, что вы скажете, - Гуннер взял Мору за руку и попытался увести в комнату, но Мора вырвалась из его хватки и опустилась на диван.

- Простите. Скажите еще раз.

- Да, глава храма. Болезнь Шениеры… я ничего не могу поделать.

Двумя неделями ранее Шениера пожаловалась на ужасную боль в груди. Болело немного левее центра, а на ее коже появился странный синяк, выглядевший, как сороконожка. Раньше с такой болезнью еще не сталкивались.

С каждым днем боль становилась все хуже, она кричала от боли. Способов вылечить ее не было, а после десяти дней все стало настолько плохо, что она впилась ногтями в грудь, вгрызаясь ими в кожу.

Мора перепробовала все способы. Она вызывала и местного врача из храма, и лучшего доктора в королевстве, пыталась исцелить ее своей силой гор. После этого она написала письмо Тоуло, что была довольно далеко, и попросила прибыть в главный храм на самой быстрой лошади.

- Что?.. Что случилось?.. Скажи мне, Тоуло.

Но к тому времени, как через три дня Тоуло прибыла в храм, боль Шениеры внезапно исчезла. На ее груди остались шрамы от ее ногтей, синяк в виде сороконожки остался, но остальное выглядело лучше.

Склонив голову, Тоуло изучала состояние Шениеры.

Мора считала, что раз боль прошла, значит, волноваться уже не о чем. К сожалению, ее ожидания разрушились, когда Тоуло сказала следующее:

- Рядом с ее сердцем поселился странный паразит, но я не могу его ни увидеть, ни услышать. Я испробовала все подходящие лекарства, но они не сработали. Даже введение лекарства прямо в паразита в ее груди иглой не помогло.

- И что будет? Что будет с Шениерой?

- …Я не знаю.

- Прошу. Скажи, что это неправда.

Тоуло покачала головой и спрятала лицо в ладонях, из ее глаз текли слезы.

- Бедняжка Мора. Мне так жаль, прошу, простите меня.

Обвинения не возникли в сознании Моры. Тоуло сделала все, что могла. И если даже после всего этого Шениера осталась больна, значит…

- …Мам. Пап, - в дверь приемной постучали, одновременно раздался голос Шениеры с другой стороны.

- Гуннер, прошу… Не говори ей.

- Хорошо, - это не означало, что он не опечалился. Его шок был сильнее, чем у нее. Но ему нужно было поддержать Мору, и потому он старался сохранять спокойствие. – Шениера, у мамы сейчас важные переговоры. Эта тема только для Святых, тебе нельзя про это слушать, - сказал Гуннер дочери по другую сторону двери.

- Пап, все плохо? – Мора слышала тревогу в голосе Шениеры.

- О чем ты? Боли ведь больше нет? Тетя Тоуло сказала, что ты поправишься.

- Мне станет лучше? И с моей грудью все в порядке?

- Да, скоро синяк на твоей груди исчезнет. Тебе станет лучше, ты преодолела это. Ты хорошая девочка.

Шениера и Гуннер отошли от двери, спускаясь в холл. И они оставили позади Мору, что безмолвно плакала.

* * *

Тоуло оставила огромное количество лекарств, прежде чем покинуть храм. Мора пыталась задержать ее, но Гуннер ее остановил. Она ничего не могла сделать, оставшись. К тому же, Святая Медицины должна ходить по миру, помогая страдающим людям.

Мора оставила заботы главы храма на мужа и закрылась в своей комнате. И Шениера начала беспокоиться, что ее мама тоже заболела.