Наташа сделала полуоборот на стуле, глядя по сторонам, но не на него. Она кому-то махнула рукой – на самом деле никому – за спиной Джоффри, широко улыбнувшись. Джоффри обернулся, чтобы посмотреть, кого это она приветствует. Вроде бы никого не было.

– Значит, ты получил мое письмо.

– Да, но не сразу.

– Мне будет интересно послушать твои объяснения, почему ты дал мне фальшивый номер телефона, – сказала она ему. – Но это все равно ничего не изменит.

– Лишь бы ты меня внимательно выслушала. Это все, что я прошу.

– Я ни о чем не могла думать, все представляла, как встречусь с тобой лицом к лицу. Полировала свои фразы до блеска, но вот мы наконец встретились, и все мои обвинения кажутся неубедительными.

Она вспомнила, как прогнала Дерека.

– Отвали, – сказала она Джоффри, немедля пожалев об этом.

Она помахала очередному невидимому знакомому, чтобы отвлечь Джоффри на некоторое время.

Она не хотела, чтобы парень отвалил. Ей нужно было услышать его объяснения.

Он собрался с духом.

– Хорошо. Слушай. Я не дал тебе правильного номера телефона потому, что… ну, это не мой дом. Честно говоря, я снимаю комнату и у меня вообще нет телефона.

Наташа, чей взгляд был жестким за минуту до этого, стушевалась. Она вынуждена была схватиться за стул, чтобы не упасть.

– Снимаешь комнату?

– В твоих устах это звучит как «живешь в лагере беженцев?»

Невольно Джоффри полностью завладел ее вниманием. Выяснив, что он не хозяин особняка, Наташа попыталась остальное додумать сама. Несомненно, парень получил хорошее образование: он правильно говорит и знает много всего, что типично для тех, кто много читает. Девушка никак не могла взять в толк, как кто-то может снимать комнату и при этом разъезжать на такой красивой и дорогой машине.

– И машина тоже не твоя! – заключила она, придя в бешенство, оттого что Джоффри посмел быть таким бедным. – Не то, чтобы я придавала этому большое значение, – сказала она вполне искренне, но тут же вспомнила, что фактически это было неправдой.

Наташа соврала снова:

– Но что меня действительно задело, так это то, что ты мне солгал!

– Разве я тебе лгал?

– Ты знал, что я заблуждаюсь. И продолжал меня дурить.

Джоффри придвинулся ближе, чтобы дать возможность пройти людям, но не отступил назад, после того как они прошли.

– Мой друге женой поехали в Канаду. Он профессиональный теннисист и каждый раз, как они уезжали, их дом грабили. Я только присматривал… Пойми, я думал, что… ты, встретив меня в этом дорогом ночном клубе, заговорила со мной лишь потому, что увидела мою машину. Первое, о чем ты меня спросила, чем я зарабатываю на жизнь. Я еще удивляюсь, что меня не попросили предъявить выписку с банковского счета. Я решил: девушка мне нравится, но надо выяснить, почему она заинтересована во мне. И, увы, ничто не опровергло бы мои худшие предположения. И я решил дать тебе фальшивый номер телефона… чтобы покончить с этим. Если я был не прав в отношении тебя, тогда я действительно прошу прощения. Мы сможем начать все заново, если ты готова принять меня таким, какой я есть…

– Безработным?

– Видишь! Ты умудряешься произнести это так, что звучит как «прокаженный». Это не должно иметь значения, если для тебя важен сам человек.

Выходит, Джоффри пришел, чтобы встретиться и все объяснить. В последнее время Наташа ни о чем не думала, кроме него. И вот он сидел перед ней, искренние влюбленный.

Вернувшись из туалета, Анна увидела, что Наташа разговаривает с Джоффри. Ее первым побуждением было присоединиться к Наташе и оказать подруге моральную поддержку, но вместо этого она отправилась в бар заказать еще выпивки, чтобы дать подруге шанс поговорить с возлюбленным наедине. Свои проблемы они могли разрешить только вдвоем.

Глава тридцатая

Ричард знал, что при желании его улыбка и напористость положат всех присутствующих здесь девушек на лопатки. А потом он смог бы уйти прочь, точно зная, что никогда не захочет видеть их снова.

Ричард был полон презрения к прежнему себе, поражаясь, каким отвратительным глупцом он был раньше, поздравляя себя с такими легкими победами и никогда не стремясь найти кого-то особенного, вроде Анны. Когда он наблюдал, как Малькольм, Рэй и Дэниэль пытаются клеить девчонок, он знал, что больше не такой, и ему было плевать, презирают его друзья или жалеют.

Ричард хотел послать сообщение Анне; он мечтал, чтобы она оказалась рядом. Надо позвонить ей и спросить, нельзя ли приехать к ней попозже. Он скучал и поэтому заговорил о ней с приятелями, приготовившись даже терпеть их насмешки.

Ричард сказал Дэниэлю:

– Эта девушка, с которой я встречаюсь, Анна, – она удивительна.

– В постели?

– Нет, нет, не то. С ней так легко рядом. Это как будто у тебя есть лучший друг, которого ты можешь еще и поцеловать…

– Э-э-э.

– Я имею в виду, с ней можно смеяться, как с другом, а затем обниматься, как с любовницей… которая хочет того же, что и ты…

Дэниэль проинформировал его:

– Уорен Битти говорил: «Любовь – это распространенное заблуждение, что одна женщина чем-то отличается от другой».

– Я не говорю, что это любовь… Я пытаюсь сказать, что встретил кого-то, кто мог бы стать… ты понимаешь… Я говорил девушкам годами то, что они хотели слышать: что я нахожу их интересными, сексуальными и веселыми… ты понимаешь, о чем я?

На лице Дэниэля было отсутствующее выражение.

– Я даже не хочу в это вникать. Заткнись и радуйся жизни. Ты же не с ней сейчас, а с нами.

Рэй присоединился к ним, указывая на девушку:

– Черт меня дери, посмотрите на эту задницу!

Малькольм тоже подошел к друзьям, наконец оторвавшись от какой-то девушки, которую он целовал. Он охотно стал центром внимания, когда Ричард припомнил события той ночи, когда они в последний раз были здесь вместе, тогда Малькольма еще облили красным вином.

Рэй спросил Малькольма:

– Зачем ты вообще говоришь им, что ты женат? Скажи им правду: ты свободен, но не хочешь серьезных отношений.

Трое остальных, включая Ричарда, посмеялись над наивностью Рэя. Они напомнили ему снова, почему говорят всем девушкам, с которыми знакомятся, что женаты.

– Если они думают, что ты женат, – начал Дэниэль, – ты не обязан выводить их в свет, потому что ты должен быть «осторожен». Так что ты сбережешь много времени и денег. Никаких свиданий: ты просто приходишь к ним домой и – бумс! – сразу в кровать с готовыми объяснениями, почему ты должен покинуть ее сразу же после этого: «Моя жена ждет меня дома».

Малькольм продолжил:

– Бесстыдный, чистый секс. И они не донимают тебя вопросами о будущем и не достают тебя телефонными звонками. И как ты сможешь им позвонить? Это же затруднительно – ты женат. И если они когда-нибудь застукают тебя с другой женщиной, они, вероятнее всего, не скажут ничего, потому что решат, что это твоя жена!

Рэй не мог не согласиться с этим:

– Да, мы чертовски гениально придумали!

Ричард, несмотря на то что он внимательно слушал и ухмылялся, не внес свой вклад в эту дискуссию.

– Что с тобой случилось, приятель? – спросил Ричарда Дэниэль. – Эта птичка, с которой ты ушел и прошлый раз, когда мы были здесь – ты сказал ей, как обычно, что ты женат?

– Сказал – признался Ричард, удостоверяясь, что в этот раз на его лице нет улыбки, чтобы дружки видели разницу. – Я встречался с ней… несколько раз. Мне она нравится.

– У, черт подери! Вот уж не думал от тебя услышать эту чушь, Рик! – сказал Малькольм. – Что там может нравиться? Просто девушка – и они нравятся до тех пор, пока они новенькие.

Рэй добавил:

– Уоррен Битти сказал: «Любовь – это распространенное заблуждение, что одна женщина чем-то отличается от другой».

Ричарда измучили эти повторения, все равно как если бы выживший из ума дядюшка твердил миллион раз один и тот же анекдот.

– Ты это дерьмо от Дэниэля услышал? Между прочим, Уоррен Битти теперь счастливо женат! Я просто хочу сказать, что эта…